Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Игнат словно заметил перемену в моем лице и смягчился, насколько это было возможно при практически полном отсутствии разнообразия его мимики.
— Мне жаль, что заставил вас… тебя думать, что подглядываю за тобой, — поделился он, и я усмехнулась тому, что за небольшой промежуток времени получила рекордное количество извинений от разных людей, и что важнее — извинений, в которых не особенно нуждалась.
Мы все-таки с Игнатом не пытались стать закадычными друзьями. Даже представить себе не могу обстоятельства, чтобы по прохождении приличного отрезка времени после окончания этой миссии я позвонила ему и спросила, как дела.
Конечно, получив в ответ: «Да, вот розы удобрил. Сижу тут один в мрачном доме, пыль стираю с рояля, а ты как сама?»
Более бессмысленной и странной перспективы в моей жизни еще не представлялось. Но пока я думала обо всем этом…
Игнат продолжил:
— Камеры — необходимость. Особенно учитывая характер Клауса.
Я немного остыла. Все-таки в большинстве элитных домов и квартир, где мне доводилось бывать по долгу службы, я так или иначе имела дело с видеонаблюдением, к которому мне обычно предоставлялся доступ. Но злилась я не потому, что каморка с трансляциями не была продемонстрирована мне во время первой экскурсии. Сама не знаю, почему я злилась.
— Зачем здесь я, если ты и так отлично справляешься с присмотром за мальчиком? — ляпнула я, проклиная собственную прямолинейность.
Но я испытывала невероятный азарт и всеми силами желала вывести этого истукана из равновесия.
— Не справляюсь, — вздохнул Игнат с плохо скрываемой грустью в голосе.
Я пожалела, что завела этот разговор, предчувствуя новую сентиментальную историю.
— По причинам, от меня не зависящим, я способен только приглядывать. — Я вспомнила его рассказ о том, что начинал свою карьеру он в качестве телохранителя, и совсем запуталась в версиях. — В случае реальной угрозы я абсолютно бесполезен.
Теснота маленькой комнаты без окон искрила от напряжения. Мне хотелось отсюда сбежать, потому что я невольно надавила человеку на больное место, о существовании которого абсолютно не имела представления и догадок, и меня посетило невольное чувство вины. И при этом я не была готова сдаться и умерить свой натиск, я была откровенно зла. Я привыкла к прямоте: мне давали конкретную задачу, я выясняла все подробности и выполняла ее. А этот загадочный персонаж выдавал одну за другой загадки, постоянно что-то недоговаривал и был уверен в том, что я восприму это как должное, включившись в эту идиотскую игру в готический роман.
— Почему? — как могла мягко спросила я, не в силах удержать своего любопытства.
— Проблемы со здоровьем, — однозначно ответил Игнат, и я поняла, что этой фразой он попытался отмахнуться от крайне неприятного разговора. И словно подтверждая мои подозрения, он предложил: — Не составишь мне компанию за ужином?
— Неужели надоело одиночество? — насмешливо откликнулась я.
Игнат уже было открыл рот, чтобы ответить, но промолчал и быстро удалился из комнаты, оставив мне право выбора.
Я не могла ничего поделать с собой, но так или иначе все-таки чувствовала себя виноватой. Именно это обстоятельство заставило меня согласиться на предложение совместного ужина.
Я устроилась за длинным обеденным столом и терпеливо дожидалась возвращения Игната, отправившегося к Клаусу с подносом еды.
Через некоторое время наверху хлопнула дверь, а затем послышался звон посуды и грохот металла. А следом возмущенный голос Клауса:
— Мне надоела твоя стряпня! Хочу пиццу! Закажи где-нибудь… В этой дыре вообще есть нормальная пиццерия?!
Я не слышала ответа Игната, потому что не в его манере было повышать голос даже в неприятных ситуациях, но вернулся он довольно раздраженным, по пути отряхивая со своего безупречного черного костюма ошметки китайской капусты.
Проигнорировав мое присутствие, он поставил поднос с остатками разбитой посуды на дальний край стола и принялся быстро искать что-то в телефоне.
Как я могла догадаться, он подбирал пиццу, которая удовлетворит каприз маленького принца.
Когда заказ был сделан, он уселся на соседний от меня стул и повернулся в мою сторону.
— Его высочество изволят желать пиццу, — сказал он весело и вдруг рассмеялся.
Я даже опешила, потому что за все время, проведенное в этих мрачных стенах, толком не видела этого человека даже нормально улыбающимся.
Нужно отдать ему должное — у него был очень славный смех, и искаженное им лицо стало более простым и человечным, сразу располагая к дружескому общению.
Я с трудом подняла упавшую от удивления челюсть и тоже изобразила подобие улыбки.
— Началось, — торжественно объявил Игнат, и до нас донеслись шумные шаги Клауса, спускающегося по лестнице.
Клауса интересовали вовсе не мы, и я отнюдь не была разочарована таким поворотом событий. Мальчик направлялся в сторону кухни и какое-то время грохотал там посудой и хлопал дверцами шкафов. Затем он снова поднялся на второй этаж.
Все это время мы с Игнатом сидели в напряженном молчании, словно два хищника, преследующие общую жертву и вынужденные соревноваться за то, кому она в итоге достанется.
Со стороны эта картина, вероятнее всего, выглядела довольно сюрреалистично. Впрочем, практически все происходившее в этом особняке было вполне достойно такого определения.
В конце концов я все-таки решилась перевести взгляд на Игната, чтобы сказать что-нибудь едкое. После его довольно бурной реакции на выход мальчишки из комнаты должно было последовать действительно грандиозное событие — я была уверена, что Клаус возьмет и выкинет что-то, чего мы все так долго ждали.
Через небольшой промежуток времени в прихожей раздалась трель звонка — так жители дома оповещались о том, что какой-то грязный простолюдин стоит у ворот, нуждаясь в их благосклонности. Конечно, мы же ждали курьера. И снова топот по лестнице.
Игнат вдруг весь напрягся, стряхнул тень недавней улыбки с лица и ринулся в прихожую.
Заинтригованная тем, что наконец-то увижу Клауса в действии, я, конечно же, последовала за ним. И очень кстати.
Зрелище, которое меня ждало, было действительно феерическим, хотя на первый взгляд не представляло ничего особенного — мальчишка забирает у курьера коробки с пиццей.
Важно было то, как именно он их забирал.
Клаус явно нарушил не только допустимо безопасные меры социальной дистанции, но просто беспощадно пересек все границы личного пространства курьера. Более того, он вцепился в плечо несчастного и оглушительно кашлял какой-то коричневой жижей прямо на коробки с пиццей.
Курьер был напуган, ошарашен и всеми силами пытался вырваться из хватки подростка, чтобы убежать к брошенному в траве старенькому велосипеду.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
