Книга Доверие - Пенелопа Дуглас

Тирнан

Зевнув, я чую аромат свежесваренного кофе, выгибаю спину и потягиваюсь на кровати.

Проклятье. Мне дерьмово спалось.

Я тянусь к прикроватной тумбочке за телефоном, чтобы посмотреть, который час, но моя рука ничего не нащупывает – просто проваливается в пустоту.

Что?

Именно в этот момент я замечаю жесткость нового постельного белья. Скрип кровати. Подушку, совершенно не похожую на перьевую, к которой привыкла моя шея.

Моргнув, вижу на потолке бледные лучи утреннего солнца, пробивающиеся в мою комнату сквозь стеклянные раздвижные двери. Не мою комнату, вообще-то.

Я приподнимаюсь на локтях. Голова кружится. Еле держу веки открытыми и снова зеваю.

Все наваливается на меня разом. Что произошло. Где я. Как я, действуя бездумно и скоропалительно, сбежала. Неопределенность, от которой немного сводит живот, ведь все вокруг такое незнакомое.

То, что мне не нравится вся эта ситуация; то, как я забыла, насколько не люблю перемены.

То, как он смотрел на меня вчера.

Навострив уши, слышу треск ветвей, раскачиваемых порывами ветра, и завывание этого ветра в дымоходе.

Никаких приглушенных разговоров, доносящихся из офиса моего отца с шестью плоскими телевизорами, которые он включал, готовясь начать свой день. По лестницам не бегает свита стилистов и ассистентов, помогающих моей матери привести себя в порядок. Она не выходила из дома без макияжа и укладки.

Не звонят телефоны, не ревут газонокосилки садовников.

На мгновение меня охватывает тоска по дому. Незваные образы всплывают в памяти. Теперь мои родители лежат на холодных металлических носилках. Их засовывают в холодильники. Отец с синюшной кожей, мать с мокрыми волосами и без косметики. Все, чем они жили – благодаря чему их знал мир, – исчезло.

Я лежу, оцепенев, и жду, когда появится ощущение жжения в глазах и болезненный спазм в горле.

Жду слез.

Желаю, чтобы они пролились.

Но этого не происходит. И данный факт беспокоит меня больше, чем смерть родителей.

Есть слово, которое характеризует людей, не испытывающих угрызений совести, не способных на сочувствие, демонстрирующих явное асоциальное поведение.

Я не социопат. То есть я плакала во время битвы за Винтерфелл в «Игре престолов»[8]. Однако не проронила ни одной слезинки – ни разу – после смерти обоих родителей?

По крайней мере, в этом городе всем плевать на меня и на то, каким образом я справляюсь с их гибелью. Мираи – единственная из моего окружения, кто способен понять.

Вдруг я моргаю, едва меня осеняет.

– Мираи…

Черт. Я сбрасываю с себя одеяло, встаю с кровати, иду к комоду, где заряжается телефон. Подхватив его, включаю и вижу список уведомлений – в основном пропущенные звонки от ассистентки моей матери.

Проигнорировав записи автоответчика, набираю ее номер, попутно обратив внимание, что сейчас на западном побережье еще и шести утра нет, и подношу мобильник к уху.

Она берет трубку практически мгновенно.

– Мираи, – произношу я прежде, чем она успевает что-нибудь сказать.

– Тирнан, хвала небесам.

Мираи тяжело дышит, словно бежала к телефону или только проснулась.

– Извини, у меня звук был отключен, – объясняю я.

– Ты в порядке?

– Со мной все нормально.

Озноб пробегает по рукам, поэтому я открываю свой чемодан, достаю черную толстовку и буквально жонглирую телефоном, пока пытаюсь натянуть ее на себя.

– Значит… ты останешься? – спрашивает женщина после короткой паузы. – Ты ведь знаешь, что не обязана. Если дом неуютный или тебе непривычно…

– Я в порядке. Дом хороший, а хозяин… – Умолкнув, я подбираю следующие слова. Какой он? – Гостеприимный.

– Гостеприимный, – повторяет Мираи с явной подозрительностью.

Прокашлявшись, я меняю тему и задаю вопрос:

– Как там обстановка в мире? От меня что-либо требуется?

– Просто позаботься о себе. – Я замечаю, как она меня перебивает. – Больше не стану тебе надоедать. Звони мне, если захочешь – я бы этого хотела, – но впредь буду только присылать эсэмэски время от времени, интересоваться, как ты. Мне лишь хочется, чтобы ты на время забыла о происходящем здесь, ладно? Я со всем разберусь.

Я окидываю взглядом комнату, в которой спала, благодарная за то, что она в моем полном распоряжении. У меня хотя бы есть собственное место, где я могу побыть в одиночестве.

Однако от мысли, что придется отсюда выйти и столкнуться с новыми людьми, в животе все переворачивается, и я…

Так и тянет сказать: «Забронируй мне обратный билет домой, Мираи».

Но я этого не делаю.

Джейк, похоже, согласен оставить меня в покое и не оказывать особого давления, а Ной дружелюбный. Слишком дружелюбный.

И мне только предстоит встретиться с Калебом – еще одним незнакомцем.

Я подхожу к раздвижным дверям, нуждаясь в глотке свежего воздуха.

Меня меньше всего должно беспокоить то, что думают и говорят люди о моем отсутствии дома – что они думают и говорят о моих родителях, – но ничего не могу с собой поделать. Внезапно отдаление и неосведомленность о текущих событиях кажутся не самым лучшим выбором. Я наивно спряталась в глуши у черта на куличках, где пахнет лошадиным навозом и разлагающимися тушами оленей, положившись на парня, которого мой отец ненавидел.