– Я не буду платить! – уверенно произнесла, поднимая взгляд вверх, ведь он настолько высок, что мои глаза упираются ему в грудь.
- Как хочешь! – бросил мужчина, резко сорвав с меня две цепочки, висевших на моей шее, одна из которых - кулон родителей. Его грубые пальцы грубо прошлись по моей коже, и я, вскрикнув, отступила от него, приложив ладонь к свежим царапинам.
- Верни обратно, - прошипела я.
Пару секунд он держал цепочки на уровне своих глаз, рассматривая.
- Занятная цацка. Думаю, это окупит ущерб, - сообщил он.
- Отдай, говорю! – крикнула я, сжимая до боли кулаки. Только не кулон родителей. Для меня он слишком важен. – Это мое!
- Твое? Тогда плати! – продолжил настаивать он. – Твой богатенький папочка от этого не обеднеет.
- Я не буду платить за то, что какой-то отморозок поставил эту рухлядь в неположенном месте! – выпалила я со злости.
- Слишком длинный язык? Могу найти ему другое применение, - спокойно ответил он. Не то, что я - киплю уже как чайник.
Я бросила на него испуганный взгляд, понимая, что он имеет в виду, поэтому решила поубавить пыл, ведь я совсем не знаю, с кем имею дело.
- У меня нет таких денег, - ответила я, решив сменить тактику. – Но я могу отдать тебе два браслета и четыре кольца взамен на цепочку с кулоном сердца. Так даже выйдет больше того, что я должна.
- Мне больше не надо, только свое. Нет денег сейчас - отдашь через два дня. Я буду ждать тебя на этом вот месте. В противном случае, я знаю тех, кто может заинтересоваться этими побрякушками, - спокойно предупредил мужчина.
- Пожалуйста, возьми все золото на мне, но верни лишь кулон…
- Нет, - отрезал он, и меня переполняет злость.
Я знаю, что не приду через два дня, потому что денег не найду. Чтобы заложить золото в ломбард, мне понадобятся документы, а у меня их нет. Поэтому подарок родителей может быть для меня навсегда утерян.
От понимания этого во мне что-то переклинивает, и я, собравшись со всеми силами, набрасываюсь на мужчину, пытаясь дотянуться до цепочки у него в руке. Он отводит руку в сторону, приподнимая слегка её вверх, а другой рукой обхватывает мою талию. Получилось так, что я повисла на нем, причем он даже не пошатнулся от того, как я на него набросилась.
Я протянула руку к его руке, пытаясь дотянуться, но толку от этого никакого — он слишком высокий, и руки еще по метру точно. Кулон так красиво взблескивал в лучах фонарей, словно прощаясь со мной навсегда.
Брыкалась так несколько секунд, но потом, быстро истощаясь, застываю, тяжело дыша.
- Отдай. Мне. Обратно. Мой. Кулон, – рычу каждое слово.
- Ладно, - спокойно согласился мужчина.
- Да?!
- После того, как ты встанешь на колени и отсосешь мне, - добавил он так, словно это обычное дело.
- Что?! – я резко оттолкнулась от него, и он меня сразу отпустил. Сомневаюсь, что смогла бы вырваться, если бы он не захотел этого. – Ты что, больной? Я не буду этого делать!
- Тогда остаются деньги.
- Я не буду…
- Даю две минуты, после чего я сам возьму расчет, - предупредил он, перебивая меня, и я напряглась. Видимо, ему просто надоело со мной играть. – Я дважды не повторяю.
Стою на месте, застыв, не веря своим ушам. Таких подонков я еще ни разу в жизни не встречала. Тело охватила дрожь, не только от страха но и от холода. На улице минус пять, а я в майке, недавно вспотела. Адреналин закончил свое действие, остался только шок от происходящего. Не могу поверить, что несмотря на все горе, которое мне пришлось недавно пережить, судьба надо мной до сих пор продолжает потешаться.
- Не продавай кулон, - попросила я еле слышно. – Я верну тебе деньги, только чуть позже. Мне нужно хотя бы пару недель…
- Два дня, - спокойно повторил он. – И у тебя осталась минута и десять секунд. Мужчина немного поддался ко мне, угрожающе нависая, и половина его лица выступила на свет. И прежде чем он отклонился обратно, я заметила необычного цвета глаза - что-то между сталью и ртутью. Такой себе волчий взгляд с черной оборочкой вокруг зрачка. Брови черные, хмуро нависающие над глазами, на одной из которых находился внушительного размера шрам, тянущийся к правому виску. А еще я обратила внимание на его ресницы. Они настолько густые и темные, что создавали эффект, словно его глаза специально обведены черным карандашом. От этого взгляд делался более мрачным и пробивающим насквозь.
И если минуту назад я думала, что он просто пошутил со мной насчет расчета, то после этого взгляда, брошенного в мою сторону, я не сомневалась в действительности его слов.
- Сорок секунд, - напомнил он, уловив меня в изучении.
- Ты знаешь, что ты самый больной, - прошипела я, обходя задом мотоцикл, - самый ублюдочный псих на этой вселенной! – бросила я, затем, развернувшись, кинулась бежать, при этом прихрамывая.
Отбегаю метров двадцать, скрываясь полностью в зарослях парка, когда слышу протяжный, резкий свист. Застыв на мгновение, прислушиваюсь, одновременно набрасывая на плечи толстовку в надежде немного согреться. Спустя минуту позади себя я услышала торопливый топот ног. Осознание того, что за мной могут гнаться, напугало меня настолько, что я мигом забыла про боль и холод, давая деру.
Я добежала до дома без оглядки за пятнадцать минут. Сердце бешено стучало в груди, а дыхание стало сбивчивым и тяжелым. Останавливаюсь возле подъезда, согнувшись пополам, пытаясь немного успокоиться и восстановить дыхание. Мне хватило секунд десять, чтобы уравновесить свое состояние, затем я выровнялась и направилась к двери подъезда. Уже возле нее обернулась, преднамеренно осматриваясь, и сразу заметила на противоположной стороне дороги мальчика-сорванца лет десяти. На нем потертая куртка, штаны и ботинки сильно изношены. Он смотрел на меня внимательно, а я на него испуганно в ответ. Даже понятия не имею, откуда он взялся, да еще так тихо подошел! Пока я думала над этим, паренек, отсалютовав мне рукой, одарил меня хитрой улыбкой и ушел прочь.
Не знаю, что это означало, но думать об этом совсем не хотелось. Устало поднявшись на третий этаж, я прокралась в свою комнату и плашмя упала на кровать. Время – два часа ночи. Я растрепанная, вся в крови, тело, словно из мясорубки - болит каждая частичка. К тому же последняя вещь родителей была утеряна навсегда. Не было и речи о том, чтобы договориться о чем-либо с тем типом. Вот он вбил себе в голову, чего хочет, на уступки при этом идти не собираясь. Бесит до чертиков!
Я перекатилась набок, чувствуя, что от обиды слезы вновь заполнили глаза. Хотела как лучше, а получилось как всегда! Не могу понять, чем я так провинилась перед Богом, что он шлет мне такие испытания? Словно в один момент пошло все под откос. Проблема за проблемой, беда за бедой. Даже не с кем поговорить, пожаловаться, чтобы утешили! Ведь раньше я никогда не была настолько чем-то озабочена. Всегда все решали родители.
