И Кьяра расслабилась, поверила в то, что все происходящее просто недоразумение. Даже предположила вслух, что ее оговорили специально — какая-нибудь завистница, что мечтала занять место Кьяры рядом с Ее Высочеством, решила таким образом избавиться от соперницы.
Толстяк кивал, соглашался, а потом вдруг приподнялся со своего неудобного стула и изо всех сил хлопнул ладонью по столу.
— Хватит нести чушь! Королевский маг подтвердил, что ты лично влила яд в вино Его Величества! — всю вежливость и участие
дознавателя, словно водой смыло. Он прямо на глазах превратился в сурового и непримиримого человека. И он обвинял Кьяру уже всерьез. — Признайся, кто надоумил тебя это сделать, и где ты взяла яд! И тогда, возможно, тебя пощадят. В противном же случае… — тут он мерзко ухмыльнулся, окидывая растерявшуюся Кьяру сальным взглядом, от которого захотелось поежиться, — ты знаешь, что ждет государственную преступницу, обвиненную в покушении на жизнь самого короля?
Все это дознаватель произнес, тихим вкрадчивым голосом, приближаясь к сидящей напротив его стола Кьяре.
— Тебя казнят, — он склонился над девушкой, ухватил ее своими потными руками за подбородок и заставил смотреть прямо в глаза, — но сначала отправят в пыточную. Королевские палачи, — пальцы его второй руки уже спускались вниз по шее, оставляя на нежной коже мерзкий след, который хотелось стереть, — лучшие специалисты по развязыванию языков несговорчивых преступников.
Кьяра сглотнула и попыталась вскочить на ноги. Ее не пустили, толкнули сильно, так, что она снова упала на жесткий стул, а
затем дознаватель мерзко-мерзко улыбнулся и провел кончиками пальцев по коже, как раз над вырезом декольте.
— Ты красивая, — прошептал он, склоняясь к уху девушки, — а с красивыми государственными преступницами поступают и того хуже.
В этот момент его ладонь легла на девичью грудь и больно сжала полушарие.
— Я ничего не делала! — взвизгнула Кьяра, все-таки умудрившись вскочить и отбежать от дознавателя на несколько шагов. — Я
не подливала никакой яд! Я вообще не знаю, о чем вы говорите!
Само собой, ей никто не поверил. Ее не били и пока не спешили применять «особые методы допроса», про которые обмолвился мерзкий дознаватель, но угрозы сделали свое дело. Кьяра испугалась. Она знала, что за нее некому заступиться. Ей некому помочь. Разве что, Ее Высочество. И потому требовала встречи с принцессой. Сразу даже пыталась угрожать дознавателю, говорила о своем положении, о том,
что является не последней фрейлиной герцогини. Но все было напрасно. Впрочем, Кьяра и не питала никаких иллюзий относительно заступничества герцогини. Стоило лишь вспомнить о том, как та
посмотрела, когда ее выводили из спальни в кандалах.
О, герцогиня АшНавар, услышав шум и крики гвардейцев, вышла из своих покоев, чтобы посмотреть, что происходит и когда увидела Кьяру, презрительно скривилась и, отвернувшись, скрылась за дверью. Права была ведьма, ох, права, когда говорила, что Кьяре не на кого рассчитывать и доверять никому не стоит.
Звякнули засовы на двери камеры, натужно заскрипела тяжелая дверь и Кьяра зажмурилась от света.
— На выход, — скомандовал один из стражников.
Он не входил в камеру, остался стоять по ту сторону двери и дожидаться, пока ослепленная светом девушка справиться с онемевшими от холода и неудобного положения членами.
Ее вели какими-то темными узкими переходами. Вели долго, так, что Кьяра успела даже немного согреться и расправила плечи, гордо задрала подбородок. Смотрела она прямо перед собой, всем своим видом демонстрируя независимость и пренебрежение к окружающим.
В конце концов, она не какая-нибудь там шесса, а благородная шиисса. В ее жилах течет кровь древнего рода и пусть теперь
у Кьяры не осталось заступников и покровителей, это вовсе не значит, что она опустится до самоунижения.
Но сердечко ее тревожно сжималось от страха. Куда ее ведут? Что с ней сделают?
Обвинение в покушении на жизнь самого короля — это не шутки. За такие дела карают смертью. И пусть глубоко в душе Кьяра надеялась на то, что все еще образуется, и с нее снимут несправедливые обвинения, на самом деле уже приготовилась к тому, что ничего хорошего не произойдет. Даже решила про себя, что признает вину, подпишет все, что угодно, лишь бы не попасть в застенки к королевскому палачу. Боли Кьяра боялась.
Коридор закончился глухой дверью, оббитой железными полосами. Стражник, что вел Кьяру, распахнул ее. Переступив порог, девушка замерла, с широко раскрытыми от страха глазами. Самые дикие ее мысли воплотились в действительность — ее привели в пыточную.
Девушка попятилась, испытывая острое желание развернуться и убежать подальше отсюда, спрятаться так, чтобы ее никогда не нашли, но получив тычок в спину, влетела в небольшое помещение, освещенное лишь несколькими свечами.
Дверь за спиной захлопнулась, отрезая все пути к отступлению.
— Ну что, шиисса ШиДаро, — давешний дознаватель из Тайной Службы премерзко улыбнулся. — Вот мы и снова с вами увиделись. Не знаю как вы, а я рад встрече.
Кьяра сглотнула, ставшую вдруг вязкой слюну, и прижалась спиной к двери. Ее трясло, внутри все сжималось от страха и на какое-то мгновение, девушка просто зажмурилась крепко-крепко, помотала головой из стороны в сторону, словно бы старалась отделаться от навязчивого видения. Распахнула глаза. Пыточная никуда не делась, как и дознаватель и палач. Да, в самом углу помещения, возле небольшого стола, на котором были разложены странные, даже на первый взгляд, жуткие приспособления: какие-то железки, щипцы и
что-то еще, Кьяра не присматривалась, поспешив отвести глаза, стоял палач. Высокий мужчина, широкоплечий, облаченный лишь в кожаные штаны и черную маску, плотно прилегающую к голове. Он что-то там перебирал, раскладывал свои ужасающие даже на расстоянии инструменты и не обратил никакого внимания на пополнение их маленького общества.
Дознаватель же, стоял в самом центре, опираясь ладонями о высокий грубо сколоченный деревянный стол, и улыбался, разглядывая Кьяру. В его глазах горело предвкушение, словно он уже сейчас наслаждался мучениями своей жертвы.
— Итак, шиисса ШиДаро, приступим, — он потер ладони и сделал знак палачу.
Кьяра пискнула и сильнее вжалась в деревянное полотно двери.
— Ну что же вы, шиисса, бояться поздно.
— Н-не н-н-надо, — Кьяра замотала головой, слезы брызнули из глаз. — Я же ничего не делала, я ни в чем не виновата… я… -
ее затуманенный взгляд заметался по низкому, плохо освещенному помещению в поисках выхода. Кьяра все еще надеялась на то, что все это просто шутка, глупая шутка, разыгранная кем-то из придворных и вот сейчас, все прекратится.
Взгляд остановился на столе, о который опирался дознаватель. Какие-то бумаги, свитки, принадлежности для письма. А это что? Среди вороха желтоватого пергамента, Кьяра заметила нечто до боли знакомое. Нечто, чего здесь точно не могло быть. И это ее настолько поразило, что девушка даже подалась вперед, чтобы повнимательнее рассмотреть небольшой фиал фиолетового стекла. В голове у нее что-то щелкнуло.
