Именно тогда я наконец и поняла, что теперь только я в ответе за себя. Как только возникает подобное чувство, оно уже никогда не уходит.
В средней школе я впервые столкнулась с настоящими театральными постановками. До этого я не знала, что они могут быть отдельным предметом для изучения. Я до сих пор помню, как миссис Хьюз, учительница, велела остальным остановиться и посмотреть на меня.
– Наблюдайте за Клэр. Она ведет себя естественно, – сказала миссис Хьюз всему классу.
Очень скоро постановки стали тем, о чем я только и думала. Я не была обычным ребенком, когда выступала. Я была Джульеттой, Энни, Нэнси, Паком. Я была принцессой, убийцей, героиней, шлюхой.
Когда мы ставили пьесу и родители других детей приходили за кулисы сказать им, как же блестяще они выступали, меня никто не посещал, но это только придавало мне решимости.
Неподалеку находилась Академия исполнительских искусств, где некоторые студенты играли в мыльных операх типа «Холби-Сити». Когда я поделилась со своим соцработником, что хотела бы пойти именно туда, та нахмурилась:
– Это частная академия, Клэр. Окружной совет не будет платить за обучение ребенка, находящегося на попечении.
Гэри обещал поговорить с кем-нибудь в совете. Неделю спустя я спросила его, каков был их ответ.
– О, – сказал он. Он явно забыл о моей просьбе. – Они сказали: «Нет».
Тогда я пошла к миссис Хьюз.
– Если ты собираешься сражаться, чтобы попасть в театральную школу, – сказала она мне, – это должна быть хорошая школа. То заведение, о котором ты говоришь, превратит тебя в цирковую обезьяну.
Миссис Хьюз изучила лучшие школы, одна из которых даже предложила мне стипендию. Затем она встретилась с соцработником, которая заявила, что мне лучше оставаться там, где я устроилась, а любые изменения и волнения не пойдут мне на пользу.
«Все ясно, – подумала я. – Вы можете перемещать меня с места на место четыре раза за три года, но вот когда я действительно чего-то хочу, то это вас травмирует и вы не позволяете даже думать о моем желании».
На борьбу за свои права мне потребовалось три года, и в конце концов я добилась своего. В тот день, когда я пришла в театральную школу, я наконец нашла новую семью.
7
Я звоню Марси и умоляю дать мне еще работу. В конце концов она предлагает прослушивание для музыкального видео.
В подвальной студии перед видеокамерой на треноге я называю свое имя, рост и имя агента. Два продюсера – оба мужчины – игнорируют меня и смотрят на мое изображение на мониторе.
Женщина, кастинг-директор, просит меня заявить для камеры, что мне комфортно сниматься частично обнаженной.
– Ну, если, конечно, роль этого требует… – нервно отвечаю я.
– Дорогая, эта роль называется «Танцовщица топлес», – нетерпеливо говорит она.
– Конечно.
Я смотрю в камеру и бодро говорю:
– Меня зовут Клэр Райт, и меня устраивает частичная нагота.
Надеюсь, кто-нибудь напишет это на моем надгробии.
– Ладно, Клэр, готовься, – говорит кастинг-директор.
Она ставит музыку. Примерно через минуту один из продюсеров что-то произносит, и музыка обрывается.
– Спасибо, Клэр, – говорит кастинг-директор. – Не могла бы ты попросить войти следующую в очереди девушку?
Когда я поворачиваюсь, готовая уйти, второй продюсер произносит что-то, чего я не понимаю.
– Подожди, – просит кастинг-директор. Они вполголоса коротко совещаются, после чего она добавляет: – Оставь свои данные на столе.
* * *
В тот же день приходит сообщение с просьбой в восемь подойти в офис продюсера. Я роюсь в шкафу Джесс в поисках подходящей одежды и придаю лицу самое эффектное выражение. Когда я прихожу, там уже нет секретаря, а только охранник. Все остальные разошлись по домам.
Я иду по коридору и наконец вижу в кабинете продюсера, разговаривающего по телефону. Он машет мне рукой. Я сажусь на вращающийся стул, а продюсер продолжает свой разговор по поводу какого-то человека, который должен перестать быть козлом и заказать тележку от «Панавижн».
Наконец он кладет трубку.
Офис, ночь.
Продюсер
Идиот! Привет, Клэр.
Я
Привет! Спасибо, что перезвонили.
Продюсер
Это не совсем то, Клэр. В настоящее время я отбираю людей на различные проекты и подумал, что стоит обратиться к тебе напрямую – узнать, может ли какой-то из них для тебя подойти.
Я
Великолепно! Вы ведь знаете, что у меня нет грин-карты?
Продюсер пожимает плечами.
Продюсер
А вот это как раз проблема, но она не может быть непреодолимой. Я имею доступ к программе Обмена актерами. Возможно, я смогу договориться об обмене с коллегой, находящимся в Лондоне.
Я
Просто фантастика! О каких проектах идет речь?
Продюсер
Подробности обсудим позже. Сейчас меня больше интересует, есть ли у тебя амбиции и стремление присоединиться к команде.
Мужчина выходит из-за стола и кладет руку мне на плечо. Затем толкает, и кресло поворачивается к нему лицом. Я смотрю на его ширинку. Он дружески сжимает верхнюю часть моей руки.
Продюсер
Полагаю, ты понимаешь, что я имею в виду.
На какое-то мгновение я застываю. Затем вскакиваю со стула, отталкиваю его обеими руками и кричу: «Немедленно отойдите от меня!» Моя рука врезается ему в нос, и он отшатывается.
Я
Да пошел ты, ублюдок!
Продюсер съеживается, защищая голову руками. Из носа течет кровь, а крошечные рыжие гитлеровские усики прилипли к ноздрям.
Продюсер
Господи! Просто уходи, ладно?
Я отступаю, давая мужчине возможность встать, но тут он бросается на меня, сжав кулаки.
Продюсер
Стерва… Ты заплатишь за это.
Вдруг продюсер обнаруживает, что смотрит в дуло пистолета Джесс.
Продюсер
Ты ведь не собираешься в меня стрелять.
У меня трясутся руки, а вместе с ними и пистолет. Что ж. Чем меньше я буду себя контролировать, тем скорее продюсер подумает, что я достаточно сумасшедшая, чтобы выстрелить.
Я
Самозащита? Вот увидишь, еще как собираюсь..
Я киваю на свою сумку.
Я
У меня там камера. Все записано. Может, хочешь, чтобы твоя жена это увидела?
