По утрам меня всё так же тошнит, выворачивает наизнанку, поэтому все мысли о том, что я отравилась, просто отпадают. Ладно три дня, но не две недели. В голове рой мыслей о том, что, может быть, я чем-то больна, и следует сходить к врачу и провериться, чтобы отогнать все плохие мысли. Вероятность возможной беременности я отмела сразу, поскольку, как сказал мой муж, я — бракованная.
Встав сегодня ни свет ни заря, решила сходить сначала в клинику, а уже потом подать на развод, так как с этим мужчиной я жить не хочу и иметь с ним ничего общего тем более. Фамилию верну свою, потому как Мамаева будет напоминать о мужчине, который растоптал нашу семью, для которого она никогда не была важна.
Как только вышла из дома, на мой телефон поступил звонок. Нашарила его в сумке, посмотрела на дисплей. Ада. Тяжело вздохнула. Как хорошо, что это подруга, а не кто-то из моих, и уж тем более не муж, который совсем скоро, надеюсь, будет бывший, если не заартачится.
— Привет, Ада, — поприветствовала подругу.
— Привет, Тея. У меня очень важный вопрос.
— Да, конечно, спрашивай, — ответила и потихоньку направилась к остановке.
— У тебя всё хорошо? Я, конечно, знаю, что ты говорила, что да, но мало в это верится, особенно после того, как господин Бергер звонил Матвею и спрашивал, где ты, — от слов подруги замираю каменной статуей посередине дороги.
— М-м-м, Бергер? — почти шёпотом спрашиваю, но Огнева слышит.
— Да. Он был в ярости, словно дикий зверь. Ян так кричал… Он переживает, Тея. Никто. Никто, Тея тебе не может дозвониться, — выдыхаю.
Если меня ещё никто не нашёл, значит, Матвей и Ада ему ничего не сказали. Только зачем он меня ищет? Что ему нужно от меня?
Всё, что я хотела ему сказать — сказала. А больше не хочу видеть этого человека в своей жизни.
— Ада, я надеюсь, ты ему ничего не сказала? — задержала дыхание в ожидании того ответа, который хочу услышать.
— Нет. Конечно, мы ему ничего не сказали, но, Тея, разве так лучше — скрываться ото всех, а в первую очередь от Яна… Что у вас произошло?
Я так и стояла посреди улицы, ни на миллиметр не сдвинувшись. Очнулась только тогда, когда услышала громкий сигнал клаксона. Совсем близко. Не знаю как, но в последнюю секунду успела отскочить. Машина со скоростью ветра проехала мимо, чуть задев меня, отчего на ноге тут же проступили царапины красного цвета, а потом крапинки крови. Поморщилась.
— Тея, ты здесь? Что там у тебя случилось? — взволнованный голос подруги услышала на том конце провода.
— Всё хорошо, — ответила. — Ада, — знаю, будет тяжело в этом признаться, но она как никто меня поймёт. — Я переспала с Бергером, — замолчала, ожидая реакции Огневой, но её не последовало. В трубке стояла гробовая тишина, отчего я даже подумала, что связь прервалась, но нет — Ада была на связи.
— Когда это случилось?
— В тот день, когда ты приехала, — прикрыла глаза. Левой ладонью потёрла лоб. — Я выгнала его прямо перед тем, как приехала ты. Странно, что вы не столкнулись, — покачала головой, словно она видела каждое моё движение.
— Ох, родная, — это всё, что я услышала от собеседницы. — А как же Димка? — задала свой вопрос после минутной паузы.
— А он, Ада, мне изменяет. Я застала их в нашей квартире, на нашей кровати в тот же день, только за пару часов до того, как ко мне пришёл Бергер. Я бы не посмела с ним переспать, но так он набросился на меня, как зверь. Я не смогла противиться… Никогда не могла, — закончила свой рассказ.
Подняла голову вверх, смотря на светлое ярко-голубое небо. Солнце светило мне прямо в лицо. Несмотря на то, что на дворе был конец апреля, погода до этого была прохладная, но сегодня словно кто-то нашептал специально для меня замечательную погоду: солнышко светило вовсю, лёгкий ветерок развевал мои волосы, а небо приносило какую-то радость, несмотря на то, что моя жизнь разрушилась.
— У вас было прошлое? — удивлённо спросила Ада.
Я ей не говорила, так как самой было больно вспоминать всю ту историю, которая была десять лет назад. Эта боль никогда не пройдёт
— Да. Было, — тяжело вздохнула.
В носу защипало. Начала быстро трепетать ресницами, чтобы подступающие слёзы не потекли, запрокинув всё так же голову назад.
Огнева поняла, что я не хочу об этом говорить. Да и сама понимала, что никогда, наверное, не смогу никому рассказать, что была беременна. От Яна Бергера.
С подругой мы ещё какое-то время поговорили, и я, рассказав ей, что собираюсь подавать на развод, двинулась в сторону клиники. Рассказывать о плохом самочувствии так же не хотела, потому как боялась, что подруга будет переживать.
Обо всём расскажу, когда точно буду уверена в своём состоянии, а до результатов не хочу никого накручивать. Тем более ей. Аде и так достаточно своих переживай.
В клинике проверили у меня давление, сказали сдать кровь на анализ. Пройдя все процедуры, двинулась в сторону загса. Заявление у меня приняли быстро, что меня радовало. Теперь бы хорошо, чтобы Мамаев его подписал, чтобы не было всей этой волокиты и долгого бракоразводного процесса. На его имущество я не претендую. Оно меня никак не интересует.
Тея
За результатами анализов мне нужно было прийти через три дня. Три дня моё состояние не давало мне покоя. Всё больше переживала. Почти не спала, мало ела. Просто кусок в горло не лез, а если и съедала немного пищи, то через полчаса всё это выходило наружу.
Звонки от моих родных не прекращались. С двойным усилием стал названивать Дима. В один из дней захотелось взять трубку и всё ему высказать, но понимала, что лучше будет молчать. По крайней мере пока. Скорей всего, Мамаев получил повестку в суд для развода, вот теперь и мечется, как загнанный волк.
Звонили родители. С ними не хотелось разговаривать, но понимала, что их нужно успокоить, чтобы они не переживали и не обзванивали морги и больницы в поисках меня, что само по себе было странно, потому как раньше они не особо интересовались мной и моим здоровьем.
Но что было самое странное — звонила Тата.
В один из вечеров, приняв душ, вышла из ванной. Последние аккорды музыки, стоявшей у меня на мобильном, дозвучали, когда я открыла дверь в комнату, где расположилась. Подойдя к кровати, где посередине валялся аппарат, взяла его. На дисплее увидела имя сестры. Повертев его в руках, всё же решилась ей набрать. Может, что случилось?
Первые гудки пошли. После третьего Тата сняла трубку.
— Тея, Господи, с тобой всё хорошо? Где ты? — сестра стала тараторить в трубку, не давая вставить мне и слова. Впрочем, она всегда такой была. Рот ей не заклеишь, а если и получится — будет мычать, но не замолчит.
— Тата! — прикрикнула, чтобы она успокоилась и дала мне вставить хоть одно слово, не говоря уже о том, чтобы ответить на её вопросы.
