Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
Впрочем, авария и ее исход не всегда предсказуемы. Серега Вязов умудрился пробегать с отвинтившимся фильтром неизвестно сколько минут или часов по виварию, где сидело несколько тысяч животных. Их было так много, что все зообоксы оказались заполнены, поэтому садки, а иногда и просто кастрюли с животными стояли в проходах.
Воздухораздачи ему тоже не хватило, и он работал в автономном режиме. Это значит, что воздух поступал в подкостюмное пространство не по специальной трубке, а автономно. Держа во рту загубник, он сам вдыхал воздух через фильтр. То, что фильтр отвинтился и потерялся, заметил кто-то из ребят. Пропажу нашли, прикрутили и решили взять все под самоконтроль, тем более что все участники эксперимента жили не дома, а в специальном общежитии, и проблем с изоляцией от людей не возникало. В тот раз обошлось без последствий, но спустя два года Сергей все-таки заболел лихорадкой Марбург. Где и какую ошибку он допустил в этот раз, установить не удалось, но ему пришлось провести в инфекционном изоляторе почти полгода.
Глава 9. Барменталь
Занавеска снова колыхнулась. Барменталь. Это хорошо. Пообщаемся. Среднего роста и телосложения, стандартного для России характера и поведения, не гоняющийся за рюмкой и женщинами, но и не отказывающийся при возможности, не герой и не трус, Барменталь относился к той категории врачей, что без снобизма и выпячивания собственной неповторимости действительно умели все, что нужно в реанимации делать руками. При этом мог анализировать, быстро корректировать ошибки и не боялся ответственности за отход от канонов.
Барменталь вошел с блокнотом и ручкой. Странно, анамнез вроде бы уже записали.
– Хочу поговорить подробнее о волнующей нас обоих инфекции. Сам понимаешь, имеющаяся инструкция по лечению взята большей частью с потолка и, как я понимаю, никаких подтверждений в экспериментах не нашла. Поэтому давай вместе обсудим, что про нее, болезнь, известно. С публикациями я в целом знаком, но там больше молекулярных изысков, а мне, сам понимаешь, нужна патологическая физиология. Так что давай, рассказывай, что вы там нарыли в своих экспериментах и как ты себе представляешь механизм развития болезни. Давай попытаемся понять, в каком направлении могут развиваться события и чем можно их купировать.
Алексей удивился. Есть инструкция по лечению, а это почти закон, хотя и написана она действительно умозрительно, по принципу «по идее должно быть так». Никаких препаратов, обладающих противовирусными свойствами, пока не найдено, поэтому разработчики инструкции рассуждали просто. Интерферон[17] сам по себе обладает противовирусным свойством как таковым. Это вещество, выделяемое инфицированными клетками и снижающее возможность вируса инфицировать другие. Значит, надо вводить: должно помочь. Правда, его эффективность показана на других вирусах и при больших дозах. А большие дозы вызывают температурную реакцию и лихорадочное состояние, трудно отличимое от признаков собственно болезни. Тем не менее препарат научились производить генно-инженерным способом в больших количествах и ничего другого противовирусного пока не придумали, кроме, пожалуй, еще «Виразола». Последний, как и многие другие химпрепараты, обладает неприятным свойством: в противовирусных дозах он токсичен для клеток организма, а в нетоксичных не достигает необходимого противовирусного эффекта. У «Виразола» этот баланс лучше, чем у других подобных, однако он все равно токсичен, особенно для печени. А она должна быть в хорошем состоянии, ведь именно ее вирус Эбола атакует в первую очередь.
Вот и все, что рекомендовано инструкцией, – что-то ведь надо было написать, а вот будет это на пользу или во вред, не очевидно. Ну и конечно, симптоматическое лечение. Грубо говоря, это работает так: болит голова – даем лекарство от головной боли; расстройство – закрепляющее. Плюс поддержание солевого баланса, гепатопротекторы, плазмаферез, иммуномодулирующие препараты. Хотя по экспериментам у Алексея сложилось впечатление, что при этой болезни иммунитет нужно, наоборот, подавлять. Такая вот удивительная болезнь. Как убедить профессионального врача-инфекциониста, что при инфекционной болезни надо подавлять иммунитет, а не укреплять? Да еще и против инструкции по лечению, написанной и утвержденной какими-нибудь весьма авторитетными людьми.
– Знаешь, – Барменталь словно прочел мысли Алексея, – если я буду уверен, что другая схема лучше, не побоюсь ответственности и сделаю так, как сочту нужным. Поэтому давай разберем компоненты уже имеющейся схемы. Первое мы уже сделали – иммуноглобулин экстренно после аварии. Что такое иммуноглобулин? В ответ на попадание в организм любого чужеродного белка против него иммунными клетками вырабатываются антитела. Еще их называют иммуноглобулины. Если человек переболел какой-либо болезнью и выздоровел, у него образовались антитела против этого возбудителя. Взяв кровь у такого человека и выделив из нее фракцию антител, можно лечить других заболевших такой же болезнью. Однако при болезни Эбола выживших почти не бывает, и, следовательно, антитела взять негде. Это только в американской киношке антител от одной маленькой обезьянки хватает, чтобы вылечить целый город. Поэтому в грязной зоне вивария реконструировали помещение для содержания крупных животных, завели туда коз и овец и вводили им вирус. Козы и овцы этой болезнью не страдают, но антитела на посторонний белок вырабатывают. Выделив их из крови коз (от овец отказались), можно лечить или, по крайней мере, защитить человека после аварии. Одна беда: козьи иммуноглобулины, хотя и защищают человека, сами тоже представляют для него чужеродный белок. Они ведь козьи, а не человеческие – значит, могут вызвать аллергические реакции вплоть до анафилактического шока, в том числе и такие, которые можно расценить как начало заболевания.
– Спасибо за разъяснение. Вообще-то эти иммуноглобулины сделала моя сотрудница. Кстати, их производили и в других лабораториях и против других инфекций, но я не слышал, чтобы успешно. Ни препаратов, ни публикаций. Там такие секретики есть.
Игнорируя иронию, Барменталь продолжал:
– Далее – интерферон. Вот действительно очень важная проблема. Может быть, даже самая важная. Интерферон – это белки, вырабатывающиеся клетками в ответ на инфекцию. Они защищают другие клетки от заражения. Если заразить культуру клеток вирусом герпеса, на следующий день она будет им буквально изорвана. Но если заразить такую же культуру вирусом краснухи, который сам по себе не вызывает разрушения клеток, а потом внести туда вирус герпеса, он уже не повредит их. В вирусологии это называется интерференцией. Конечно, она не всегда обеспечивается выделением интерферона, и механизм его действия многофункционален. Он работает не только как фактор, защищающий рецепторы, через которые вирус попадает в клетку, но и как активатор важнейших клеток иммунитета. В общем, это универсальное противовирусное средство – примерно как антибиотик для бактерий, то есть однозначно должен помогать. Но, как я помню из твоего семинара годичной давности, в эксперименте он не был эффективен. Почему?
Ознакомительная версия. Доступно 6 страниц из 27
