— Рано пока, дружок. Я её не в тюрьму приглашаю, — забулькал странным смехом господин Кондратенко, извлёк из кармана большой носовой платок и промокнул наметившуюся лысину. — Здесь обождите.
— Протестую! — возмутился произволу Олег.
— Протестовать, мил человек, в зале суда будете, — «ласково» прищурился сыщик, — а покуда не мешайте следствию.
Перед моим мысленным взором вновь поплыло «небо в клеточку»… Сашка, Галка, Лика с Андреем и полуочнувшийся Димка одновременно бросились к нам и хором заорали на следователя.
— Тихо-тихо, — замахал тот руками. — Мне, что, оперов позвать вас угомонить? Или сразу ко входу «воронок» подогнать?!
Подписка, конечно, мне бы не помешала, но заметив, как у мальчишек заходили желваки, я сделала над собой усилие и примирительно сказала:
— Да ладно, ребят, не заводитеь. Сама справлюсь. — И прямо глядя в глаза следователю, громко добавила: — В конце концов, я чиста перед законом, что чистее не бывает!
— Ух ты! Неужто эталон невинности сыскался? — расплылся Кондратенко. — Ну пойдём. А остальные преступники повспоминайте пока, кто где был и кто чем занимался.
Глава 6. «Эталон невинности»
Мы спустились по ступенькам и направились в дальний угол парка.
— Попробуй его отыскать, того чистого ангела! — запричитал по дороге дядька, семеня рядом и с сомнением поглядывая на меня снизу вверх. — Кругом одни пухнорылые! Любого хватай, не ошибёшься. Только кто ж позволит, когда с доказательствами — швах? Умные все стали — караул!
Он так искренне огорчался, что хотелось немедленно подсобить ему с поиском улик против «поголовно преступных» сограждан. Несмотря на некоторые очевидные странности следователя, у меня он отчего-то вызывал чувство, напоминающее симпатию.
— Собираешь, собираешь те улики по крупицам, а потом трах-бах, и проклятые защитники всю твою стройную теорию в пух и прах разнесут, — продолжал делиться тяготами полицейских будней детектив Кондратенко. — Надоело до чёртиков!
«Ну так шли бы уже на пенсию или ещё куда, чего зазря надрываться», — вознамерилась от чистого сердца присоветовать я, но вовремя прикусила язык.
— И вот что делать, если я без своей работы жизни не мыслю? — как раз поделился он. — Но обидно же, когда стараешься, ночей не спишь, а потом нарисуется такой вот ушлый адвокатишка, взятки всем, кому надо, рассуёт, и оглянуться не успеешь, как вчерашний злодей уже на свободе. И опять всеми уважаемый гражданин!
Я не могла не признать, что в его словах есть резон, прекрасно сознавая, что с преступностью в этой стране не совладать. А потому в самом деле от души посочувствовала дядьке, трудившемуся на таком неблагодарном поприще. И даже снисходительно объяснила для себя его первоначальное неуместное веселье. Следователь прибыл на дорогую виллу и сообразил, что люди здесь собрались не бедные. Само по себе в свадебной толчее убийцу отыскать — дело непростое, так ещё, если всё-таки повезёт, и преступник найдётся, не факт, что в тюрьму попадёт. Кому легче всего от кутузки «отмазаться»? Правильно, тому, у кого есть деньги и связи. А здесь кто собрался? Тоже верно. То есть, что? «Висяк». Примите, милейший господин Кондратенко, мои соболезнования…
Слушая жалобы детектива, я не забывала посматривать под ноги, чтобы не споткнуться на каблуках, и на подступах к оцепленному участку взгляд мой случайно наткнулся на блестящий предмет — золотую зажигалку от «Картье», мирно лежащую рядом с дорожкой. Точно такую в прошлом году Сашка дарил Димке на День рождения. Очевидно территорию ещё не прочесали, и зажигалка валялась в траве, никем не замеченная. Может, и чужой предмет, однако всякое бывает… На Димкиной должна быть гравировка, но сейчас рассмотреть её, разумеется, невозможно…
Как говаривал широко известный герой Ильфа и Петрова, я чту уголовный кодекс. Но моего законопослушия едва хватает на меня саму и на моих знакомых уже не распространяется.
Сейчас объясню, что это значит.
Если по какой-то причине я когда-нибудь пойду на серьёзное преступление, скорее всего, тут же притащусь в участок с повинной. А вот если узнаю, что кто-то из моих друзей попал в подобную переделку, сначала попытаюсь выяснить причины, и только потом буду решать — виноват — не виноват, и что с этим делать.
Я чуть приотстала, сделала вид, что запнулась, и почти распластавшись на земле, ловким движением сунула зажигалку в вырез корсета. Пусть полежит пока…
Следователь, занятый философскими рассуждениями о моральном облике народонаселения и продажности правосудия, улику «промухал», возможно, ещё и потому, что обзору мешал пышный подол моего платья. Оглянувшись и увидев меня на земле, он заохал, помог мне подняться и дальше так и поддерживал под локоток, вероятно опасаясь лишиться ценного свидетеля.
Тем временем мы почти дошли до места.
Виктор, похоже, уже дал показания и сейчас разговаривал в сторонке со своим другом Сергеем. Завидев нас, оба двинулись навстречу.
— Что, Сергей Ростиславович, попала ваша королевна?! — радостно воскликнул мой провожатый, обращаясь к приятелю Виктора.
Судя по тону, друг Азарова тоже обретался в «органах» или в близких к ним кругах. Это немного утешило, но не настолько, чтобы я перестала волноваться.
— «Пальчики»-то её, как я понял, имеются на орудии убийства, — продолжал резвиться любящий своё дело детектив. Он торжествующе приподнял мою руку и помахал ею в воздухе. — А «пальчики» — это дело серьёзное!
Я задрожала. При святой вере Кондратенко в повальную принадлежность любого гражданина к преступному сообществу, пожалуй, с него станется, не мудрствуя, отправить меня за решётку!
— Добромир Петрович, вы чего девушку пугаете? — снисходительно улыбнулся Сергей. — Смотрите, совсем до бледности довели. Вам же мой друг объяснил, при каких обстоятельствах они там появились.
— Не факт, уважаемый, не факт! Может, они там и раньше были, а она после специально пистолетик при свидетеле цапнула. Женщину случайно угрохала, мало ли, что дамы не поделили. С переляку улику кинула. А когда в себя пришла, позвала вашего друга прогуляться. И прямёхонько к трупу, как раз с целью подержаться за оружие при оном. Чтобы потом было чем объяснить происхождение «пальчиков», — выдвинул удобный ему вариант развития событий Добромир. — Так как, Маргарита Николаевна, имеете что-нибудь возразить? — повернувшись ко мне, подмигнул он.
А я, сообразив, что передо мной обезумевший фанат, вырвала руку, машинально отскочила к Азарову и заорала не своим голосом:
— Да вы что, с ума сошли?! Я её прежде даже не видела никогда!
— Спокойно, Рита, всё будет хорошо, — вполголоса произнёс Виктор, поймав и легонько сжав мои вмиг похолодевшие пальцы. А затем громко обратился к детективу: — Могло быть, конечно, и так, как вы придумали, уважаемый Добромир Петрович. Только вот незадача — прогуляться не она меня пригласила, а я её. И как-то так вышло, что маршрут, который привёл нас к убитой, тоже я выбирал. С вашей версией никак не сходится.
