– Ну что же ты, Иван, ничего не рассказываешь мне про свою невесту?– проговорил тихо Крекшин. Сегорские славный род. Аль не хороша?
– Да Софья хороша для Истомина, но я не люблю её.
– Забудь Дуньку! – голос Крекшина, звучавший назидательно, вдруг перешел в некое подобие шипения. Не дело такому как ты, путаться с незаконнорожденной. Ты забыл, какая у неё слава! А Софья! Ты поправишь свои финансовые дела. Обзаведешься богатым домом. Пусть все видят величие твоего рода! – Крекшин любовался собой и своей убедительной речью. Он произносил слова, ровно облизывая каждое из них, с акцентом и ударением, так если бы говорил речь перед войсками. Истомин настороженно смотрел на друга. Он сознавал, что тот прав. В конце концов, он уже предавал и своего друга, и свою любовью. Это не так сложно. Один предательством меньше, одним больше. Да, в общем-то, какое предательство. Кто он, и кто Дунька. Истомин ощутил порыв своего величия, хотел возгордиться, но тут вспомнил лицо друга. Лицо того, кого предал, кому улыбался и лгал. И ему нечем было оправдать этот поступок. Они дружили с детства, родились в домах стоящих на соседних улицах в Москве. Родители Федора были всегда добры к Ивану, и всегда с особой теплотой привечали его в своем богатом доме. Истомин отпил из своей кружки. Он забудет этот взгляд. Он должен. Вот и Крекшин говорит, что все будет хорошо.
Енай постарался быстрее доесть свой обед, незаметно пересел на лавку за соседний стол, и прислушался. Алексей пошел играть в бильярд. Бравлин следил за Истоминым, и вслушивался в разговор.
– Итак. Ты же пойдешь к ней домой? Скажи, что влюблен. Порадуй девицу. Все они падки до амурных дел. И потом ты сделаешь ей предложение. Скажешь, что так влюблен, что не можешь более ждать, – продолжал Димитрий Осипович.
Истомин задумался. Где-то в глубине его души, словно последняя искорка, жгла изгоняемая любовь к Евдокии.
– Да, Димитрий. Ты мой друг, и наставник. Твои советы полезны для меня.
– Коли так, то и пригласи свою невесту на ристалище. В четверг будет на Царицыном лугу шествие и маневры, младые отроки соревноваться станут, да потом гуляние с музыкой. Ведаешь, как наша великая государыня любит увеселения. Вот и покрасуетесь. Пусть все видят, какая у Истомина невеста.
– Пусть все видят, – задумчиво повторил Иван, думая, о том, что он уж не упустит случая уязвить Евдокию. Пусть знает кто она и кто он. Пущай посмотрит на его красавицу невесту.
Алексей закончил игру в бильярд, и Енай увел его из «Царской аустерии». Ведь его ученику тоже принимать участие в сем действе, надобно не ударить лицом в грязь. Крек- шин проводив Истомина домой, шел по пустынным улицам Петербурга. Как же он был доволен собой! Он всегда мечтал быть вершителем человеческих судеб, переставлять их, словно фигуры на большой шахматной доске, так как ему надобно. И у него получалось, поэтому Истомин, казался ему, слабаком. Когда-то Димитрий очень завидовал ему. Иван всегда нравился женщинам, имел красивую внешность и удачливую судьбу. Но постепен- но, Крекшин свел все это на нет. И вот уже Иван не кажется ему тем, кому он так завидовал. Димитрий Крекшин бедный родственник своего знаменитого дяди, из далекой провинции, некрасивый и неудачливый, стал победителем. И как все хорошо было приду- мано. Но что теперь? А теперь ему самому нужна Софья. Эта девушка взволновала его темное сердце. И он уж подберет ей судьбу по размеру, до тех пор та не сдастся и не станет безраздельно его со всем своим богатством и знатностью. А Истомин, кому он нужен? Он лишь орудие в его властной разящей руке.
Пока секретарь Сената Иван Кириллов составлял подробный статистический справочник под названием «Цветущее состояние Всероссийского государства», сенаторы критиковали Петра Первого, пытаясь пересмотреть наследие его реформ. 15 июня 1726 года в Верховном тайном Совете обсуждали переизбыток членов различных коллегий, из-за чего наблюдался убыток в казне, и требовалось распустить половину чиновников по домам без жалования. Члены совета тогда вспоминали с ностальгией допетровские време- на и отсутствие бюрократической волокиты в Расправной палате при Боярской думе, которая быстро решала всякие спорные и сложные дела. Однако, количество лишних чиновников меркло перед властью генерал – губернатора Санкт-Петербурга, президента военной коллегии, светлейшего князя Александра Даниловича Меньшикова. Его могущес- тво раздражало многих гораздо больше, чем запущенные государственные дела. На фоне этого раздражения взаимная неприязнь князя и его зятя генерал – полицмейстера Антона Девиера выглядела не столь впечатляюще. Но для светлейшего князя это была маленькая личная война с человеком, который посмел помышлять о том, что может быть с ним на равных. Девиер Антон Мануилович сын обедневшего торговца португальского еврея, которого в Голландии судьба свела с Петром Первым. Государь пригласил его в Россию, и назначил генерал – полицеймейстером Петербурга и Полицмейстерской канцелярии. Девиер обустраивался на новом месте, и понимал, что в чужой стране ему нужна семья. И случай улыбнулся ему, познакомив его с сестрой князя Меньшикова Анной Даниловной, с которой у него случились страстный роман. Но князь не согласился с необходимостью выдать замуж свою сестру за безродного иноземца. Когда тот пришел свататься, то в доме Меньшикова сам светлейший князь и его челядь изрядно избили Антона Мануиловича батогами15. Только заступничество Петра смогло изменить ситуацию. Генерал – полицме- йстер Девиер не мог со временем забыть и простить этого особого приема, и того, что его, сильно избитого, выбросили на улицу в самую грязь на посмешище зевак и прохожих. Оттого, возможно, он не любил любую уличную грязь, и боролся с ней всеми силами, что пошло на пользу городской столичной жизни. Подчиняясь Сенату, Девиер надзирал за полицией, пожарной службой и рыночной торговлей, исправно занимался благоустройс- твом Петербурга, ввел ночные патрульные дежурства на улицах и не ленился лично объезжать город, дабы видеть все самому. Во время его руководства столицей, город на- чал избавляться от болот и грязи, появились мощенные камнем улицы и тротуары. И, конечно же, Девиер, всегда искал повод уязвить всесильного Меньшикова, помешать его интересам, мечтая о падении светлейшего князя и лишение его власти.
Наступил долгожданный четверг. Софья и Прасковья Тихоновна ожидали графа Истомина, который должен был заехать за ними через час, как обещал в переданной запи- ске. Сегорская любовалась своим отражением в зеркале. Как хороша, с какой стороны не посмотрит на себя! Вчера, ей особенно удачно сделали прическу, и залили сахарным сиро- пом, за ночь ничего не помялось. Она будет блистать, пусть все увидят, что не только вы- сокие вельможи достойны восхищения, но и она молодая княжна из знатного рода. Её тетушке шепнули, что сам Левенвольд восхищался её свежестью и приятными чертами лица. Что ж, она готова покорить очередную жертву – князя Верейского. Но вдруг, на миг, в красивой голове Сегорской возникло сомнение. Что если он и не посмотрит в её сторо- ну? Или отвергнет её. А что, если… Но Софья не могла долго сомневаться в своей красо- те. Она провела пальчиком по зеркалу, отмечая в своем лице самые выигрышные черты. Особенно хороши глаза, пухлые губки и черные блестящие волосы. Ей не стоит сразу ожидать успеха. Путь к сердцу Верейского возможно будет более долгим, но оно того стоит. И опять «вдруг» посетило её голову. Софья встала, и прошлась по комнате. Нет она непременно услышит от Верейского: «Я люблю». Она обернулась на звук, проникший в открытое окно, это подъехала карета, наверное, Иван. Юная княжна Сегорская не была окончательно испорчена похотливостью или расчетом, просто амурные приключения истолковывались ею превратно, и только в них одних она видела смысл своей жизни, большое приключение, как на охоте, где интересна игра, преследование, волнение, движе- ние и трофеи. Послышались шаги. Это тетя спешила в её комнату, чтобы сообщить об Истомине. Он вошел натужно улыбаясь. Все слова, сказанные ему Крекшиным, были не раз повторены Иваном. Вот он и пришел. Как приходят в лавку или на торжище, где есть отменный товар. Но что это? Софья встала, склонилась в томном поклоне. А он? А он ви- дит Евдокию, тогда много лет назад, когда ей было только шестнадцать лет, в тот момент, когда он познакомил её со своим другом Федором Велигоровым. Этот наивный, открытый миру взгляд. Федор был сдержан и очарован одновременно. И он, его друг сразу заметил, что Дуня произвела сильное впечатление на Велигорова. После этого знакомства Ивана по ночам мучила ревность. Истомин усилием воли остановил свои воспоминания, и угрызе- ния совести. Софья недоуменно посмотрела на Ивана. Что такое? Где её победа? Жених грустен и растерян.
