Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– Садись, – он указал на диван. Взял стопку набросков, протянул мне. – Это всё мои работы. Вдруг передумаешь и захочешь, чтобы я сделал тату и тебе?
– Что-то не помню, чтобы я возражала против этой идеи, – ответила я. Оранжевый диван оказался очень удобным. Пока Кэмден готовился к работе, я рассматривала страницы.
Его рисунки были прекрасны. Казалось, Кэмден способен изобразить что угодно – от парящих сов и странных символов до фотографически точных портретов знаменитостей. Тёмные блики напомнили мне уроки рисования. Когда мы с ним сидели рядом на занятиях у миссис Слевин, он покрывал страницу за страницей блокнота изящными, подробными рисунками, сделанными исключительно тонкой гелевой ручкой. Однажды я позволила ему рисовать у себя на руке, от костяшек до самого плеча. Миссис Слевин тогда очень ругалась, кричала, что чернилами можно отравиться. Но я носила эти рисунки с нездоровой гордостью, как настоящий фрик.
Оторвавшись от страниц, я посмотрела на него. Он сидел в кресле и заполнял колпачок краской, сосредоточенно нахмурив брови. Может, с возрастом его внешность и изменилась, но взгляд остался прежним. Особенно когда он был увлечён своим делом. Словно слушал, как чернила рассказывают ему свои тайны.
– А ты чем зарабатываешь на жизнь, Элли? – спросил он, не глядя мне в глаза. Он знал, что я на него таращусь.
– Так, подрабатываю время от времени, – ответила я, листая книгу.
– Не пошла в колледж?
– Хватит с меня и Школы выживания.
– Всё ещё звучит забавно.
– Это верно.
Под его взглядом я чувствовала тяжесть в спине, волоски на шее болели, будто за них с силой дёргали. Словно меня били электрошоком. Я медленно повернула голову. Он смотрел прямо на меня, и трудно было сказать, что он думает. Между нами происходило что-то странное, но я не понимала, что именно и как на это реагировать. Наконец он сказал:
– Одри пришла.
Я повернулась и увидела девушку чуть за двадцать, чьё стремление походить на Диту фон Тиз было слишком очевидным. Чёрные волнистые волосы, платье в горошек, левая рука полностью покрыта татуировками, правая – наполовину. Чёрно-белые контуры цветов вишнёвого дерева.
– Привет, Кэмден! – Она рванула к нему, спотыкаясь на массивных каблуках, и остановилась, лишь чтобы смерить меня мрачным взглядом. Я подумала о том, какой предстала перед Кэмденом до того как понять, кто он такой.
– Одри, детка, – он поднялся, от всей души обнял её, указал на стул, – присаживайся. Да, кстати, это Элли. Она хочет посмотреть, как я буду тебя раскрашивать, конечно, если ты не против.
Она улыбнулась ему, повернулась ко мне, и улыбка тут же утратила искренность. Ни фига себе, она даже наколола на лице родинку.
– Да нет, не против. Это твоя девушка, Кэмден?
Я чуть не фыркнула, но вовремя сдержалась.
– Нет, подруга детства, заехала в гости, – сказал он мягко. – Или решила перебраться в Палм-Вэлли? Я не помню.
– Нет, просто проезжала мимо, – ответила я и поднялась на ноги. Что я вообще забыла в его тату-салоне? Только что сидела в кофейне и вот теперь общаюсь с незнакомыми людьми. Хотя он, конечно, был знакомым, но очень уж давним. С тех пор мы успели стать другими людьми. Господи, я надеялась, что мы стали другими людьми.
Внезапно до меня дошло, почему я здесь. Почему моё подсознание привело меня сюда. Мой взгляд сам собой метнулся к кассе.
Кэмден, наносивший на руку Одри очищающий раствор, заметил мой блуждающий взгляд. Я пыталась отвести глаза, но он пристально смотрел в них. Потом сказал Одри:
– Элли ищет работу. У вас в бутике ничего нет?
Одри вежливо покачала головой.
– Полный штат.
– Плохо, – сказал Кэмден. – Ты наличными платишь или картой?
– Наличными, – сказала она и вынула из кошелька солидную стопку. По меньшей мере двести долларов. Этого, конечно, могло хватать на жизнь, если обслуживать по клиенту в день, но было явно недостаточно, чтобы позволить себе такую обстановку.
– Спасибо, – сказал он, на стуле подъехав к кассе и набрав несколько цифр. – Попозже выдам тебе чек.
Касса с громким звуком открылась, и у меня отвисла челюсть. Ящик был битком набит деньгами. Быть того не могло, чтобы салон приносил такую прибыль. Должно быть, он специально их тут хранил, чтобы выставить напоказ, но зачем? Будь он по уши влюблённым в меня мальчишкой, как в юные годы, тогда я могла бы предположить, что он хотел произвести на меня впечатление, – но ведь он даже не знал, что я окажусь поблизости.
Наверное, вид у меня был очень глупый, потому что он хитро посмотрел на меня, как бы желая сказать – ну я же тебе говорил.
Ну ладно. Значит, денег у него достаточно. Теперь, когда я перестала изумляться, как изменился этот странный эмо, я задумалась, сколько вообще денег он зарабатывает и заметит ли, если часть из них исчезнет.
Жужжание иглы вывело меня из размышлений. Что за бред. Я решила покончить с прошлым и не собиралась отступать от своего решения. К тому же я и так достаточно насолила бедолаге. Но, с другой стороны, это пошло ему только на пользу. Он стал шикарным, успешным мужчиной, настоящим сердцеедом. Может быть, для таких прошлое не играет особой роли. Прекрасное настоящее – лучшая месть, верно?
И сразу же за этой мыслью меня вновь накрыло чувство вины за содеянное. Хавьер как-то говорил мне, что я ношу свой стыд как орден почёта, потому что он означает, что кто-то другой страдает не меньше моего, а то и больше. Но Кэмден, очевидно, вообще не страдал. В отличие от меня.
– Уже уходишь, Элли? – спросил он у меня. Я посмотрела на него. Не отрывая взгляд от иголки, он двигался вдоль руки Одри. Она с ожиданием смотрела на меня, её лицо, чуть побледневшее, покрылось испариной от боли.
Я кое-как доковыляла поближе к двери и теперь стояла посреди салона, будто завороженная. Я могла уйти. Могла уехать, оставить Палм-Вэлли и поискать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Но у меня остались последние двести долларов. Я не могла позволить себе жильё на долгий срок и еду, если собиралась уйти от дяди Джима. Мне срочно требовалась работа. И деньги.
А когда я не могла найти работу, я сама себе её придумывала.
Я осознала, что они оба смотрят на меня, ожидая ответа. Жужжание иглы гипнотизировало меня, повергало в наркотический транс. Господи, мне просто необходимо было что-то съесть.
Тебе нужно идти, сказала я себе. Нужно выйти из этой двери, сказать ему, что я не против снова увидеться, пожелать ему всего наилучшего и исчезнуть. Тебе нужно идти. Идти, пока не наделала глупостей. Пока всё не стало ещё сложнее.
– Я сегодня вечером выступаю в Палм-Спиритс, – сказал Кэмден, отведя иглу и пристально вглядываясь в татуировку. – Хочешь, заеду за тобой – скажем, в шесть.
Я моргнула.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
