Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– Любава!
По теремному коридору послышались легко узнаваемые, семенящие шажки старухи, и в комнату тенью впорхнула престарелая ключница.
– Здесь я, батюшко. Чего так рано поднялси?
– Квасу подай, да вели, чтоб Ингвара и Снежана позвали.
– На стол накрывать?
– Нет. Вернусь, тогда и снедать буду.
Озабоченный состоянием дел в погосте, незримыми княжими наушниками, обидой на него священника Григория и еще всякими другими проблемами, про которые ранее даже не задумывался, боярин вместе с сотником погостной дружины и вирником пеше вышел из детинца в городище, по пути слегка кивая своей окладистой бородой встречным мужам, достойным его внимания. Направились прямиком на рынок, к этому времени находившийся в самом зените торговли.
– Так что княгиня? – по дороге спросил скандинав.
– Недовольна службой, – сказал, скривившись от вопроса и боли в спине, Михайло Твердиславич. – Какой-то мой тайный недоброжелатель наговорил, что погостная дружина не восполнена, а те, кто только что взяты, воинских навыков не ведают, обратно таки, зброя и брони плохи, боевые кони – клячи, из-под плуга взятые. Десятники твои, Ингварь Скедьевич, ленивы непомерно.
– Навет это все, боярин! – возмутился сотник. – Занятия с молодью ведутся. Лошади и зброя, тут да! Так ведь и то! Когда в остатний раз на се серебро давалось? А? А степняков мы сами отбили! Без всякой помощи княжей дружины!
– Дак, ведь два года уже прошло. На дорогах тати шалят, купцам ни пройти, ни проехать. Дозоры, разъезды ты по дорогам пускаешь?
– Ну…
– Пускает, боярин, – встрял в разговор Снежан. – Только они далее десятка верст от погостных сел не ездят.
– Во-от! – встав столбом, поднял вверх указательный перст княжеский наместник. Зато Мизгирь со своими татями не ленится. Сегодня глянем, каково на сей день воинство в Ряшицах. Не держу тебя сотник боле, выстроишь мне на показ все свое воинство после полудня.
– Тут ты прав, батюшка боярин, – Снежан после ухода сотника, придвинувшись, почти зашептал в ухо наместнику. – Ингварь со товарищи в пьянстве погрязли, своим идолам молятся, насмехаются над богом единым, молодь обучают плохо. Давно пора приструнить.
Боярин сдвинул брови.
– Ты думаешь, на тебя нареканий нет? Есть. Окрестный люд давно мне жалуется на всю вашу шатию-братию. В грехах погрязли, мзду берете непомерную. Чего встал? На торг идем. Грешен и я, последний год распустил вас всех, отдал на откуп ваш урок, а оно вона как повернулось. Чую, сгонит княгиня с насиженного места!
– Избави бог, он не допустит того!
Почти у самого рынка, на подступах к базарной площади столкнулись с Глебом Вихоревичем, направлявшимся в сторону лабазов, купцом по местным меркам богатым и уважаемым, водившим в края чужедальние струг с товаром, имевшим лавки в городах стольных, но часто заезжавшим и в Ряшицы.
– Ба-а! Кого я вижу?! Михайло Твердиславич, а мне донесли, что ты у княгини в столице. Думал, не увижу тя в сей свой приезд в погост.
– Считай, не обманули, два дни как из стольного града. Ты-то каким ветром до нас?
– Добрым. Правда пришлось крюк делать, ну да он того стоит. На то и фарт купецкий, чтоб оборотисто товаром распоряжаться.
– Ты иди, Снежан, на торг. Догоню. – Михайло мотнул головой в сторону торговых рядов, а когда тот удалился, снова перевел свой взгляд на купца, спокойно ожидавшего собеседника, в палатах которого был частым гостем. – Откуда ныне, что повидал, что скажешь?
– Плавал в Беловежье, город ныне имеет крупное торговое значение. Ты бы видел, как Белая Вежа выросла в размерах, вокруг нее образовалось несколько посадов. Торговля отменная, товар стекается туда и с полуденных территорий Руси, с восхода и с земель полуночных.
– Да, сказать по правде, я его и ране-то не видал. Вот с твоих слов знаю, что есть такой. Кому он принадлежит?
– Ранее град был под Каганатом, но это давно, ныне же в Черниговском княжестве обретается и многого достиг, наравне с Тьмутараканью. После Беловежья посетил новую факторию Тана, вокруг которой также появились славянские поселения. Это уже Приазовье. Вот там повезло, хороший товар взял, так в Тмутаракань и не пошел. Зачем?.. С товаром, да сразу на Русь.
– Ох, и ума у тебя палата! – восхитился оборотистостью купца боярин. – Чего хоть привез-то?
– Связки бус из Басры и Багдада, посуда, поясные наборы восточные и византийские. Керамика из Басры, восточная металлическая посуда, блюда, чаши. Много всякой всячины. Звиняй, боярин, недосуг мне, ежели разрешишь, зайду вечерком, там и обскажу все. Завтрева по летникам часть товара в Киев повезу.
– А что не по реке?
– Посуху отсель быстрее будет.
– Не боишься Мизгиря? Лютует.
– Ништо, проскочу, да и охрана у меня не малая.
– Ну-ну! Заходи вечером. Посидим, хмельного меда выпьем.
– Тогда до вечера.
Михайло еще какое-то время постоял, глядя в спину уходившего купца. Не был Глеб Вихоревич крепок телесно. Росточек так себе, средненький, и в плечах не косая сажень. Одежа на нем справная. Фарт имеется, это сразу в глаза бросается. Поди ж ты, сколь уж торгует, а с атаманом разбойников ни разу так и не повстречался на узких стежках-дорожках. Видно, заветное слово знает, вот и берегут его боги. Тьфу! Снова оговорился. Прости мя, Господи, за слабоумие и память короткую!
До уже совсем близких торговых рядов так и не дошел. Десятник Зван перехватил его у базарного входа. Выбросив руку перед собой с поклоном, вой молвил:
– Прости, боярин, за то, что отрываю от дел!
– Чего тебе?
– Сторожа у ворот остановила Людослава.
– Это колдуна, что ли?
– Его, волхва Велесова. Ты ж сам приказывал, чтоб ежели кто из них объявится, так руки скрутить и под замок.
– Ну и?..
– Руки мы ему сперва не крутили. Хотели просто не пущать. Так он в ворота прошел, пятерых твоих воев разбросал не задумавшись. Синяков да ссадин им наставил. Встал истуканом, баит, что к тебе пришел со словом вещим.
– Охо-хо! Воинов лучше обучать потребно было. Со стариком пятеро справиться не смогли. Срамота!
– Дак сам знаешь, Людослав когда-то и сам воем был.
Вот так и получается, что меж двух огней он. Приходится крутиться как в жерновах. А ежели чернец прознает? Да уж наверняка прознал. В погостах постоянно проживают княжеские мужи, стоящие у кормила правежа, сбора дани, творившие именем князя, закона русского, суд и расправу и взимавшие судебные пошлины. Как было бы просто все это делать по заветам предков, но нет, бог послал нам испытание в виде отцов церковных. Охо-хо! Вот и выходит: научись, верующий человек, быть благочестию свершителем, научись, по евангельскому слову, очам управлению, языка воздержанию, ума смирению, тела подчинению, гнева подавлению, иметь помыслы чистые, побуждая себя на добрые дела, господа ради. А ведь хотел сей день разнос устроить иным зарвавшимся. Как бы самому на месте удержаться. Княгиня скора на расправу. Его, боярина, путь сложен, каждый шаг как по тонкому льду.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
