Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
А час спустя мы оставили творог и апельсиновый сок на кухне у Дентов – они еще старше Хаффелмейеров. Потом папа повернул на восток, прямо к серебристо-серому горизонту. Начинался новый день. Мы к тому моменту почти и словом не обмолвились. А после потихоньку разговорились, хотя беседа все равно то и дело обрывалась, шла пунктиром, а грохот молоковоза, передвигавшегося между местами назначения, от одного клиента к другому, заглушал наши голоса.
– Итак…
– Итак…
– Тебе грустно в последнее время?
– Скорее горестно.
– У тебя осталось всего два камешка?
– Ты заметил.
– Лео Борлок?
– Лео Борлок.
– Никак не забудешь?
– Никак.
– Он того стоит?
– Не знаю. Кажется, да.
Папа кладет свою руку на мою:
– В одном ты можешь быть уверена.
– В чем?
– Не в чем, а в ком. Во мне.
Я улыбаюсь:
– Знаю.
– И в маме.
– Знаю.
Когда мы повернули к дому, на игровые площадки начальных школ уже высыпали дети – началась большая утренняя перемена.
24 марта
Остаток вчерашнего дня я провела в более или менее нормальном состоянии. Слонялась по дому. Навестила с Пусей Бетти Лу. Но когда я осталась одна и пришла пора укладываться спать, переживания вернулись.
Мне снова приснился сеньор Сагуаро. На сей раз он молчал. И рта на нем я не заметила – только потом поняла, что этот о́рган у него – с другой стороны. Я зашла ему за спину, а рот переместился на «лицо». Так и продолжалось: куда бы я ни смотрела, он «убегал», оказывался с другой стороны. Я безуспешно носилась вокруг старого кактуса в погоне за его ртом, потому что мне казалось: когда рот окажется в поле моего зрения, растение со мной заговорит.
Я исчезаю, Лео. Пропадаю. Исчезаю, как в Пусином фокусе, но только по-настоящему. Ибо что в тебе остается, когда ты теряешь любимого человека? Можно ли потерять любимого человека, не потеряв себя? Ищу вот Старгерл, тянусь к ней, а ее нет. Я – больше не я.
Сегодня снова ходила к грудам камней. У меня было предчувствие, что человек с шаркающей походкой там появится, и он появился. В той же вязаной шапке-«шлеме» мшисто-зеленого цвета, с помпоном, в том же синем бушлате, и так же гравий оползал под его ногами. Остановился прямо передо мной. Спросил: «Ты не меня ищешь?» и зашаркал от меня, не дожидаясь ответа. Я крикнула ему вслед: «Себя ищу! Вы не видели меня?» Но он шел дальше, а помпон качался туда-сюда…
27 марта
Сегодня я прогуляла уроки и весь день провела в своей комнате: писала, читала, фантазировала, вспоминала. Мама не возражала и ни о чем меня не спрашивала. В итоге из-под моего пера вышли три хайку и два списка. Хайку я, быть может, когда-нибудь тебе отправлю. Первый список.
Что мне нравится в Лео
1. Ты меня любил.
2. Тебе нравились веснушки у меня на носу.
3. Ты хорошо относился к моей крысе.
4. Ты любил Арчи.
5. Твоя застенчивая улыбка.
6. Ты шел за мной по пустыне.
7. Ты держал меня за руку при всех.
8. Ты предпочел Им Меня.
9. Ты заполнил камешками мою повозку счастья.
А вот второй.
Что мне в Лео не нравится
1. Ты меня бросил.
2. Сьюзан тебе нравилась больше, чем Старгерл.
3. Тебе не хватало смелости быть самим собой.
4. Ты предпочел Мне Их.
5. Ты опустошаешь мою повозку счастья.
29 марта
Остался один камешек.
30 марта
Лео! Не дай повозке опустеть!
1 апреля
Я обещала Пусе сводить ее сегодня в парк «Бемус». На первом же углу она сказала: «Хочу их надеть!» И указала на мои сережки в форме серебряных грузовичков для развоза обедов. Мама когда-то заказала их для меня у ювелира в Тусоне. Я сняла сережки и хотела было нацепить их ей на уши, но она заявила: «Я сама».
– Ладно. – Я протянула ей серьги.
И не успела оглянуться, как Пуся швырнула их в ближайший канализационный люк, подняла руки над головой и в полный голос выкрикнула: «С первым апреля!»
Ее так распирало от удовольствия и гордости за саму себя, что у меня просто язык не повернулся разочаровать ее. Но ты же меня знаешь, Лео, из меня плохая актриса. В общем, огорчения мне скрыть не удалось. Девочка прочла его у меня на лице. Глаза ее расширились, улыбка исчезла. Она потянула меня за палец и пискнула: «Ну, ведь первое апреля же?» Но я не смогла ничего из себя выдавить, только молча взирала на канализационную решетку.
– Я сделала что-то плохое! – прошептала Пуся и заревела.
Я обняла ее и успокоила. Как объяснить суть первоапрельского розыгрыша пятилетнему ребенку? Но я постаралась. Сказала: мол, главное, чтобы в конце тот, кого разыграли, почувствовал облегчение и радость, поскольку все обернулось не так уж плохо, как ему сначала показалось. Судя по выражению Пусиного лица, яснее ей не стало. Но очень скоро я увидела, что девочка все прекрасно поняла – только, как всегда, по-своему.
Мы продолжили путь к парку «Бемус». По дороге я купила нам по пачке «Скиттлз». Стояло первое в этом году теплое воскресенье. Детская площадка представляла собой муравейник из ребятишек: они качались на качелях, карабкались по разным игровым снарядам, носились туда-сюда – только опилки, выстилавшие площадку, летели из-под ног. Пуся сразу заняла позицию у подножия горки для катания. Всякий раз, когда «приземлялся» ездок, она протягивала ему конфетку «Скиттлз» и поздравляла с первым апреля. Довольно скоро все дети, игравшие на площадке, выстроились в очередь к горке. Когда у Пуси «Скиттлз» закончились, она взяла мои.
Когда разошлись и они, мы собрались домой. Проходя мимо людей в парке, моя маленькая подружка не могла удержаться от нового акта благотворительности. Первому встречному она подарила ириску «Мэри-Джейн», завалявшуюся в кармане: «С первым апреля!» Второму – кусочек розового кварцита, подобранный у обочины. Третьему – пуговицу с надписью «ДУМАЙ». Еще одному – скрепку для бумаг. Всякий раз она выкрикивала: «С первым апреля!» и радостно хихикала. Получатели подарка чаще всего озадаченно улыбались в ответ.
После того как Пусины кармашки окончательно опустели, она сняла с пальца красное пластиковое колечко в форме крекера и отдала его. За ним последовала розовая резиночка с запястья. Когда приблизился очередной прохожий и девочка поняла, что подарки у нее совсем закончились, она даже запаниковала и потянулась за моей костяной подвеской, но я сказала: «Нет!» И вместо нее высыпала ей в ладошку мелочь из своего кармана. Пуся раздавала монетки по одной каждому, и я уже надеялась, что их нам хватит до ее дома. Но не хватило. Пуся избавилась от последнего цента и вновь сосредоточилась на подвеске-«ископаемой». Она подпрыгивала, протягивала ко мне руки и визжала: «Да-а-ай! Ну отда-а-ай!»
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
