Мысленно пожав плечами, и решив,что еще успеет разобраться с этой личностью, девушка поднялась выше.
Холл практически опустел, заисключением редких, пересекающих его людей. Многочисленные гости собрались либов кафе, в полной мере открывая до себя модное лаунж-течение, либо в клубе, гдекак раз начиналась развлекательная программа. Оксана увидела, как из двери кафевышел Сергей, и улыбнулась, встречаясь с ним взглядом. Он вопросительнопосмотрел на нее, словно интересуясь, все ли у Ксюши хорошо, девушкаутвердительно кивнула и, махнув рукой в направлении второго этажа, показала,что направляется в редакцию. Сережа улыбнулся, и легонько наклонил голову,показывая, что все понял.
Оксана поднялась по ступенькам,уже не видя, как веселая улыбка на лице мужчины сменяется гримасой отвращения,когда его взгляд натолкнулся на припозднившуюся гостью.
******************************
Сергею показалось, что у него началисьгаллюцинации. Что она делает здесь? В его центре, в его городе? Просто, в мире,который он построил сам для себя? Какого черта, Наташа забыла тут. Он застылпосреди холла, не уверенный, что в состоянии сделать вдох, словно пропустилудар в солнечное сплетение. Но, все же, Сергей смог взять себя в руки.Презрение и злость, которые он испытывал к этому человеку, помогли Сережесправиться с собой.
А девушка, абсолютно не обращаявнимания на, отнюдь не радушный прием, уже заметила Сергея и с самоувереннойулыбкой направилась к нему.
- Здравствуй, Сережа. - Наташаимела наглость попытаться обнять его за шею и потянулась, чтобы поцеловать вщеку. Не обращая внимания на то, что они находились в холле, и их мог видетькто угодно, Сергей грубо оттолкнул девушку. Его не заботило то, что она можетне удержаться на своих высоких шпильках. Не дождешься, Серый, эта - точноустоит, хмыкнул он сам себе.
Взгляд голубых глаз холоднопрошелся по фигурке, которая раньше так возбуждала его. И ничего. Мужчина не почувствовалк ней, абсолютно ничего, кроме, все той же злобы и, возможно, ненависти.
Верно говорят, от любви доненависти - один шаг, и Сергей уже давно его сделал. Когда-то, ему казалось,что он и дня не сможет прожить без Наташи, без ее улыбки, пусть и насмешливой,без ее рук, ее тела. Она была его манией, наваждением, он не просто любил,мужчина болел ею. Зависел от любого каприза этой избалованной стервы. Она жеиспользовала его, наслаждаясь тем, что он может дать.
Его деньги, его связи, все возможностимужчины - позволяли Наташе жить в свое удовольствие, не изменяя тому стилюжизни, к которому она привыкла с детства, избалованная родителями и толпамипоклонников. Тогда, он считал себя счастливчиком, ведь из всех тех, кто пыталсяее добиться, среди огромного выбора столицы - девушка полюбила его, Сергея. Какже он был глуп, и слеп. Наташа никогда не любила его, ни единой минуты. Он былудобен для нее, со своей слепой, собачей преданностью и патологическойзависимостью. Она легко могла управлять им, а это было именно то, к чему Наташавсегда и стремилась.
Девушка, и правда, сохраниларавновесие, и ничуть не испугалась его грубости.
- Ну, Сережа, раньше ты былгораздо вежливее с женщинами. - Она вздохнула с притворной грустью, пытаясьпривлечь его внимание к своей груди, и прикусила нижнюю губу. - Боже, неужелиэто казалось ему возбуждающим когда-то?! Сергей ощутил, как отвращение к ней, ксебе, переполняет его.
- Я и сейчас вежлив с женщинами.Ты к ним не относишься, после всего. - Мужчина даже не пытался казатьсявоспитанным. - Какого черта ты сюда приехала, Наташа? - Он знал, как она нелюбит, когда ее называют так. Нет, не этим, не затхлым и обычным именем, спривкусом постсоветского забитого интеллигентства, как любила повторятьдевушка. Натали. Ее зовут Натали. Красиво, тонко и... гламурно. Наташа любиласчитаться гламурной.
- Сережа. - Она притворно надулаярко-красные губы. - Я понимаю, что ты имеешь право сердиться.
Девушка попыталась опятьприблизиться, поднимая руку, и проводя длинными, яркими ногтями, по его груди.Сергей сильно сжал ее запястье, возможно, причиняя боль. Если это было так - онне расстроился бы. Мужчина с таким видом отбросил изящную кисть, словно то былагадюка, но и это не смогло сломить самоуверенности его собеседницы.
Да, Серега. Ты был тряпкой,безвольной тряпкой, о которую она просто вытирала ноги. Уж если и два годаспустя, после всего, эта .... уверена, что стоит ей поманить пальчиком снарощенным ногтем, и ты прибежишь как миленький. Сергей покачал головой,испытывая стыд перед самим собой, за то, что был таким.
- Убирайся, Наташа. Возвращайся всвой Киев, к папочке, к поклонникам. Вон из этого города.
Он не собирался продолжатьразговор с ней. Сергей прошел мимо, почти отталкивая девушку плечом, инаправился к лестнице. Ему надо было оказаться в тишине и одиночестве. Тактрудно было дышать этим спертым воздухом, который принесла с собой его бывшаяневеста. Казалось, что одним своим присутствием, она угрожала разрушить тот мирв душе и подобие достоинства, которое удалось достичь мужчине. Хоть какое-тосамоуважение, которое он так долго заслуживал сам перед собой. Рядом с ней, онзабывал, что достоин хоть чего-то, кроме презрения и жалости за свое прошлоеотношение к этой расчетливой охотнице за деньгами.
- Сережа!- Девушка, определенно,не собиралась оставлять его в покое. - Подожди. Нам надо поговорить.
Он слышал, как стучали ее каблукипо глянцевой плитке пола. Вот зря они послушались прораба и положили здесьнескользящую плитку. Зря, точно. А так, глядишь, она бы поскользнулась, и еслибы ему очень повезло, свернула свою шею, прекращая разрушать его жизнь.
Сергей не оборачиваясь, продолжалподниматься по лестнице.
Но, на втором этаже, который, ксчастью, был абсолютно пуст, Наташа, все же нагнала его.
- Сергей. - Ее голос был уже менеесамодовольным, да и уверенность свою она подрастеряла, отметил мужчина,оглядываясь через плечо. Девушка решила перейти в наступление. - А что тыхотел, чтобы я сделала? Что мне оставалось? - Да, уверенности в себе меньше, авот кричит не тише, скривился Сережа.
Он не собирался спорить с ней, всеуже было сделано и сказано. Никакие объяснения не изменят того, что онасовершила. Молча пожав плечами, Сергей пошел вглубь коридора.
Вот такими были все их разговоры.Крик, упреки, обвинения в непонимании... И это при том, что он готов был отдатьей все, что только у него было. Ни одного нормального, как теперь он понимал,спокойного вечера. Постоянный надрыв, постоянный бег по острию. Неизвестность,останется она, или уйдет, хлопнув дверью. Укоры в том, что он на кого-топосмотрел, кому-то улыбнулся, обвинения в безразличие и холодности. Ха! Да завсе время, что он был с ней, Сергей даже не видел никого другого. Он просто незамечал женщин. Только Наташа. Как фанатичный верующий, упорно отвергающийпопытки близких вернуть его на путь разума, мужчина отталкивал друзей. Онзлился на них, когда те хотели вразумить Сергея. Для него существовала толькоэта женщина. Иконостас, на который он молился. Каким же жалким он был, Боже!Как же ненавидел, теперь, того себя, полностью подвластного эгоистичной, жаднойи бессердечной дуре.
