— Какого чёрта ты ко мне прицепился? Жить надоело?
Слова прозвучали негромко, он не кричал, однако мне почему-то сразу стало ясно, что этот тип шутить не будет.
— Отпусти-и… — процедил я сквозь боль.
— Нет уж, парень. Отвечай, кто ты и что тебе нужно, иначе сломаю, — произнёс он и для убедительности сильнее вывернул мою руку.
— Хорошо, скаж-жу, только отпусти… — опять процедил я сквозь зубы.
Хватка тут же исчезла, мужчина меня отпустил. Очень болела рука, и я, отлепившись от стены, зачем-то мельком подумав о том, что испачкал одежду о шершавую, осыпающуюся поверхность дома, попытался размять повреждённую конечность. Блин, какие только лишние мысли не взбредают в голову, когда надо думать о том, как держать ответ за свои поступки!
— Ну? Я жду, — поторопил мужчина.
— Послушайте, вы имеете какое-то отношение к Зоне? — спросил я. Ничего другого, как с разбегу броситься в глубокий омут неизвестности, мне не оставалось.
— Нет, совсем никакого. С чего ты это взял? — Он сделал вид, что удивился. А может, и вправду был удивлён. Но в эти минуты моё восприятие любые его слова и действия истолковывало как подозрительные.
— Я ваши слова расслышал. Вы их тогда обронили в метро, когда я случайно налетел на вас, — напомнил я, продолжая массировать руку. Боль понемногу утихала. Чёрт, он явно хорошо обучен всяким приёмчикам!
— И что же я тогда сказал?
Кажется, в глазах мужчины наконец промелькнула тень настороженности. Или это мне кажется с перепугу?
— Сейчас… Вот. «Зона неловкость не простила бы», — процитировал я дословно. — Это прозвучало так… — я запнулся, мучительно подбирая слова, и добавил: — …уверенно, как будто вы знакомы с аномальной Зоной не понаслышке.
— Ну и что? Ты с чего решил, что я помянул аномальную зону? Может, я сидел за убийство приставучего зануды. И убил его за глупые вопросы, — ответил он мне с иронией. — В лагерной зоне неловкость точно не прощают.
— Нет… я не верю, — пробормотал я первое, что запросилось на язык. Растерянность наполнила меня. А ведь он прав! Я даже не подумал. Видать, до такой степени даже слово «Зона» для меня священно, что другие его значения вылетели из головы.
— А придётся поверить, паренёк. Не всё вокруг такое, каким кажется с первого взгляда. И вот ещё что. Если уж за кем следишь, выдерживай дистанцию, которая не позволит засветиться. Ну а теперь прощай, шпион… хм, упорный преследователь!
Он ухмыльнулся, хлопнул меня по плечу неповреждённой руки, развернулся и быстро зашагал прочь.
А я потерянно смотрел ему вслед и… вопреки всему отчётливо, зримо представлял, что это идёт не просто обычный прохожий, а сталкер.
В кино есть такой приём, наложение одного изображения на другое. Вот я и представил, что он шагает с автоматом наперевес и в защитном костюме. На него такая картинка легла идеально! Но лишь на этом основании я не мог мужчину задерживать… И вдруг в моей памяти из подсознания всплыла эксклюзивная деталька. Вот она, особая примета!
На руке уходящего прочь, на внутренней стороне запястья, просматривалась небольшая, поблёкшая от времени давняя татуировка. Браслет часов сместился выше по руке, пока мужчина меня заламывал, — и тату приоткрылось взгляду.
Значок радиационной опасности, над ним латинские буковки «stalker», а под ним — слово или аббревиатура: «ШУНТ».
Я сорвался с места и, пока мужчина ещё не скрылся из моего поля зрения, побежал его догонять. Он услышал, что за ним кто-то топает по асфальту, резко остановился и развернулся лицом к… упорному преследователю. Ко мне.
— Опять ты? Тебе что, руки мешают? Я их легко переломаю, — спокойно произнёс он. Не зло и не гневно. Для этого моя персона была слишком незначительной. Однако я ни капельки не сомневался, что — легко. И ноги, и хребет. Если захочет.
— Я знаю, вы сталкер. Можете не отрицать! — выпалил я убеждённо.
— Что я в этот раз сказанул? — насмешливо спросил он. — Что Зона не прощает наглых?
— Ничего-о! — сказал я, хватая ртом воздух. Чтобы догнать ускользающий шанс, пришлось действительно рвануть изо всех сил, в спринтерском темпе.
— Тогда с какого перепугу я вдруг обернулся сталкером? — всё тем же тоном, иронизируя, поинтересовался он.
Я немного отдышался и только тогда ответил:
— Татушка! Я думаю, вам не нужно говорить, где она и что означает.
После этих моих слов повисла гнетущая пауза. Он молчал, ничего не говорил, только внимательно смотрел на меня, будто впервые увидел. На его лице появилось задумчивое выражение, словно мужчина что-то вспоминал. Или к чему-то в себе прислушивался. Я уже подумал было, что вот сейчас он опять что-нибудь нелестное выдаст о шпионе-любителе, развернётся и уйдёт. Совсем уйдёт. Снова догонять нет смысла. В лучшем случае пошлёт меня открытым текстом, в худшем что-нибудь мне сломает. И финиш моему упорному преследованию…
И тут мужчина со сталкерской татуировкой меня поразил.
Потому что неожиданно сказал:
— Ладно. Я сталкер, допустим. И что дальше?
Тон у него был уже совсем другим. Как будто незнакомец, прислушавшись, получил изнутри себя какой-то предварительный ответ.
— Отведите меня в Зону. Очень хочу попасть в неё. Правда!
В эту минуту мне действительно больше ничего не хотелось, только одного: чтобы я не ошибся в нём и чтобы он согласился!
— Ты чего, с ума сошёл, парень?! На кой тебе хватать лишние рент… — начал говорить сталкер и запнулся.
Его лицо окаменело, застыло, но в глазах отразилась внутренняя борьба. У мужчины оказались очень выразительные глаза. В эту минуту я образно представил себе, что сталкер уже поднял ногу, чтобы ступить, однако ещё не принял окончательного решения, поставить ли её шагом дальше, или опустить на то же самое место.
Ещё я отчётливо понял, что если он сейчас не шагнёт вперёд, то я… что именно со мной тогда случится, я предположить не успел. Вдруг необъяснимо, каким-то шестым или девятым чувством почуял, что решение принято в мою пользу, и… обмер от предвкушения. Одновременно цепенея от страха, что мог неправильно истолковать просветлившийся взгляд сталкера.
— Только скажи мне, зачем тебе туда? Что ты там забыл?
— Я забыл там жизнь. Свою жизнь, — ни секунды не раздумывая, ответил я. Формулировка у меня была готова уже несколько месяцев как минимум. Такие же вопросы я сам себе задавал миллион раз.
— Пафосно, конечно, только глупо. Чем тебе тут не живётся? — спросил он.
— Не живётся. Совсем, — отчеканил я. И до того это у меня убедительно получилось, что уж теперь-то сталкер должен бы поверить мне безоговорочно! Образ человека с ногой, поднятой для шага, исчез из моих мыслей. Человек опустил ногу, сделав шаг вперёд.
