— Нет, но…
— Слушай, Денис. Ты пять лет назад уверял меня, что с Олей всё хорошо, что она нормальная… абсолютно, а через два дня я нахожу её с разбитым черепом. Я могу тебе верить?
— Ну ты же меня пригласил, зачем-то, — неуверенно ответил. — Да и откуда ты знаешь, что он там с ней делал после.
— Блять, вот тут ты охуительно прав. После всего, что я узнал, я готов с него шкуру спустить живьём.
— И что тебя останавливает?
— Мать, — рыкнул Матвей.
— Инесса Александровна?
— У меня что, блять, их несколько? Она у него «в гостях».
— Хреново.
— Сам знаю, что херово, но что я сделаю? У него бабла, как у бога.
— Зачем он её тебе отдал?
— Угадай, — криво усмехнулся Матвей.
— Обучить?
— Ну да. Он сам не в состоянии. Блять, если бы он её сразу отдал, а сейчас я к ней притронуться боюсь, а он спросит, мразь, обязательно спросит, как идут дела. И вот хули я ему скажу?
— Возьми справку, что ей пока… эм… нельзя. Типа проблемы там, ну или ещё что придумай.
— Обязательно. Вали, давай.
Матвей зашёл в кабинет, уселся в массивное кресло и закрыл глаза. Он ошибся. Влад не просто мразь, он долбанный извращенец, трахающий девушек так, как ему вздумается. Пять лет назад он уже делал что-то подобное, вот только отдать свою игрушку шестерым ребятам? Да ещё и в первый раз? Это что-то новенькое и такого принём, при Матвее, не было.
Ольгу бы он не отдал. Когда Матвей был с ней, Влад смотрел на это горящими от злобы глазами. Он злился потому, что знал: она никогда не будет такой с ним. Ни разу. Понимал это и Матвей. Он осознавал, что Оля была привязана к нему, да и он к ней тоже. Тогда, будучи фактически правой рукой Влада, он не мог открыто выступить против него, однако мог засадить его надолго, мог подставить, мог… но не сделал.
Жалел ли он? Каждый день после смерти Ольги.
* * *
В день, когда он отдал её Владу, Матвей до чёртиков напился и провёл в клубе несколько дней. На третий позвонил Влад, коротко бросив в трубку:
— Твоя игрушка сдохла. Что ты с ней сделал?
Матвей не ответил. Он тогда вообще плохо соображал. Только спустя время он понял, что для Влада она была игрушкой, не живым человеком, а эдакой куклой, которая будет стонать во время секса, сосать и с радостью кончать, ведь он, Влад, бог секса.
Это для него, Матвея, она была больше, чем девушкой, которую нужно обучить. Она была его первой любовью: нежная, романтическая натура была скрыта внутри, когда Оля попала к нему. За два месяца ему удалось раскрыть её, подарить массу эмоций и впечатлений, получив взамен лучшие два месяца. Тогда Матвей даже намеревался поговорить с Владом, попросить его отдать ему девушку, ведь он её любит. Он намеревался, но…
— Смотри, Матвей, ты просто её учитель, ясно? Узнаю о чём-то большем… пристрелю обоих, усёк?
Именно после этого Матвей понял… не расскажет… ни слова, потому что боится за её жизнь. У него была план: подставить Влада. Доступ к документации у него был, да у него ко всему был доступ, правая рука, как никак. После смерти девушки Влад отстранил его. Выплатил неплохую компенсацию и убрал с пути, сказав, что в его услугах больше не нуждается.
Учуял противника… мразь.
Деньги Матвей взял, намереваясь отомстить, вот только ни одной лазейки к этой мрази, уже будучи вдалеке от него, не нашёл. Ничего. Всё настолько чисто, что не подкопаешься. И под Градова рыл, под скотину, регулярно поставляющую девушек не только для Влада, но и на продажу. Ничего! Чистый бизнес, ликёро-водочные заводы, кондитерские, пекарни, всё как у всех, но только на первый взгляд.
Матвей знал, откуда там ТАКИЕ бабки. Продажа девчонок за границу приносила охерительные доходы. Удалось найти девственницу? Не менее двадцати тысяч долларов только одна, обычных можно было продать за десять или пятнадцать. Вначале это не нравилось Матвею, а потом он привык, ожесточился, стал чёрствым, привык к такому и мог спокойно торговать живым товаром.
После Оли уже не смог бы, да ему и не дали. Влад, вероятно, заподозрил Матвея в неверности, понял, что девушка не просто так покончила с собой, не зря разбила голову, значит, был толчок. После того, как его отстранили, он ещё около полугода ждал удара в спину, ждал расплаты, но… ничего. Влад вёл свой бизнес вдали от него, звал на приёмы, просил помощь, когда было нужно, и вёл себя так, будто ни о чём не догадывается.
Ещё год после смерти Оли и вида её разбитой головы Матвей просыпался в холодном поту. Он регулярно отрывался в клубах, создавая видимость веселья, никогда не уезжал один, но ни разу не притронулся к девушкам.
Через год он пытался, пробовал, но… ничего. Как только он находился рядом с девушкой, в памяти всплывал вид Оли с разбитым черепом. Если до этого чего-то и хотелось, то после ничего. Только напившись, он мог кое-как трахнуть девушку и кончить. Матвей мог на пальцах пересчитать, сколько раз за пять лет он вообще занимался сексом. А сейчас вот обучить. Как, если он не в состоянии? Да и характер уже не тот. Рядом с этой Соней ему становится всё сложнее сдерживаться, потому что все эти года он далеко не был хорошим, да и вообще таковым не был, только с Олей то короткое время, что ему выделил Влад.
* * *
Я дико злилась, потому что не понимала мужчину, который меня забрал от Влада. Мне было неясно, чего он от меня хочет, почему ничего не рассказывает. Ещё и этого мозгоправа привёл. Нет, я не имела ничего против психологической поддержки и ясно осознавала, что она мне необходима, но не сейчас. На данный момент я чувствовала себя в относительной безопасности. Нет, я понимала, что Матвей из той же песни, вот только он явно не Влад и, возможно, сможет помочь.
Я непроизвольно вздрогнула, услышав звук отворяемой двери. Только бы снова не подумал, что я боюсь. Матвей зашёл в комнату, но не спешил нарушать молчание. Не говорила и я, ожидая, что он скажет. Если и на этот раз будет пургу нести — запущу в него чем-то тяжелым. Вон ваза есть. Подойдёт.
— Нам нужно поговорить, — наконец-то он нарушил молчание.
— Да ну, правда? Я твержу это уже несколько дней.
— Соня, мне не до шуток. И мне, блять, пиздец как сложно сейчас с тобой разговаривать, — он запустил руку в волосы.
Заметила, что он нервничает, ему явно не по себе.
— Матвей, я бы хотела, чтобы вы мне рассказали всё.
— Почему ты отказалась от помощи Дениса?
— Я не люблю, когда мне лезут в душу: это — раз, а во-вторых: мне бы хотелось правды, а не наведения порядка в моей голове. Надеюсь, исчерпывающе ответила?
— Послушай… Я тебе всё расскажу, но прошу тебя не нервничать, не начинать истерику. Мы попытаемся найти решение вместе, ладно? — да уж, вот это заставил не нервничать.
