Пока размышляю, как мне до дома добраться и где переночевать, проходит еще пара медленных композиций. Музыка медленная, грустная, так что и я заряжаюсь меланхоличным настроением. И тут, едва не сбив меня с ног, подлетает растрепанная Васильева.
— Что случилось, Лен? — спрашиваю встревоженно.
— Никифоров напился, — кипит от злости подруга. — В таком состоянии он ужасен. Все нервы мне вытрепал. Приревновал, видите ли. Так что я ухожу! Такси вызвала… А все ты виновата!
— Почему я? — удивляюсь до глубины души, не понимая, каким боком могу быть причастна к ссоре влюбленных.
— Венедиктов с горя, что тебя босс увел в танце, а Вика по морде ему заехала, меня потащил на танцпол. Вот и доплясались… Теперь там разборки.
— Где там?
— Кажется уже здесь, — мрачно говорит Ленка. Мне надо выпить.
Подружка тащит меня обратно к бару, я ничего не понимая кручу головой, слыша раздраженные голоса.
Ленка заказывает бокал вина, тем временем раздраженные голоса все ближе.
- Пожалуй, успокоить Никифорова только большой босс сможет. Может попросишь его, Насть?
— С ума сошла?
— Вы вместе танцевали…
— И что?
— И то, явно он на тебя имеет виды.
— Мне это не интересно! С чего ты взяла что я могу так запросто подходить к боссу?
— Ну и ладно, пусть дерутся! — пожимает плечами Васильева, делая глоток. И тут разборка добирается до нас.
— Вот ты где! — ревет пьяный Никифоров, делая шаг к своей возлюбленной. Ленка испуганно пятится. Неудивительно, Никифоров выглядит так словно попал под поезд. Правый рукав пиджака оторвал и болтается на нескольких нитках, на рубашке не хватает половины пуговиц. Он взъерошен и жутко зол. А следом за ним к нам приближается не менее злой Венедиктов.
— Иди сюда! Ты думаешь если ты архитектор, я позволю себе морду бить? Сюда сказал! Пошли на улицу! Там нормально поговорим.
— Успокойся, ты все неправильно понял! — кричит Ленка.
Но мужики уже сцепляются, вижу, что к нам спешит охрана, и стараюсь удержать Васильеву, которая забыла о такси и теперь рвется разнимать драчунов.
Забыв, что у Ленки в руках бокал, вино из которого плещется мне прямо в лицо и на грудь.
— Ой, Насть, прости пожалуйста.
Кашляю и моргаю, получив этот отрезвляющий душ, ни за что…
— Ничего… не страшно, — бормочу расстроенно. Пропало мамино платье. Обидно до слез. Почему я такая невезучая?
Охрана растаскивает драчунов, все теперь перемещаются к выходу из клуба. Ну и я отправляюсь в туалет. Приходится снять платье. Застирываю пятно, снова надеваю платье, и чуть не плачу. След остался все равно, безнадежно испорчено. И как я домой доберусь? На улице мороз двадцать градусов. Я в тонком пальто, потому что на работу на машине приехала.
Ну почему так не везет! Домой в мокром платье — далековато… Сушить под сушкой его? Попыталась, но все время кто-то заходит, народу много. И я такая, в белье, в общественном туалете! Пусть даже общество сплошь великосветское — мне не комфортно.
Выхожу из туалета, на глазах слезы. Поэтому отворачиваюсь, увидев босса, неподалеку привалившегося к стене. Ну вот что ему надо, а? Сейчас, когда выгляжу жалко, меньше всего хочу его видеть…
— Я смотрю, вы пользуетесь популярностью, Настя, — произносит Самойлов. Нечитаемый покер фейс не дает возможности понять, насмехается он, негодует, или сочувствует. Хотя последнее — вряд ли.
— Ну что вы, дело совершенно не во мне, это моя подруга пользуется, за нее готовы сражаться… Мне, как обычно, достаются только пятна, — вздыхаю.
Между нами виснет пауза.
— Наверное, мне домой пора, — вздыхаю. — Спасибо за вечер.
— Далеко живете?
Не успеваю ответить, как к нам подлетает Паоло.
— Дорогая, я все видел. Как жаль платье! Такое красивое! Это кощунство!
Дизайнер с ужасом на лице разглядывает мой мокрый наряд.
— Спасибо… Это подарок мамы на новый год… Она сама сшила.
— Какая талантливая у тебя мама!
— Да… спасибо. Но, наверное, уже не отстирать…
Паоло сочувственно берет меня за руку, сжимая ее.
— Мне жаль, что так получилось. Ох, да ты ледяная! Вся трясешься, милая. Замерзла?
— Н-немного. Спасибо вам. Наверное, надо мне такси вызвать.
— А далеко живешь?
— Я как раз это пытался выяснить, когда ты так беспардонно подбежал, — кривясь говорит Самойлов.
— Сухарь! Я всегда говорю Антонине Григорьевне, что ее сын сухарь! — воинственно смотрит на босса Паоло. — Настенька, у меня студия в двух шагах отсюда.
— Что, простите? — смотрю на дизайнера непонимающе.
— Я очень хочу помочь. Подобрать наряд…
— О, это так мило! Спасибо вам огромное! — я тронута до глубины души. — Но боюсь сейчас поздно для этого…
— Для этого милая, никогда не поздно, — глубокомысленно заявляет Паоло.
— Нет, извините. Но я не могу.
— Почему? Ты мне не доверяешь?
— Ну что вы. Я правда благодарна. Но мне надо домой.
— Похоже это какое-то тайное место, — усмехается Самойлов. — Раз не признаешься где твой дом.
— Никакой тайны. Это деревня в часе езды отсюда. Вам точный адрес с индексом назвать? — не могу не съязвить боссу.
Мне вдруг так обидно становится, хотя казалось бы — почему. Я куда более саркастична с боссом, нежели он со мной. И в том, что спрашивает адрес не думаю, что подвох есть. Скорее, наоборот. Это видимо они оба заботу проявляют. Понимают, что ехать в мокром платье далеко — прямой путь к бронхиту. Босс молодец, заботится о сотрудниках. Поворачиваю голову — к нам направляется Вика.
То есть не к нам, конечно. Явно ее интересует только Самойлов.
Внутри пронзает ревность. Глупо, ну полный идиотизм! Но я вдруг поворачиваюсь к Паоло и произношу с улыбкой:
— А знаете, я согласна. Если ваше предложение еще в силе… С удовольствием переоденусь. Не хочу заболеть…
— Милая, ты умница. Я же сразу понял, что стесняешься. Поехали, солнышко!
Паоло хватает меня за руку, и мы направляемся к гардеробу. Но по дороге у дизайнера звонит мобильный, он приставляет трубку к уху и хмурится.
— Да… хорошо. Хорошо. Это точно не может…? Ладно, сейчас.
— Милая, подожди меня у гардероба. Я быстро. Один о-очень коротенький вопрос и я весь твой.
Глава 5
Десять минут… пятнадцать… От скуки смотрю каждую минуту на часы, переминаясь с ноги на ногу. Я замерзла, устала, хочу спать… Куда подевался чертов Паоло?
