Хелен нечего было возразить, она не сумела помочь в беде Делии, не бросит же, в самом деле, ее ребенка...
— Неужели нет способа обеспечить счастье Николаса, не выходя за тебя замуж? — заикаясь, спросила она.
Леон увидел, как потускнели ее фиалковые глаза, опустились плечи, и понял, что он выиграл.
— Николас только что потерял самого родного человека, — сухо начал он. — В тебе он видит маму, и ему нужны гарантии, что ты не исчезнешь из его жизни. Ты знаешь моего племянника с рождения, чего я был лишен. Я не жесток, но не могу предложить тебе иного способа решить проблему. Брак — единственно верное решение. — Мужчина поднялся, пересек комнату и уселся рядом с ней на диван. — Поверь мне, Хелен, если бы был иной выход, я бы им воспользовался. — Он взял ее руку в свою. — Я был женат и не горю желанием пройти через это снова. — Он несколько раз провел большим пальцем по ее ладони. — Однако ради Николаса я готов на все.
Леон почувствовал, как она задрожала, и увидел в огромных глазах борьбу двух сильных чувств: страха и удовольствия от близости мужчины; последнее человеку с его жизненным опытом было легко распознать. Он почувствовал себя триумфатором. Она пыталась скрыть свои истинные ощущения, но он видел их в опущенных ресницах и розовевших щеках, в дрожавшей жилке на тонком запястье.
Не время для сентиментальности. Роман с Луизой не закончен, да и интересы Николаса для него сейчас на первом месте, и нельзя забывать, что Хелен Хейвуд очень хитрая женщина, она официальная опекунша ребенка, да и сама наследница Делии, поэтому необходимо увезти ее в Грецию и привязать к себе узами закона. В качестве ее мужа ему будет легче защищать интересы мальчика и свои собственные.
Со смертью отца Леон унаследовал компанию, он выкупил незначительные доли дальних родственников и стал единоличным владельцем финансовой империи, пока не всплыло завещание сестры. Внезапное появление некой Хелен Хейвуд ставило под угрозу его контроль над бизнесом.
Леон сложил ее пальцы в кулак и опустил его к ней на колени.
— Ты должна понять, Хелен, на какие бы жертвы нам ни пришлось пойти, это единственный выход. — В его голосе послышались ободряющие нотки, его взгляд скользнул по ней, а губы раздвинулись в улыбке. Она вспыхнула и потупилась. — Ты сказала, что у тебя нет мужчины, я тоже свободен, поэтому мы никому не причиним ни боли, ни радости, за исключением Николаса, если поженимся и обеспечим его настоящим домом.
— Мы же едва друг друга знаем, — слабо сопротивлялась она.
— Кажется, благодаря Делии ты знаешь обо мне достаточно. — Его рот опять изогнулся в усмешке, а Хелен покраснела. Черт возьми, ей есть в чем винить себя. — Что касается меня, то мне достаточно знать, что ты хорошо ухаживала за Николасом. Брак по расчету — обычное дело, и, если обе стороны вступают в него по доброй воле, он может стать успешным. Наш ребенок сделает его более крепким.
Несколько минут Хелен не сводила глаз с Леона. Искренность на его лице заставила ее усомниться, так ли уж он плох, как говорила Делия. Близость и теплота его бедра успокаивали. Стараясь сохранить самообладание, девушка стиснула руки.
— Значит, брак по расчету? — Хелен понимала, что его предложение разумно, но при этом чувствовала себя до странности опустошенной.
— Да, — подтвердил он с решимостью, не оставлявшей ей шанса к сопротивлению. — Очевидно, нам придется переехать в Грецию, в мой особняк, но нет нужды продавать этот дом. Время от времени ты можешь навещать друзей.
Леон встал и посмотрел на нее с высоты своего огромного роста, в темных глазах читался холодный триумф.
— Другой причины, удерживающей нас от брака, тоже нет. Дурной тон жить вместе, не расписавшись. Николас — невинное дитя, он многое не понимает, но первые слова, слетевшие с его губ, когда он меня увидел, были о «дяде» его друга. Мы оба знаем, что за отношения связывают мать и «дядю» того мальчика, и я считаю их неприемлемыми. Ваше общество лояльно относится к ребенку вне брака, но в Греции это — позор.
Смущение и неловкость снова заставили ее покраснеть и отвести глаза в сторону.
— Обстоятельства рождения Николаса нам не изменить. — Хелен беспомощно взмахнула руками.
— Тогда соглашайся на замужество.
— Я вряд ли смогу жить в гармонии с собой, если оставлю Николаса.
— Значит, «да»?
Мужчина возвышался над ней — огромный, темный и требовательный, и ей пришлось задрать голову вверх до боли в шее, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Полагаю, так.
— Все остальное предоставь мне. — Леон наклонился, притянул девушку за руку к себе и крепко поцеловал в губы. Хелен уловила тонкий аромат лосьона после бритья, смешанный с чистым мускусным запахом мужской кожи, и почувствовала его язык между губ.
— Зачем ты это сделал? — она с трудом перевела дыхание, когда он отпустил ее руку.
— Привыкай. — В его взгляде читалась холодная решимость. — Николас мальчик внимательный, он ожидает увидеть признаки любви между нами. — Его голос звучал сухо и насмешливо. — У тебя есть шанс попрактиковаться.
Хелен опустила глаза, внутри все горело от унижения. Итак, Леон Аристидес нашел ее холодной и инфантильной. Что ж, мужнина с его опытом в делах любовных быстро распознает тип женщины. Почему же она злится? Ей нужно благодарить его. Теперь можно не бояться, брак по расчету будет являться таковым, каков он есть.
— А сейчас я должен уйти. — Леон прервал ход ее мыслей, и девушка подняла на него глаза. — Я остановился в отеле, и мне нужно сделать несколько важных звонков. — Он говорил нетерпеливо, словно ждал случая быстрее уйти из ее дома. — Утром я вернусь, чтобы повидать Николаса. У меня назначены деловые встречи, затем я улечу в Грецию, но буду оставаться на связи. Ты пока собирай вещи. Я договорюсь о свадебной церемонии через две недели — в субботу в Афинах.
— Так скоро! — задохнулась Хелен.
— Не волнуйся. Я сообщу тебе обо всех деталях и приеду за вами вовремя. Все будет в порядке. — Он повернулся к двери.
И тут в дверь постучали — один раз, второй, пауза, затем еще раз — код. Леон замер, потом медленно повернулся к Хелен и приподнял, бровь.
— У тебя поздний визитер. Кажется, он уверен, его тут ждут. — Мужчина увидел, как губы девушки раздвинулись в широкой улыбке.
— Да, — подтвердила она, спеша к двери.
— Кто это?
— Мик из охраны отеля. Он всегда заглядывает к нам на чашку чаю, когда делает обход, чтобы убедиться, что у нас с малышом все хорошо.
Две минуты спустя Леон Аристидес с каменным лицом садился в машину. Его впервые выставляла из дома женщина, впуская в свои апартаменты молодого и симпатичного охранника. Чувство, которое он испытал при этом, ему не понравилось, хотя нельзя сказать, что он удивился. Хелен Хейвуд — очень привлекательная, молодая, лет двадцати пяти женщина. Естественно, что она ведет активную личную жизнь. А ее возмущение, разыгранное относительно неформальных отношений мужчины и женщины, не более чем маскировка. Так зачем возмущаться?
