Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
Так что мне было гораздо выгоднее получать деньги в больнице, а не у Богоявленской - к тому же в этом случае я от нее не слишком зависела.
Несколько следующих страниц дневника Аля посвятила в основном хозяйственным заботам и расчетам: сколько денег у нее уходит на еду, как варить овсяную кашу, чтобы бабушка Варя соизволила поесть, и т.д. Чувствовалось, что Аля, абсолютно сама равнодушная к еде и не занимавшаяся в нашем семействе домоводством (она вечно витала в облаках, и я часто заставала ее на кухне в застывшей позе с полуочищенной картошкой в одной руке и ножом в другой, так что быстрее все было сделать самой), с трудом привыкала к свалившимся на нее новым обязанностям. Наверное, ее поддерживала мысль о великих подвижниках от медицинского мира, справлявшихся с бытовыми трудностями где-нибудь на краю света, среди диких аборигенов. Иногда близость к природе имеет свои преимущества - спасает от капризов цивилизации.
«27 ноя. Сегодня я готова была убить б.В. своими руками! Позавчера она отказалась есть утром манную кашу, потому что она жидкая. Вчера - потому что в ней комочки (откуда она их взяла?). Сегодня швырнула мне в лицо тарелку с геркулесом и заявила, что она - не лошадь и овсом не питается, тем более овсом без соли, сахара и молока. А откуда взяться молоку, если я пришла вчера в восемь, а бабка может оторвать свою з… от любимого кресла только для того, чтобы спуститься вниз и пожаловаться соседкам, таким же вредным старушенциям, как и она сама, на свою внучку-недотепу (когда я три дня сидела дома с простудой, то убедилась, что даже в самую плохую погоду старые перечницы собираются около подъезда в 11.30 - хоть на пять минут, чтобы обменяться последними новостями). На самом деле бабкины капризы объясняются просто: она ненавидит каши, зато обожает яичницу, которую мне пришлось готовить три дня подряд. А так как участковый терапевт запретил ей съедать больше одного яйца в неделю из-за печени (дай Бог мне такую здоровую печень, как у нее!), то она может рассказывать всем встречным и поперечным, что я ее травлю».
Бедная Аля! Работать в сумасшедшем доме - и приходить домой в такой паноптикум! Но дальнейшие записи меня заинтересовали больше - они почти целиком были посвящены работе, а бабушка Варя в них почти не упоминалась.
«30 ноя. Холодно! Сегодня я поняла, что сделала глупость, выбрав себе шубку на рыбьем меху, когда за ту же цену можно было купить солидное теплое пальто. В отделении тоже холодно, дует изо всех щелей. По счастью, Миша П. через неделю после выписки принес мне самодельный электрообогреватель, и я теперь сижу с пациентами в маленькой ординаторской чуть ли не в обнимку с ним. Это опасно - одна из ножек у него раскалена, и можно здорово обжечься.
Вчера, когда я разговаривала с Машенькой Ильинской, проливавшей горькие слезы, ко мне зашел старичок в белом халате с раскрытым журналом в руках и сказал: «Распишитесь!» Я расписалась. Он спросил: «А вы знаете, за что вы расписались?» - «Кажется, против вмешательства западных держав во внутренние дела Анголы». (С таким же успехом я могла сказать: «За освобождение Анжелы Дэвис, но раз о ней пел Высоцкий, а Высоцкого уже четыре года как нет в живых, значит, это уже неактуально.) - «Нет, это вы ознакомились с правилами противопожарной безопасности». - «Да? Очень хорошо!» Улыбаясь ему, левой ногой я старалась незаметно задвинуть пожароопасный прибор под стол.
Б.В. лежит «с мигренью», я, злодейка, не обращаю внимания. Вчера была у тети Лены и Вахтанга, отдохнула от нее душой».
Подумать только! У моей сестры, оказывается, было чувство юмора, а я и не знала! Я много чего о ней не знала.
«3 дек. Неожиданное потепление; у меня промокли сапоги.
Б.В. сожгла кастрюльку, разогревая себе обед. По-моему, этим она намекает на то, что я могла бы приходить с работы пораньше и кормить ее. Фиг ей!
Мне повезло: такие интересные больные, и притом все разные. К тому же сейчас у нас консультирует Косолапов: очень милый дядька, и мы с ним, кажется, нашли общий язык. Из Еревана привезли Римму В. - она там пыталась покончить с собой неизвестным ядом и пролежала десять суток в реанимации. Сама москвичка, а сводить счеты с жизнью поехала куда глаза глядят, «чтобы не повредить мужу»: он у нее партийный работник. Римма трое суток лежала в коме, а в это время бедолага муж метался повсюду в ее поисках. Физически она пришла в себя, но морально - полная депрессуха.
4 дек. Я думала, что наводнения - это исключительная примета моего родного города, но я ошибалась. Стало тепло, как в сентябре, только что выпавший снег растаял, и мало этого - вода повсюду, льет, кажется, не только с неба, но и вообще со всех сторон. Как назло, когда я возвращалась с работы, троллейбус сломался в двух остановках от дома, и мне пришлось последний отрезок пути идти своими ногами. Мне показалось, что я превратилась в какое-то земноводное; я то ли шла, то ли плыла, не разбирая дороги, топала прямо по лужам - все равно сапоги промокли насквозь. В какой-то момент, вступив в особо глубокую лужу, я вдруг почувствовала, что лечу куда-то - и действительно, через секунду я повисла между небом и землей. Оказывается, я провалилась в канализационный люк, с которого была снята крышка; не упала вниз я только потому, что, инстинктивно размахивая руками, я зацепилась за края колодца и в таком положении и осталась: руки, раскинутые крестом, на асфальте, а все тело ниже подмышек - в колодце. Я долго бы так не продержалась, но меня спасли мальчишки, ошивавшиеся неподалеку: вытащили, поставили на ноги, вручили чуть не уплывшие сумку и зонтик. Я горячо их благодарила, на что они мне ответили:
- Ну что вы, тетя! Не стоит благодарности - вы сегодня уже третья!
Паршивцы! Я сижу на кухне, закутанная в мамин теплый халат, сушу над газом свои вещи и заодно волосы и даже сварила себе горячий глинтвейн - от простуды. И не знаю, плакать мне или смеяться. Ну почему я такая невезучая? А я-то рассчитывала, что фразы типа «вода поднялась на тридцать сантиметров выше ординара» для меня больше никогда не будут актуальны!
5 дек, среда. Сегодня приходил муж Риммы, первый секретарь какого-то обкома (или райкома? Я в них путаюсь). Мы с Косолаповым долго с ним говорили; он весь какой-то пришибленный, чувствуется, что любит жену, но ничего-ничегошеньки не понимает. Я решила, что он, скорее всего, дефектный шизофреник - если это не слабоумие на органической почве. Косолапов долго смотрел на меня жалеючи, потом сказал: «Саша, дорогая, ты забыла, что на свете существуют просто дураки!» Я долго хохотала. Подумать только, что такие люди нами управляют!
Суббота (очевидно, 8 дек. - Л.Н.). Сегодня у меня была рабочая суббота. Впрочем, у меня почти все субботы рабочие. Позавчера привезли очаровательного парня, он пытался повеситься из-за того, что от него уходила жена. Сегодня нас посетила сия достойная особа; как ни странно, действительно достойная. Она сообщила, что ее Сергей и вправду задыхался в петле, даже высунул язык и закатил глаза; одного только он не предусмотрел: он так слабо затянул узел на вбитом в потолок у окна крюке, что тот развязался, и другой конец шнура, перекинутый через карниз, свободно свисал вниз - так что даже сымитировать самоубийство ему как следует не удалось. У Сергея нет московской прописки - и этим все сказано. «Квартирный вопрос их испортил».
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
