Замерло, но вверх ногами. Кальдера держали ремни безопасности, впившиеся в плечи: самолет лежал на спине. После бешеной тряски и кувырков искореженной машины неподвижность показалась настоящим подарком, но только в первые мгновения. Кальдер услышал потрескивание языков пламени, звуки падающих капель топлива и чувствовал его запах. Он понял, что в его распоряжении всего несколько секунд.
Быстро, но осторожно, чтобы не упасть на спину, он освободился от ремней безопасности, вылез из кабины и, повернувшись, отстегнул Тодда и вытащил его тоже. Тот был без сознания, с серьезной раной на голове. Кальдер взвалил его на плечи и оттащил как можно дальше от горевшего «Яка». Оказавшись от самолета футах в тридцати, он услышал за спиной громкий взрыв.
Обернувшись, Алекс увидел, как фюзеляж превратился в черно-оранжевый ком, от которого исходили жаркие волны. Казалось просто невообразимым, что из отличной летной машины старый «Як» меньше чем за три минуты стал грудой искореженного металла. Кальдер чувствовал, как его бьет дрожь. После случившегося остаться в живых было просто невероятным везением.
Он положил Тодда на мокрый песок и осмотрел рану на голове. Из глубокого пореза сочилась кровь. Бледное лицо Тодда приобрело сероватый оттенок, дыхания не было слышно. Кальдер постарался нащупать пульс и занервничал, не сразу найдя его. Пульс был слабым и прерывистым, но, слава Богу, сердце билось!
Помочь Тодду Алекс больше ничем не мог. Он огляделся: их окружала серая вода, набегавшая на песок от легкого бриза. Отсюда до суши было дальше, чем казалось сверху: скорее миля, чем полумиля. Вдоль берега тянулась полоска болотистой местности, а за ней — дорога, которая вела к паре одиноко стоявших домиков. Над горевшим самолетом поднимался столб черного дыма, который было видно издалека. В одиночку Кальдер, возможно, еще смог бы добраться до берега вплавь, но не вместе с потерявшим сознание Тоддом. Кроме того, пришлось бы преодолевать приливно-отливное течение, а на это требовались дополнительные силы.
Они останутся ждать помощи.
Приняв такое решение, Кальдер снова перевел взгляд на Тодда и похолодел. Он по-прежнему лежал не шевелясь, но море, бывшее за мгновение до этого в нескольких футах от него, теперь подобралось к самым ногам. Начался прилив!
Кальдер летал над этим участком много раз и вспомнил, что во время высокого прилива эта коса оказывалась полностью под водой. Он знал, как быстро прилив на севере Норфолка затапливал целые мили песчаного берега.
Он смотрел на песчаную косу, уменьшавшуюся в размерах прямо на глазах. Все еще горевший «Як» уже начал погружаться в воду. В середине косы он заметил небольшой бугорок, не больше фута высотой, возвышавшийся над остальной поверхностью. По идее этого могло оказаться достаточно. Он поднял Тодда, снова взвалил себе на плечи и, шатаясь, направился к нему. Под ногами уже плескалась вода. Добравшись до бугорка, он положил Тодда на мокрый песок.
Кальдер еще раз огляделся. Где же помощь? Со времени крушения прошло уже достаточно времени, и помощь должна была быть на подходе при условии, что «Мархэм» получил сигнал бедствия или кто-то на дороге заметил аварию и сообщил об этом.
Коса продолжала исчезать. Вода уже подобралась к самой вершине холма и начала омывать безжизненное тело Тодда. Вариантов не было. Кальдер опять подхватил его, взвалил себе на плечи и встал на холме, расставив ноги, уже по щиколотку в воде, надеясь, что помощь придет.
Казалось, что тело Тодда наливается свинцом. Вода продолжала прибывать. Много лет назад при столкновении в воздухе он катапультировался из «торнадо», получил компрессионный перелом, и теперь его спина напомнила об этом непрерывно нараставшей болью. Вода поднялась уже до бедер, и Алекс чувствовал, что сопротивляться ее движению к берегу становится все труднее. Плыть будет очень трудно, но никакой альтернативы он не видел.
Вода дошла уже до пояса. Стоял май, море еще совсем не прогрелось, особенно это чувствовалось, когда в воду погрузился пах. Держать Тодда сил уже не было, и Кальдер опустил его в море, поддерживая над поверхностью воды только голову. Тодд по-прежнему не приходил в сознание.
Вода дошла до груди. Все было бесполезно. Наверное, придется попробовать доплыть до берега с Тоддом. Или без него. Без него у Кальдера еще оставались шансы на спасение. В гибели их обоих не было никакого смысла. И скоро настанет момент, когда придется оставить Тодда, чтобы уцелеть самому, так ведь? Кальдер опустил глаза на бледное и осунувшееся лицо бедняги и подумал о Ким. О том, каково ему будет жить, зная, что оставил ее мужа умирать. Ему никогда не удастся объяснить это ни ей, ни себе самому. Когда вода поднимется совсем высоко, он поплывет вместе с Тоддом — и будь что будет!
Затем он услышал рокот самолета на востоке, и через несколько секунд появился «торнадо», летевший вдоль берега. Кальдер обратил внимание, что самолет летел гораздо медленнее, чем обычно. Конечно, различить его голову среди воды все равно было практически невозможно, но задранный хвост «Яка» еще торчал над поверхностью. «Торнадо» пролетел над ними совсем низко и покачал крыльями. Их заметили! Едва самолет скрылся на юго-востоке, как послышался новый рокот, на этот раз вертолета, приближавшегося с запада. Судя по всему, «торнадо» передал их точные координаты.
Вода доходила уже до шеи, противостоять течению стало практически невозможно, но Кальдер еще умудрялся держать голову Тодда над водой. Через минуту показался желтый многоцелевой вертолет «си-кинг», и на тросе к ним опускался спасатель.
4
20 июня 1988 года
Ну что же, попробую продолжить писать после тех глупостей, с которых начала пару дней назад. От этого мне действительно стало легче. Меня это успокаивает. Я все еще злюсь, но воспринимаю все явно спокойнее.
Говорят, что дневники показывают человеку, каким он был раньше. Жаль, что я не начала вести дневник почти двадцать лет назад, когда только приехала в Южную Африку. Тогда я была идеалисткой, которая готовилась возмутиться тем, что творилось в стране. Но я влюбилась в нее, как, впрочем, и в Нелса. Я верила, что вдвоем нам удастся внести свой вклад в ее изменение к лучшему. Но, как выяснилось, эта страна изменила нас.
Я надеюсь, что дневник поможет мне понять себя саму — почему я здесь и что собираюсь делать?
Со времени нашего последнего скандала прошло три дня. Он был самым ужасным за все годы брака, с криком и проклятиями в адрес друг друга. Мне даже показалось, что Нелс меня ударит. В последнее время, особенно после смерти Хенни, он все чаще перестает сдерживаться. Это пугает меня. На прошлой неделе он подрался с каким-то незнакомым пьяным буром, который узнал его и обозвал любителем черномазых. Нелс ударил его с такой силой, что тот потерял сознание. Три месяца назад он бы просто улыбнулся и прошел мимо.
Мне почему-то кажется, что впереди нас ждет много ссор. Он сообщил мне, что собирается закрыть «Кейп дейли мейл» и продать остальные южноафриканские активы, имея в виду газеты. Судя по всему, американские инвесторы не желают иметь дело с человеком, который занимается бизнесом в Южной Африке. Поэтому Корнелиус ван Зейл хочет отмежеваться от всего южноафриканского, чтобы покупать издания в Штатах, Европе и по всему миру.
