Но не угомонить их словами. Один в кепке вскочил, явно намереваясь разбить бутылку. Второй полез за лавку, палку, что ли припас. Третий щелкнул складным ножиком.
Отбиться от молокососов дело минутное. Жаль только трость сломали, придурки. Девушка вжалась в стену, а рядом стоит пацаненок. Пока эти твари расползались по своим норам, подхожу к ним.
— Испугались? — подаю голос, привлекая внимание. А сам изучаю девушку.
Яна. Вот какая ты оказывается.
Мальчишка берет сестру под руку.
— Здорово вы их уделали, — шмыгает носом.
— Заживет как на собаке, — одобрительно кивает головой. — У вас вон тоже, — произносит, а я прислоняю палец к губам, в жесте “т-с-с-с” тихо.
Пацан сообразительный и тут же переводит взгляд на девушку. А та все это время молчит. Слушает.
— Вы ранены? — тихо спрашивает и я, с каким то тайным наслаждением, подтверждаю свои догадки, что голос в живую еще приятнее, чем в телефонной трубке. Мягкий, нежный, как шелест травы от легкого весеннего ветерка.
— Нет, со мной все в полном порядке. Главное что вы целы, — я вижу, как она прислушивается к моим словам, словно пытается что-то понять.
Все, пора и честь знать.
— Хорошего вечера, — махнув рукой, направляюсь в машину. Сев за руль, убеждаюсь, что они зашли в дом и покидаю это место. Все. Пора сваливать.
Глава 10. БогданНо черт бы подрал это благородство. По квартире шастал полночи взвешивая и принимая решение и снова его отвергая. Трость мать его. У нее же есть родные, которые купят новую или вообще у нее может дома их миллион. Тетка, кажется, живет с ними. С какого мне беспокоиться об этом?
Просто девочка. Просто не видит. Что за щенячья жалость во мне проснулась? И этот пацан, который так напомнил мне себя в детстве так и стоит перед глазами. Кажется, и не было той жизни вовсе.
На утро срываюсь ни свет, ни заря в специализированный магазин. Покупаю несколько тростей. Про запас. Захочет, выкинет, и не успеваю понять, как стою уже снова у подъезда. Номер квартиры можно посмотреть в том же досье что лежит в бардачке. Только второго раза мне не надо. Зрительная память слишком хорошо развита. Даже пробежав бегло по строчкам, я четко могу сказать, что там написано. Нас этому с самых низов учили уметь быстро извлекать нужную информацию за минимум времени.
Квартира девять, третий этаж. Ну что ж раз приехал, нужно отдать эти трости и сворачивать удочки.
Снова будто себя уговариваю. Словно ищу себе оправдания, почему оказался здесь и сейчас.
Преодолеваю быстро расстояние от дома до подъезда. Так же бесшумно поднимаюсь на нужный этаж. Да… Та еще помойка. На пролетах в углах валяются шприцы да использованная резина.
Как они здесь живут?
У нужной двери, у которой изрезан или изорван дерматин с перевернутой цифрой девять. Нажимаю на звонок. Но тот от моего касания тут же отваливается, разлетаясь на части.
Сплевываю в сторону от досады.
Стучу. Но в ответ тишина. Еще раз стучу и наконец, слышу шаркающие шаги.
Щелчок и дверь распахивается, предъявляя непонятное существо.
— А ты кто? — тут же обдало стойким перегаром.
На меня смотрело…нечто. Баба-мужик. Или наоборот. Короткая прическа в виде гнезда на голове. Красные воспаленные глаза…зрелище не для слабонервных.
— А ты кто? — отвечаю и делаю шаг вглубь квартиры или судя по коридору, подобию жилья.
На полу валяются пустые бутылки, мусор под ногами. Линолеум на полу давно истерт и кое-где видны дыры. На потолке болтается на проводе лампочка. Даже плафона нет. Дальше даже боюсь представить, в каком состоянии находится остальная часть квартиры.
— Где дети? — спрашиваю эту пьянь, что оперлась плечом о стену и пялится на меня.
— А ты к кому? К Янке? Чо, хахаль ее? — пока она несет этот пьяный бред, иду на поиски комнат, где могут жить ребята, и натыкаюсь на дверь, в другую комнату ее просто нет.
Открываю и вхожу в светлое помещение. Уютное. Что даже странно на фоне общего состояния.
— Янка, к тебе твой приперся. Пусть проставляется, — мямлит баба, а я выставляю ее за дверь и закрываю ее.
— Кто здесь? — подает голос девушка.
— Я привез пару тростей. Мало ли, может, у тебя больше нет, — подхожу чуть ближе к ней и замечаю следы от слез на щеках, но все же передаю трости в ее руку. — Вот, держи.
— А вы? Тот самый, кто нам вчера помог?
От слов “тот самый” аж сердце встало, а потом пустилось в пляс. И мысль резанула, не уж то узнала. По голосу? Но тут же отпустило. И я не понял, разочарование или облегчение меня накрыло.
— Тот самый, — киваю я и все еще нахожусь в замешательстве. Но девушка нервно выдыхает и смахивает пару слезинок с глаз.
— Чего ревешь? Что случилось?
— Да иди ты лесом, — в комнату влетает парень и закрывает за собой дверь. — О, вы тут что делаете? — настороженно пялится на меня и кидает взгляд на зареванную сестру.
— Чего сестра плачет? — интересуюсь у него.
— Янка ты чего? — тут же оборачивается он на нее и кидает на кровать рюкзак. — Ты все еще из-за компа? Я почти нашел, не реви.
— Что происходит? Объясните? — подаю голос, наблюдая за братско-сестринской любовью, аж зубы сводит.
— Да тетка комп за бутылку загнала, а Яна работает на нем, вот и…
— Ты слишком много говоришь, — шикнула на брата.
Я улыбаюсь от знакомой фразы.
Обвожу взглядом комнату. Чисто. Но что-то не увязывается. Словно порядок был наведен на скорую руку. У стены рядом с окном стоит письменный стол еще советских времен. Видимо ее рабочее место. Было.
Возвращаю свой взгляд к девушке. Теперь понятно, почему она не работает. А я ведь совсем измучил себя мыслями о том, почему она пропала.
Рассматриваю девушку с жадностью.
Худенькая и стройненькая как тростинка. Волосы с рыжиной собраны в пучок. Она не просто красивая или симпатичная. Она красавица. Не любил рыжих. Ну, ведь ведьмы. А эта, совсем нежная. На фото совсем другая. Видимо не одного года давности.
— И часто бухает ваша? — запнулся.
— Тетка? — тут же вставляет свое слово пацан. — Да вы присаживайтесь, — пододвигает табуретку, сев на которую та жалобно скрипнула. — Бывает в загулы уходит. Вот как сейчас. Зарплату получила. Но через неделю будет как огурец, — усмехается он.
Не по годам уже взрослый парень. Защитник сестры. Молодец.
— Ладно, дела у меня. Поеду, — открываю дверь и выхожу, как вслед доносится мягкое “Спасибо”.
