Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
– Войдите. – У него был мягкий голос.
Джорон вошел и обнаружил, что курсер сидит на постели, закутанный в грязные белые одеяния, а каюту наполняет сладкий аромат фимиама, впрочем, неспособный перебить вонь стоявшего на приколе корабля.
– Супруга корабля хочет видеть вас в своей каюте, – сказал он.
Джорон не видел его лица под капюшоном, и внезапно ему стало любопытно, что он скрывает, захотелось отбросить его назад и выяснить, мужского он рода или женского. И сумеет ли он это понять? Однако он ничего не сделал, а лишь стоял, как новый рекрут, изо всех сил старающийся избежать взгляда офицера.
– Меня? – спросил курсер. – Но у меня нет карт.
Был ли его ответ слишком резким? Быть может, он винил его в отсутствии карт? Весьма возможно, но Джорон обнаружил, что мягкий голос курсера невозможно читать, как и странные знаки и символы, нарисованные на стенах каюты, говорившие о великих бурях, что сотрясали окраины мира.
– Супруга корабля сказала, чтобы вы принесли уголь и начертили карты на палубе, – объяснил Джорон.
– Ладно, – сказал курсер, – если так хочет супруга корабля, я повинуюсь.
Курсер неспешно поднялся с кровати и аккуратно затушил лампу с курящимся фимиамом – огонь на корабле всегда представлял опасность. Конечно, кость горела неохотно, но клей, при помощи которого скрепляли части костяных кораблей, был огнеопасным. Мимо Джорона прошла хрупкая женщина, и он подумал: как кто-то столь скромный мог оказаться среди приговоренных? Он прикоснулся к птичьей ноге у себя на шее, почувствовал слабое утешение от грубой чешуи и острых когтей и прошептал несколько слов Морской Старухе в надежде на искупление, когда он, глубоко под водой, предстанет перед костяным погребальным костром.
Джорон вышел из каюты и закрыл дверь. По пути в трюм он прошел мимо Квелл, такой же маленькой, как курсер, но куда более опасной. Она посмотрела на него блестящими глазами из-под падавших на лицо седых волос.
– Ты совершил ошибку, позволив Миас взойти на борт, мальчик, – сказала она. – Запомни мои слова, с ней мы не будем иметь ни мгновения мира на палубе. Подожди, и нож найдет ее, какой бы везучей она ни была, а потом он может добраться и до тебя.
– Я хранитель палубы. – Он произнес эти слова так, чтобы показать, что обладает властью, но получилось, словно выдал постыдный секрет или пытался попросить прощения.
– Да, похоже, ты так думаешь. – Она поднялась вверх на несколько ступенек, ее тело оказалось под самым потолком, точно насекомое, и он мог пройти под ней.
И, хотя он даже не пытался посмотреть вверх, Джорон чувствовал, что ее взгляд готов прожечь в нем дыру, когда он спускался в трюм, чтобы проверить запасы.
Здесь вонь гниющих костей стала еще сильнее. «Дитя приливов» нуждался во внимании костяных мастеров, но ремонта требовала половина судов флота, а корабль мертвых всегда будет находиться в самом конце очереди. «Дитя приливов» не был белым и сияющим флагманом, над которым гордо сияли зоресветы.
За запахом гниющей кости пряталась вонь человеческой мочи; не вызывало сомнений, что некоторые члены команды в пьяном ступоре облегчались прямо здесь. Джорон постарался не думать о том, куда ступали его босые ноги, и сосредоточился на подсчете сосудов с водой, огромных, с квадратными основаниями, проверил уровень воды в них и пришел к выводу, что запаса хватит на несколько дней, но не больше. А провизии и того меньше, впрочем, можно ловить рыбу, если положение станет тяжелым.
Любой корабль приличных размеров привлекал клювозмеев, а одним из них можно накормить целую команду, хотя справиться с ним совсем непросто – и они сами способны убивать, если у них появляется шанс. Дальше стояли горшки со слюной старухи, очищенной и смешанной с порошками мастерами костей, вязкое вещество, которым смазывали крылоболты. Когда они загорались, жар был настолько силен, что расплавлял кости и плоть, а огонь не удавалось потушить даже водой. Запасы оказались совсем скромными, но Джорон не представлял ситуации, когда в ней возникнет нужда. Более того, слюна старухи могла стать более опасной для «Дитя приливов», чем любой враг, поэтому он перетащил два огромных сосуда с водой так, чтобы они скрыли горшки.
Джорон удовлетворенно вздохнул, решив, что на первое время запасов достаточно, и был этому рад – он не сомневался, что скоро они отправятся в путь. Глаза Миас горели, у нее явно имелась цель, но он не понимал, как ей объяснить, что они еще не готовы сражаться. И, если она собиралась повести команду в схватку, такой команды у нее пока не было. Они не стали единым целым и представляли собой отдельные группы, испытывавшие недоверие и презрение к остальным, а если им придется работать рядом у дуговых луков… впрочем, разве они делали это прежде?
Но станет ли она его слушать? Он сомневался.
5. Те, что стоят на палубе
Джорон вернулся в большую каюту, пройдя по незнакомому кораблю, где вся команда усердно трудилась.
С каждым скрипом щетки по сланцу, грохотом бочки по костям или поющим ритмичную песню голосом, хозяин которого тянул веревку или поворачивал колесо, его все сильнее наполняло отвращение. Почему она сумела добиться такого результата, а он – нет? Возможно, правда состояла в том, что его изгнали дарны, он был позорным ребенком слабой матери и не обладал властью. Его мать умерла при его рождении, как случалось со многими женщинами. И, хотя Джорон оказался одним из немногих счастливцев, появившихся на свет без физических недостатков или без одной из конечностей, кровь, хлынувшая из ее сломанного тела, доказывала, что по материнской линии у него слабая наследственность. И надежда, что он окажется в рядах избранников, среди самых могущественных людей Ста островов, ушла вместе с ее жизнью.
А как насчет Миас? Она родилась у одной из самых плодовитых женщин Ста островов. Ее мать пережила тринадцать рождений и теперь правила Ста островами, пользуясь заслуженным благоволением Старухи. Быть может, именно сильная кровь давала Миас власть, которой всегда будет не хватать остальным? Или причина в том, что она выросла в больших жилищах флота, проходила обучение среди спиральных камней, в оплетенных виноградной лозой и уходящих к небу куполах с круглыми основаниями, мерцавшими мириадами ярких красок, разбрызганных по камням, чтобы выпросить милость у Морской Старухи, Матери или Девы?
Мальчишки рыбаков никогда не получали приглашений к спиральным хижинам. В лучшем случае, их нанимали складывать крылья, лазать по такелажу и вращать колеса дуговых луков – и, конечно, умирать. Они нанимались умирать. Если им очень везло, перед смертью они становились казначеями, мастерами крыльев или гребцами, но не могли взойти на корму корабля без приглашения, ведь это место предназначалось для детей дарнов и избранников, которым благоволила Старуха.
Однако он здесь. И складывалось впечатление, что останется тут и будет носить шляпу хранителя-палубы, хотя ему никогда не понять, почему так случилось. Джорон не сомневался, что на борту есть и другие люди, умеющие хорошо считать.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
