Имена руководителей мятежа стали широко известны и их уже начинали почитать, как великих полководцев, хотя все их победы сводились, по-сути, к разгромам разрозненных и немногочисленных отрядов, по тем или иным причинам отделившихся от основной массы войск Арта ре, Вила. Зато организаторами они были явно талантливыми. Им удалось создать укрытые базы продовольствия, спрятать в лесах целые поселения семей восставших и наладить очень эффективную систему слежки и оповещения.
Сейчас маршал со всем своим войском фактически контролировал только Вил и его окрестности. «Победители» могли выходить из города только очень крупными отрядами и стараться не углубляться в лесные массивы, где могли подвергнуться ночным атакам. Да и днём им порой покоя не давали.
— Нам по-любому надо будет штурмовать города, Олег, — сказал Чек, выслушав от него информацию, которую доставили люди Агрия, — Может ты зря не взял пехоту? И инженеров нам одного батальона будет мало.
Полковники, которые до этого редко и негромко переговаривались между собой, дружно поддержали генерала.
— Мои ребята, не скажу, что неумехи, но штурмовать стены они не очень умеют, — высказался барон Асер Дениз, командир второго егерского полка, недавно выдавший свою дочь Иретту за Клейна, Олегового министра и главного помощника во всех бюрократических делах, — Тут бы и правда пехтура не помешала.
Лёгкое высокомерие к «царице полей» со стороны других родов войск, видимо присуще любому времени и любому миру. Олег обратил внимание на пренебрежительное «пехтура», которое иногда проскальзывало не у одного только Асера. Сделал себе пометку в памяти, при удобном случае провести воспитательные беседы на этот счёт.
Гортензия открыто и весело рассмеялась.
— Друзья, да вы с ума сошли, — она покрутила пальцем у глаза, что здесь заменяло верчение возле виска, — Какая вам, к Семерым, пехота? С вами же Он будет.
Офицеры дружно посмотрели на него и смутились. Но Олега то, что его соратники, при продумывании планов предстоящих боевых действий, совсем не вспоминали о нём и не рассчитывали на него, только порадовало. Собственно, он этого и старался добиться. И уже давно.
— Не будем мы никаких городов штурмовать, — отмахнулся Олег, — Не станем уподобляться нашему доблестному маршалу. У него, хоть и солдат побольше, а толку от них особого нет. Ну разогнал он пару толп, и что дальше? Нет, мы будем действовать по-другому. Люди Агрия выявили уже почти половину их тайных складов продовольствия и поселений. Склады продовольствия будем захватывать или уничтожать, а поселения брать под контроль. Потом я переговорю с главарями мятежа. Найду способ их прийти на переговоры, — усмехнулся он, — После казни Аглика, там, скорее всего, всем руководит Драгыш. А может и Юраторн с Мустилом. Не важно. Я сделаю им предложение, от которого они не смогут отказаться.
— И что ты им сможешь предложить? — стараясь не показывать сомнений в словах своего шефа, спросил Чек, — Обычное повешение вместо четвертования? Думаешь, они сразу согласятся?
— Нет, я предложу им и их сторонникам жизнь, — огорошил он своих офицеров.
Сидевшая с ним рядом до этого тихо и скромно Уля хихикнула, глядя на вытянувшиеся лица присутствующих. О планах Олега провести всеобщее помилование знали только она и Гортензия.
В отличие от Ули, которая развеселилась, Чек едва не поперхнулся вином.
— Да ты чего, Олег? — спросил он откашлявшись, — Ты не знаешь, сколько крови на их руках? Это же настоящие кровавые мясники! Ты знаешь, что по приказу Юраторна в Галурге всех благородных в реке утопили, связав? Вместе с семьями?
Из истории своего родного мира Олег знал про «Лионские свадьбы», когда революционеры во времена Великой французской революции таким образом перетопили всех молодых людей города Лиона, связывая попарно девушек с юношами. Юмористы. Ещё одно подтверждение того, что человеческие мысли в разных мирах бывают схожи. И юраторны с робеспьерами везде есть. Дай им только волю, как говорится.
— Утопление обходится без крови Чек, — спокойно сказал он, — Так что, по этому случаю кровавыми мясниками их называть неверно. Кстати, ты прикинул примерно, сколько людей повесил, посадил на кол или сжёг наш доблестный маршал? Я понимаю, что крестьянки или сервки рожают чуть ли не каждый год по ребёнку. Но ре, Вил торопится уравновесить…
Олег замолчал, поняв по недоумённым взглядам, что объяснять некоторые вещи бесполезно.
— Но благородные всех провинций не поймут регента совсем, если ты этих ужасных чудовищ оставишь живыми, — не сдержался граф Марк ри, Крет.
— А ведь для кого-то они избавители и спасители, — Олег встал из-за стола, — Я решение принял и буду его реализовывать. А уж кто там и чем будет недоволен, это их проблема. Я же создам, по заветам Троцкого трудовые армии. Надеюсь, что через несколько лет королевство Винор никто не узнает. Да. В хорошем смысле. Покажите мне тренировочные площадки полков, — сказал он поднявшимся вслед за ним офицерам, — Мне интересно на них посмотреть. Недолго. Завтра мы выедем очень рано, так что приготовьте нам комнаты для отдыха.
Они вышли из столовой, когда солнце ещё только начинало садиться за верхушки деревьев.
— Я хотела с Ритой пойти, потренироваться в прыжках через барьеры, — попросилась Уля.
Олег возражать не стал.
Выехав, и в самом деле, когда ещё только рассветало, наскоро позавтракав, не задерживаясь в пути кроме короткого привала, они уже через склянку после полудня застучали копытами своих коней по мосту через Фесту, упиравшемуся в северные ворота столицы Винора.
— Чувствуешь? — сморщила носик Уля, — Я сегодня же скажу Клемении. Это ведь её люди тут распоряжаются? Невозможно дышать от трупов преступников.
— Не её, а города, — просветила её Гортензия, — И стража у ворот, и вон тот обнаглевший сержант с крысиной мордой в том числе, это всё от городских властей. Здесь не Псков, где всё подчиняется тебе.
— Олегу, — теперь уже Уля поправила графиню ри, Брог, — Да ведь, Олег?
— Это что за шум, а драки нет? — спросил грозно регент лейтенанта городской стражи, который получив сигнал с башни о приближении кавалькады правителя, выстроил своих подчинённых по обе стороны короткой дороги от моста до ворот, — Что за свалку тут устроили?
Гортензия совершенно точно подметила — лицо одного из стражников напоминало крысиную морду. Именно ему выпало на этот момент быть в дежурной смене вместе с молодым парнем, одетым в кожанные доспехи не по росту, висевшие на нём свободно, как на пугале. Они в строй для встречи не встали, а пытались отогнать в сторону запряжённую еле живой лошадкой телегу с семьёй крестьян — молодыми мужчиной и женщиной с тремя детьми.
В порыве рвения сержант городской стражи толкнул крестьянку так, что она упала вместе с маленьким ребёнком на руках.
Именно на эту сцену среагировала Гортензия, выдав нелестный эпитет в адрес сержанта.
