Я, кажется, увлекаюсь своими фантазиями, потому что возбуждение упирается в ширинку, а ей будто и дела нет.
— А… да… конечно, — шепчет она почти невпопад, а потом берет меня под локоть, как чинная барышня позапрошлого века.
Это так мило с ее стороны, но пальчики тут же гневно впиваются в мою руку и я ощущаю ее негодование, как порыв сладкого ветра, бьющего в лицо. О эти настоящие эмоции. Она, видимо, в бешенстве, с силой выталкивает меня в коридор, закрывает за нами дверь и шипит как маленькая змейка.
Смешная. Глаза горят, стала в позу. Ну давай, покажи мне, на что ты способна!
— Какого хрена ты творишь? — шепчет она, стараясь и возмущаться, и не шуметь, чтобы лишнего внимания не привлекать. — У меня сдача проекта послезавтра! Какая свадьба? Какое свободное посещение?! Она же…
Замолчала. Такая смешная, собственных мыслей испугалась, обернулась, схватила меня за локоть, все так же впиваясь пальцами, словно ей под силу оставить на мне синяки, и потащила подальше от двери. Моя мужественная, пугливая мышь, какая же ты умилительная…
Стоп! С каких пор меня умиляет собственная еда?!
Озадаченный внезапными эмоциями, я пропустил тот момент, когда моя жертва снова стала в позу и насупилась.
— Ты не заметил, что она тупая, как пробка? — спросила она так, словно мне вообще могло быть до этого хоть какое-то дело. — Слушай, иди и убеждай ее обратно.
Говорит так строго, едва ножкой не топает, а в глазах отчетливое “не убеждай, не надо!”. Смешная — не могу. Сомневается, отводит глазки и бормочет себе под нос уже совсем ни в чем неуверенно.
— Можно работать и из дома… если надо… или…
— Ты мне нужна, — перебил я поток ее бормотания, сам не понимая, почему от этих слов становится тепло, а она глазки на меня подняла и нестерпимо захотелось ее обнять и даже не оттрахать после этого. — Зачем тебе работать, если тебе и так заплатят? Все остальное не твои проблемы, — заверил я ее, не понимая почему она вообще держится за тупую начальницу, могла бы и свое дело открыть давным-давно, но об этом я, может быть, поговорю с ней в другой раз, а пока я просто протягиваю ей руку и буквально заставляю себя отпустить пошлую шутку: — Идем. Тебя отвезти домой или до метро? Хотя… быть может, ты уже готова в каком-нибудь мотеле получше рассмотреть меня голышом? Тебе ведь утром понравилось, как он стоял.
Мне важно доказать себе самому, что это лишь игра и голос сразу становится громким, привлекающим внимание. Мне нужны зрители, подвластные моим чарам. Я зову их своим голосом и злюсь на себя за этот призыв. Что за глупости? Я огненный змей, что мне эта Алисочка?
Что-то рядом упало на пол, а я ощутил порыв чужого удивления, граничащего с шоком. Медленно обернулся и с наслаждением осмотрел ошарашенного парня с чашкой в одной руке. Другая рука застыла в воздухе, будто все еще держала ложку, валявшуюся теперь на полу. А ведь он даже не понял, что уронил ее вместе с челюстью. Кажется, в мыслях Алисы его имя читалось как Семен и они не очень-то ладили, оно и понятно — с такими-то его чувствами к ней…
Нравится мне буря в его глазах. Именно такой зритель мне и был нужен. Я зловеще улыбаюсь и понимаю, что мне мгновенно стало легче.
— О, парень, ты опоздал. Ласточка уже моя, слишком долго ты чай пил, брат, — говорю я насмешливо и не удерживаю надменный смешок, а затем картинно маню Алису пальчиком, так чтобы он мог оценить, как я крут и как жалок он со своей чайной ложкой и ревностью. — Идем, а то тут кто-то слюной захлебнется, представляя тебя голенькой.
— Что?! — Заорал парень. — Алиса, это и есть твой… Он же хамло недоделанное! –
Семен сразу переменился. Из офисного планктона решил превратиться в буйвола: покраснел, ноздри раздувает, кулачищи сжал, так что вены вздулись. Ой-ой, сейчас бросится меня убивать.
В глазах так и пляшет желание рожу мою прекрасную кулаками обтесать до уровня дубовой коры, а мне так весело от этого. И Алиса не подвела: разозлилась, словно кто-то ее ребеночка обидеть пытается. Все правильно, так его!
— Семен, ты совсем охренел? — спросила она, забыв, что злится на меня. — Мало тебе меня подкалывать, еще и жизни учить будешь? Я повторю — завидуй молча.
Моя наивная птичка думает, что этот парнишка на меня слюнки пускает. Ну точно наивная! Как же можно не замечать того, кто фантазирует о тебе по ночам, а иногда и рано утром в офисном туалете, пока некому застукать за рукоблудием.
Мышка об этом даже не думала. Это не могло меня не веселить, а она еще и под локоть меня схватила и повела к выходу. Так и хотелось обернуться показать этому Семену змеиный язык. Жаль, он бы такой шутки не оценил.
Да и вообще, ничего он оценить сейчас не был способен. Сразу понял, что со мной ему не тягаться. Никогда! Он проиграл и вкус его огорчения был пикантной приправой к основному блюду, а блюдо самостоятельно вывело меня из офиса. Так уверенно шагало рядом и скрежетало зубами, что мне хотелось хвостом вильнуть от удовольствия.
Мышка вызвала лифт, насупилась, ворчит себе под нос. Вот сейчас лифт приедет, мы зайдем, а там никого… А если он сломается? Она решится посмотреть внимательней, каков я?
Лифт действительно приехал пустой — что-то от моего пророческого дара все же осталось! Ну или я так увлекся, что уже трачу силы на такие пустяки.
А она такая строгая, что мое орудие в штанах не то что кровью наливается — каменеет. Да, девочка моя, накажи меня. Я такой плохой! Пришел, испортил тебе жизнь…
— Скажешь хоть слово!.. — пригрозила она мне.
— И что тогда?
Дверь за мной закрылась, мы поехали вниз, но остановить какой-то лифт для меня не проблема, как и выключить здесь свет. Вот интересно, боишься ли ты темноты? Шагаю к ней, положив руку на ремень штанов. Покажи мне свои страхи и я превращу их в новую пикантную игру!
Только она явно не в духе, кажется, переживает из-за какой-то ерунды. Кажется, из-за работы, вот же странная мышка.
— Просто помолчи хотя бы до выхода! — огрызнулась она и, скрестив руки у груди, отвернулась. Насупилась, как смешная плюшевая зверушка.
Только я решил дать ей передышку, а то лопнет же. Очень уж привыкла переживать по пустякам, подулась, поворчала сама себе и сразу вспомнила про меня. Посмотрела заинтересованно. Не поверила, что я затих. О да, детка, я могу быть очень тихим, если после этого на меня посмотрят вот так.
Тут и лифт приехал. Я и слова не сказал, шагнул из кабины первым, к выходу направился, а она так вкусно недоумевает. На что же похоже ее удивление? Ммм… горячий шоколад, а интерес, как корица. И страх, как ноты кардамона. Прекрасное блюдо, но прокиснет без подогрева, потому я, улыбаясь, и говорю с ней самым невинным тоном, пробую почву ее настроения:
— Дорогая ласточка, ты так и не ответила. Тебя домой или до метро?
Окидываю ее заинтересованным взглядом, все же интересно, что там у нее внутри творится, а она, дуреха такая очаровательная, взяла и давай кофточку поправлять, словно у нее грудь в вырезе была, а не одни лишь тонкие ключицы. И те взяла закрыла. Все до самой шеи от меня спрятала, насупилась, строго так на меня посмотрела. Настоящая бестия!
