— Ты мне не веришь?
— Ирка с третьего курса говорит, что ты с ней переспал и даже не перезвонил потом. И Наташа. Они все приходили к Машке и жаловались на тебя, чтобы она хоть как-то на тебя повлияла.
— А ты все слышала. — Я потупилась и пожала плечами.
— Я не хочу, чтобы мой первый парень был всего на ночь. Извини. — Попыталась я его оттолкнуть.
Никита опять чему-то обрадовался и не выпустил меня из своих рук.
— Кто сказал, что ты всего на ночь, глупая?
— За тебя сказала твоя репутация, — тихо произнесла я. — А я ничем не отличаюсь от других девушек. Те же самые две руки. Две ноги. И голова на нужном месте. Почему же со мной вдруг должно быть по-другому?
— Потому что ты для меня особенная, — с грустной улыбкой произнес он. — Но если ты мне не веришь, то… Выходи за меня замуж?
— Что? — Не поняла я. — Ты шутишь что ли?
— Я совершенно серьёзно, — пристально посмотрел на меня Никита и начал откручивать кольцо от своего брелка, после чего натянул его мне на палец. Оно всегда было слишком велико, поэтому и сейчас неизменно болтается на цепочке, на моей шее. А я чувствую себя вечной невестой. — Мы не будем заниматься сексом до свадьбы. Теперь ты мне веришь?
— Какая-то слишком сложная схема, чтобы заняться с… — я сбилась и покраснела как обычно на этом слове. — Чтобы переспать с девушкой, не находишь?
Никита умилился и растянул губы в улыбке.
— Скажи это слово, — прошептал он мне и со смешинками в глазах посмотрел на меня.
Я еще больше покраснела и отвернулась от него.
— В конце концов, мы можем банально не подойти друг другу, — глухо произнесла я. — Стоит ли для этого марать страницу в паспорте?
— А я уверен, что подойдем. — Погладил он меня по щеке. — И довольно просто не делать этого до свадьбы. Ведь у нас впереди будет целая жизнь, чтобы я научил тебя всему, что ты еще не умеешь.
— Никита, — мой голос неожиданно охрип, и я опять попыталась его оттолкнуть от себя.
— Ага. Значит, ты все-таки знаешь, как меня зовут. — Обрадовался парень. Ну, признайся, что я тебе тоже нравлюсь.
Я опять покраснела и опустила голову.
— Я как-то иначе представляла себе… — тяжело вздохнула я, полная разочарования. Никита понимающе улыбнулся.
— Прости, Маш. — И приподняв мое лицо за подбородок снова поцеловал. Впечатление от первого поцелуя у меня навсегда осталось какое-то смазанное, потому что я не ожидала его, и он длился всего пару секунд. Зато впечатление от второго его поцелуя заставляет, и сейчас краснеть и мучительно желать продолжения. В нем было столько нежности и обещания, что я не устояла под его напором и согласилась на его глупое предложение.
— Это чтобы ты поняла, что я стою ожидания, — прошептал он мне, когда поцелуй прервался. — У нас вся жизнь впереди, моя Машенька.
На глаза опять навернулись слёзы. Он был прав. У нас была впереди вся его жизнь. Но мы не знали, что она будет такая короткая. Он умер через несколько месяцев. И если бы я знала, что все так случиться, то вряд ли дала ему возможность соблюдать все эти дурацкие условности, которые он сам для себя придумал.
— Скажи, я должен еще что-то знать о тебе? — услышала я голос Кира по телефону, едва переступила порог своей квартиры.
Я честно пытаюсь вспомнить, что могу рассказать о себе. Но лишь глажу кота и устало смотрю в окно.
— Что значит твоя татуировка внизу позвоночника? Эти буквы «N.F» имеют для тебя какое-то значение?
Я вспоминаю, другие буквы «M.F» на спине Никиты, которые появились там, в день его рождения. Они такие же маленькие, как у меня.
— У нас одна фамилия, — смеется Никита, и снова целует меня в губы. — Мы словно уже женаты. Пусть эти татуировки останутся у нас на память об этом дне. Не хочу голую девушку в пальто в подарок, как тебе предложила моя сестра по телефону. Хочу, чтобы ты знала, что я навсегда твой, а ты моя.
— Как это расшифровывается? — смеется Кирилл в моем мобильнике. — Never. Forever? Или еще какая-то глупость? Я ничего не понимаю.
— Это значит, что я принадлежу одному человеку, — глухо произношу я и бросаю трубку. Сегодня больше не хочу ни с кем разговаривать. Отправляю своим сообщения с пожеланием спокойной ночи. Иду в душ, и спать под телевизор. Лишь бы не под собственные мысли.
На следующее утро одела свою майку с изображением спящего еще совсем маленького Кира нарисованного Машкой, безразмерные джинсы, кое-где заляпанные краской и рубашку. Все остальное запихнула в рюкзак и прихватила с собой Гвоздика. Тот, кто хоть раз ездил в наших электричках поймет, что дорогие платья и туфли не самый подходящий для них наряд. Только если это единственная твоя одежда.
Но когда зашла в дом начальника Машки, в полной мере поняла свою ошибку. На меня уставились три пары глаз явно шокированных моим видом.
— Это и есть твоя девушка, Кир? — пропела миловидная молодая особа очень хрупкого вида, пристально меня осматривая. Этакая маленькая кошечка с раскосыми глазами и довольной улыбкой. Запоминающаяся девушка. У Саши явно есть вкус.
— Да это… Маша. Моя. — Растерянно растрепал свои волосы Кирилл. Ему явно неудобно было представлять этого бомжа с длинными растрепанными лохмами, на которого я сейчас была похожа, как свою девушку. — А это Женя и Саша.
— Как всегда Женя на первом месте. — Насмешливо поддел его высокий мужчина в углу, с чемоданом в руке.
— А вы, почему без предупреждения? — не отреагировал на его слова Кирилл. — Мы с Машей собирались ехать за вами в аэропорт.
— А мы решили на поезде, — живо ответила Женя и рассмеялась.
— Женечке нельзя сейчас летать, — с улыбкой объяснил Саша и погладил её по едва округлившемуся животику. Кир тяжело опустил взгляд на его руку, помрачнел и отправился в мою сторону с видом человека, которому только что дали под дых.
— Маша, давай я тебе помогу, — взял он у меня из рук контейнер с котом. После чего неожиданно обнял и впился мне в губы своими. Мне показалось, он мне душу вынет этим поцелуем, так невменяемо он терзал мой рот и не реагировал на мои щипки и царапания его спины под своей расстегнутой кофтой. Словно его это только еще больше распаляло.
— Какая страсть, — насмешливо протянул Саша. И Кирилл, наконец, оторвался от меня и одарил более осмысленным взглядом. Я пристально посмотрела на него и с улыбкой обожания прижалась к его груди. Поняла, убью потом, а сейчас не смогу его подвести.
— У нас всегда так, — хрипло произношу я, утыкаясь ему куда-то в шею, и чуть не дергаюсь от него, как от удара, закрывая глаза. Запах. Это ведь запах Никиты! Смесь мороза и леса и чего-то своего. Дрожащей рукой трогаю кожу на его шее. Чуть не задыхаюсь от тех самых ощущений, которые хоть и запретила себе, но вот уже несколько лет никак не могу вытравить из памяти!
