Не заботясь о мире, я рыдал и умолял. Мое сердце тогда разбилось тысячу раз.
Я ждал, все еще спрятав лицо у нее на коленях. Я почувствовал, как Айла сдвинулась. Я почти почувствовал ее руку на своей руке, но ничего. Мой Ангел меня не трогал. Она не держала меня. Она не говорила.
Я подождал еще. Я ждал, не знаю, как долго.
Но я получил только тишину.
Когда мои слезы наконец высохли, я откинулся назад и вытер мокрые щеки. Айла тупо смотрела на меня, и ее глаза снова обратились к воде.
«Знаешь, ты всегда была упрямой, - прошептал я, мягко коснувшись ее щеки. «Я не сдамся, Ангел. Возможно, ты не помнишь, но однажды я сказал тебе, что не откажусь от тебя, и я сказал тебе не отказываться от нас».
Я наклонился вперед, нежно поцеловав ее губы. «Я говорю тебе это снова. Я не откажусь от тебя, так что не отказывайся от нас».
Мои губы приподнялись в легкой улыбке. «Я упрямее тебя. Что хочу, то и получаю. И я хочу тебя.»
Ее глаза были прикованы к ручью, и я сел на землю. Я подождал, дав ей время полюбоваться видом. Я взялся за ее живот, чувствуя, как ребенок двигается от моего прикосновения.
Малыш всегда двигался, когда я касался живота Айлы. Неважно, было ли это посреди ночи, ребенок всегда реагировал на мои прикосновения.
Иногда мне казалось, что мы сблизились. Мое сердце сжималось всякий раз, когда я чувствовал, как шевелится ребенок.
Через некоторое время я встал и поднял Айлу. Прижав ее к груди, я пошел обратно в дом.
Когда я наконец вошел внутрь, я увидел, как расширились глаза Лены, и она бросилась наверх. Виктор подошел ко мне, чтобы помочь, но я прошел мимо него. Пробираясь в свою комнату, я мгновенно вошел в ванную. Лена была рядом со мной.
«Все нормально. Я приведу её в порядок. Ты можешь принести поднос? Ей нужно поесть, - сказал я, усаживая Айлу на край ванны.
Лена молча кивнула и вылетела из ванной. Я повернул Айлу так, чтобы ее ноги оказались в ванне.
«Это будет немного больно», - пробормотал я. Я вымыл ей ноги, сполоснув всю грязь и кровь. Все это время Айла не проронила ни звука и даже не сдвинулась. Это я морщился от боли за нее.
Когда ее ноги были очищены, я увидел, что грязь и кровь сделали вид её ног хуже, чем на самом деле. Я вздохнул с облегчением и вытер ей ноги, прежде чем помочь ей выбраться из ванны.
«Тебе лучше?» - спросил я, обнимая ее. Она вздохнула в мою грудь, и я улыбнулся, потирая ее спину. Из-за ее беременного животика я не мог ее как следует обнять. Но я держал ее как можно ближе.
Когда моя нога начала невыносимо болеть, я отнес Айлу в кровать и накинул на нее одеяло.
Поднос уже стоял на тумбочке. Я сел перед ней и взял ложку.
«Тебе нужно что-то еще?» - спросила Лена.
Я покачал головой и поднес к губам Айлы ложку риса. Она молча откусила первый кусок, и у меня забилось сердце. После стольких дней попыток и попрошайничества вчера она начала есть.
Целую неделю Сэм подключал ей капельницу. Это был единственный способ дать ей что-то в ее тело.
Я накормил Айлу еще одним кусочком, и она ела, медленно пережевывая и глотая.
Лена отошла от кровати. «Как Мэдди?» - спросил я перед тем, как она вышла из комнаты.
Некоторое время она не отвечала, и я знал, что она ответит. «Нет никаких изменений».
Дверь закрылась, и я вздохнул с тяжелым сердцем за Мэдди. Она отказывалась покидать свою комнату. Или есть. Она была живым призраком. Я думал, когда Мэдди услышит, что Айла вернулась, она придет к ней, но она держалась подальше.
Мэдди еще не видела Айлу. В некотором смысле так было лучше. Я не думал, что у нее хватило бы сил увидеть Айлу в таком состоянии.
Я продолжал кормить Айлу, давая по-немногу, наблюдая, как она ест. Ее взгляд, как всегда, был прикован ко мне. Это была почти как рутина.
Я кормил ее и разговаривал. Она ела молча и… может, слушала меня.
Я говорил обо всем, иногда упоминал Исаака и Льва.
Мой отец все это время занимался бизнесом. Он не жаловался. Нет, он сразу вернулся в положение Босса. Несмотря на то, что я отказывался признать это, я был благодарен, что он и Исаак обо всем заботились.
Однажды они посетили Айлу. Ничего не сказали. Это было быстро, но я видел выражение их глаз. Я знал, что они видят своих женщин в Айле. Когда Лев увидел живот, он побледнел и в оцепенении вышел. С тех пор он больше не возвращался.
Когда поднос окончательно опустел, я встал и потянулся. Взгляд Айлы проследил за моим движением, и я подмигнул. «Хочешь пойти в комнату с пианино?»
Тишина.
Я усмехнулся и поднял ее с кровати. Поцеловав ее в голову, я отнес ее в комнату с пианино. Я приводил ее туда каждый день, надеясь, что это вернет воспоминания.
Я посадил Айлу на скамейку. Она уставилась на меня, и я слегка улыбнулся ей, даже когда боль усилилась.
Раньше это был наш момент. А теперь даже этого не было.
«Ты помнишь, как играла?» - спросил я, становясь на колени возле ее скамейки. Айла посмотрела на клавиши пианино, но ничего не ответила.
«Ты играла для меня каждую ночь. Это было наше любимое время дня. Только мы вместе. Ты играла на пианино, а я смотрел на тебя, - продолжил я. «Ты помнишь, Ангел?»
Когда она не ответила, я вздохнул. «Все нормально. Я знаю, ты вспомнишь. Может, не сейчас. Но однажды ты это сделаешь. Ты знаешь почему?»
Я наклонился вперед. «Потому что я упрямый засранец и не откажусь от тебя», - прошептал я ей на ухо. «Однажды твои прекрасные зеленые глаза будут смотреть на меня с таким же удивлением и любовью, как и раньше». Поцеловав ее в ухо, я закончил: «Готовься, котенок».
Я встал и подошел к дивану. «Я не играю честно, когда дело касается того, чего я хочу».
Я сел лицом к ней. Она посмотрела на меня секунду, прежде чем снова взглянуть на пианино. Мы сидели так, может быть, несколько часов.
Пока она не заиграла.
Всего один ключ. Одну ноту.
Моя голова вскинулась, глаза расширились. Я подался вперед, надеясь услышать больше.
Но это было всё.
Я улыбнулся. Так сильно, что у меня заболели щеки.
Я хотел бы разочароваться тем, что ничего больше не произошло, но как я мог, когда мой Ангел, наконец, сделала ход?
Айла посмотрела на меня, и вот оно – совсем немного. Едва заметно. Или, может быть, я просто представил это?
Но потом это исчезло так быстро, что я бы пропустил это, если бы я не смотрел так пристально.
Очень слабый проблеск эмоций в этих безжизненных зеленых глазах. Айла уставилась на меня, ее глаза снова были пустыми.
