Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Внутри комплекса командир «морских котиков» уставился на меня в некотором замешательстве. Он, без сомнения, удивился, как я только что смог пробраться к зданию через адскую вражескую атаку.
– Огонь велся по своим, – сказал я ему. Огонь по своим – обстрел со стороны своих, братоубийство – это самое худшее, что могло случиться. Быть убитым или раненым в бою врагом – и так очень плохо. Но быть случайно убитым или раненым выстрелом союзников из-за того, что кто-то ошибся, было самой страшной судьбой. А еще это было реальностью. Я слышал историю о взводе Икс-Рэй (X-Ray) из первой группы «морских котиков» во Вьетнаме. Отряды разделились, проводя ночной патруль в джунглях, потеряли свои ориентиры, а когда снова столкнулись в темноте, то приняли друг друга за врагов и открыли огонь. Последовала жестокая схватка, в результате которой один был убит, а несколько человек ранены. Это был последний взвод Икс-Рэй в составе команд «морских котиков». С тех пор это название убрали. Это было и проклятие, и урок. Огонь по своим был совершенно неприемлем в командах SEAL. А теперь это случилось с нами – с моим оперативным отрядом «морских котиков».
– Что? – с полнейшим недоверием спросил командир «морских котиков».
– Огонь велся по своим, – сказал я спокойно и, честно говоря, сдержанно. Не было времени ни спорить, ни обсуждать это. Здесь находились по-настоящему скверные ребята, и, даже когда мы говорили, повсюду были слышны спорадические выстрелы, поскольку другие спецгруппы вступили в бой с боевиками в непосредственной близости.
– Сейчас что там у вас? – спросил я, желая знать положение дел, у него и его парней.
– Один «морской котик» получил в лицо осколок – не очень серьезно. Но все напуганы. Давай уберем их оттуда, – ответил командир. Бронетранспортер (БТР) (armored personnel carrier – APC)[9] прибыл с тяжеловесными QRF и находился у входа.
– У входа стоит бронетранспортер. Загружай своих ребят, – сказал я ему.
– Принято, – сказал командир.
Командир «морских котиков», один из лучших тактических лидеров, кого я когда-либо знал, быстро привел остальных бойцов и других солдат к входной двери. Они выглядели испуганнее, чем какие-либо другие человеческие существа, которых я когда-нибудь видел. Находясь под ударами разрушительных пулеметных очередей 50-го калибра, пробивавших стены вокруг них, они смотрели смерти в лицо и не думали, что выживут. Но они быстро собрались, сели в БТР и отправились на ближайшую американскую передовую оперативную базу, за исключением командира «морских котиков». Крепкий, как гвоздь, и готовый к большему, он остался со мной, невозмутимый тем, что произошло, и готовый к тому, что будет дальше.
Я пробрался к морской пехоте, сержанту ANGLICO.
– В здании никого нет, – сказал я ему.
– Вас понял, сэр, – ответил он с удивленным видом, быстро сообщив об этом по радиосвязи.
– Где капитан? – спросил я, желая найти командующего армией США.
– Здесь, наверху, – ответил он, указывая на здание, перед которым мы стояли.
Я поднялся наверх и увидел командира роты, сидевшего на корточках на крыше здания.
– Все хорошо? – спросил он.
– Это был огонь по своим, – прямо ответил я.
– Что? – ошеломленно спросил он.
– Огонь по своим, – повторил я. – Один иракский солдат – KIA[10], несколько ранены. Один из моих парней ранен, получил осколочное ранение в лицо. Каким-то чудом, но все остальные в порядке.
– Принял, – ответил он, ошеломленный и расстроенный тем, что произошло. Без сомнения, как выдающийся лидер, он чувствовал себя в какой-то мере ответственным за это. Однако, работая на этом хаотичном городском поле боя в течение нескольких месяцев вместе с иракскими солдатами, он знал, как легко такое могло произойти.
А нам все еще предстояла работа, и мы должны были продолжить. Операция развивалась. Мы провели еще две операции подряд, зачистили бо́льшую часть района Ма'Лааб и убили десятки боевиков. Остальная часть миссии прошла успешно.
Но это не имело значения. Мне было плохо. Один из моих людей был ранен. Иракский солдат погиб, а другие – ранены. Мы сделали это сами, и это произошло под моим командованием.
Когда мы выполнили последнее задание, я отправился в батальонный тактический оперативный центр, где был установлен мой военно-полевой компьютер для приема электронной почты из вышестоящего штаба. Я боялся открывать эти сообщения и отвечать на неизбежные вопросы о том, что произошло. Я жалел, что не погиб на поле битвы. Я думал, что заслужил это.
Моя электронная почта была забита сообщениями. Быстро распространился слух о том, что у нас был огонь по своим. Я открыл сообщение от своего командующего офицера, в котором он сразу перешел к делу. Там было написано: «ОСТАНОВИТЕСЬ. НЕ ПРОВОДИТЕ БОЛЬШЕ НИКАКИХ ОПЕРАЦИЙ. ОФИЦЕР-ДОЗНАВАТЕЛЬ, ГЛАВНЫЙ МАСТЕР-ЧИФ-ПЕТТИ-ОФИЦЕР И Я УЖЕ В ПУТИ». В типичной для ВМФ манере командующий офицер поручил офицеру-дознавателю установить факты произошедшего и узнать, кто несет ответственность за эту ситуацию.
Еще одно письмо от одного из моих бывших начальников, дислоцированного в другом городе Ирака, но осведомленного о том, что произошло в Рамади, было простым: «Слышал, у вас была стрельба по своим. Какого черта?»
Все хорошие вещи, которые я сделал, и солидная репутация, над которой я упорно трудился в рядах «морских котиков», сейчас были бессмысленны. Несмотря на множество успешных боевых операций, которыми я руководил, теперь я был командиром отряда, совершившим смертный для SEAL грех.
Пока я ждал прибытия офицера-дознавателя, командующего офицера и главного мастер-чиф-петти-офицера – главнокомандующего «морских котиков» – прошел день. Тем временем они поручили мне подготовить краткий отчет о том, что произошло. Я знал, что это значит. Они искали кого-то, кого можно было бы в этом обвинить и, скорее всего, «освободить» – военный эвфемизм для увольнения.
Расстроенный, злой и разочарованный тем, что произошло, я начал собирать информацию. Как мы выяснили, многие люди допускали серьезные ошибки как на этапе планирования, так и на поле боя во время исполнения приказа. Планы изменились, но об этом не уведомили. План связи был неоднозначным, и путаница в отношении конкретных сроков проведения радиосвязи способствовала критическим сбоям. Иракская армия скорректировала свой план, но не сообщила нам об этом. Сроки сдвинули без уточнения. О местонахождении союзников не сообщалось. Список можно было продолжать и продолжать.
В оперативном отряде «Громила» – моем собственном отряде «морских котиков» – были допущены аналогичные ошибки. Конкретное местонахождение снайперской группы, о которой шла речь, не было передано другим отрядам. Положительной идентификации предполагаемой вражеской воюющей стороны, которой оказался иракский солдат, оказалось недостаточно. Подробный СИТРЕП (оперативная сводка) не был передан мне после того, как завязался бой.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
