Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
– Я… я не знаю. – В голосе Map прозвучала явная растерянность.
Я ее прекрасно понимал, потому что и сам, если честно, чувствовал себя не лучше. Очень уж внезапно эта поездка свалилась на наши головы. А вся эта словесная бравада была лишь внешним налетом, защитной реакцией на случившееся.
С небольшими интервалами челнок несколько раз слегка тряхнуло, заставив нас замолчать, пережидая. Видимо, преодолевали особо мощные воздушные потоки. Не знаю, в полетах я не разбираюсь. Затем Ухан возобновил разговор, изображая убежденность, которую был бы не прочь почувствовать на самом деле:
– Пойми, нас не в чем упрекнуть, Map. Если Дед решил пойти наперекор Совету, то это целиком и полностью его проблема. Негативно на нас это никак не скажется. Мы же люди подневольные, выполняем приказы, кроме того, пребывающие в неведении относительно истинного положения дел. К тому же наш старейшина Хокинав не тот человек, чтобы дать Совету себя так запросто слопать. Дед выкрутится из любой ситуации без особых для себя потерь, как уже бывало не раз. Да и кто входит в этот так называемый Совет? Мы все прекрасно знаем этих старичков, их реальные возможности и их умственные способности. Никто из них и в подметки не годится Хокинаву. Скажешь, нет?
– Даже твой отец? – Map насмешливо прищурилась.
Это сестренка сказала зря. Родители – всегда непростая тема для разговора… Но Ухан и виду не показал, что задет. Он многое сносил от Map абсолютно безропотно. Любил засранку.
– А что отец? Он хороший человек, я его люблю и уважаю, но дальше собственного носа он не видит. Сама знаешь, у меня частенько с ним из-за этого разногласия. – Ухан поморщился. – Любит давать советы, устаревшие лет сто назад, и не желает замечать, что я уже вырос из коротких штанишек, и у меня давно сложилась своя личная жизнь.
– Еще бы он стал замечать твою личную жизнь. Кроме болтливого языка у тебя еще и слабое чувство ответственности за свои поступки, – все еще недовольно проворчала Марана. Использовав, кстати, стандартный речевой оборот Деда. Но я заметил, что она явно начала оттаивать, заверения Ухана упали на благодатную почву.
– Ну, наконец-то я дождался признания собственных заслуг! – с повышенным энтузиазмом восхитился Ухан и сгреб мою сестренку в охапку обеими руками.
Как она ни отбрыкивалась, фыркая, точно дикая кошка, как ни шипела, вырваться ей не удавалось. Что было неудивительно – сопротивлялась она только для видимости. Они частенько играли вдвоем в подобные игры. А мне оставалось только улыбаться, глядя на них. И стараться не вспоминать о собственных проблемах личного плана.
Через несколько минут челнок вышел на орбиту, нырнул в громадный зев приемного порта торгового корабля Кассида, распахнувшегося при нашем приближении, и пристыковался к палубе грузового ангара. Шум двигателей как отрезало. Небольшая перегрузка, слегка потрепав по пути, оставила нас в покое, теперь нужно было лишь немного подождать, пока в ангаре выравняется давление.
– Лично я полагаю, что не стоит торопиться с выводами и строить беспочвенные предположения, – сказал я, когда Ухан с Мараной перестали возиться друг с другом и смогли уделить мне часть своего драгоценного внимания. – Я знаю Деда достаточно хорошо и уверен, что Кассид наверняка предоставит нам дополнительную информацию по нашему делу.
Ремни безопасности наконец отпустили нас, гибкими змеями скрывшись в основаниях кресел. Опередив Ухана с Мараной, я поднялся, в два шага добрался до распахнувшейся дверцы челнока и шагнул наружу…
И тут же уткнулся лицом в два мощных полушария женской груди, обтянутых глянцевито-серым экровеленом. Пришлось поспешно отступить на шаг, чтобы лицезреть бикаэлку полностью. Краска смущения стремительно залила лицо. Здорово она меня подловила, в следующий раз следует быть осмотрительнее. Знал же, что любит она такие приколы.
– Привет, Сомаха. – Голос низкий и густой, как патока, с резонирующими шипящими, но с мужским не спутаешь. Абсолютно невозмутимый. Как и сама Зайда. Представьте себе женщину ростом почти в два с половиной метра, с могучим, но гармонично скроенным телосложением – широченные плечи, тонкая талия, притом тонкая для ее габаритов, а не по общечеловеческим меркам, крутые дуги тяжелых литых бедер. Рыжевато-коричневая кожа, правильные черты лица, иссиня-черные волосы, заплетенные в четыре косы – по две с каждой стороны лица, так, чтобы специально распушенные кончики чиркали по ключицам. Одета Зайда была привычно: поверх тонкого белья – безрукавка, с плотно обхватывающим шею воротничком, и лосины из серого экровелена, особо прочного и потому весьма дорогого материала. Плюс ботинки полувоенного образца – размеров этак на десять больше, чем у Ухана, а у него, между прочим, почти самая здоровая лапа в общине. Но при общей комплекции Зайды ее стопа казалась даже маленькой и почти изящной. Часть лица и шеи женщины была покрыта золотистой вязью татуировок, краешки линий и завитков, явно распространявшихся под безрукавкой по плечам и груди, выползали из-под ткани на открытые взгляду, внушительные даже по мужским меркам бицепсы.
Думаю, теперь вы получили приблизительное представление о том, что такое бикаэлка.
– Рад тебя видеть, Зайда. – Я широко улыбнулся, с трудом поборов смущение. Я и вправду рад был ее видеть. Последний раз мы встречались месяцев шесть назад, не меньше. Естественно, она ничуть не изменилась. Ее имя, кстати, следует произносить правильно – ударение на первый слог, а то она может рассердиться. А когда бикаэлка сердится…
Выбравшись из кабины челнока через пилотскую дверцу, мимо нас молча прошел красавчик Лайнус, надменный и прямой, словно палку проглотил. Даже не удостоил взглядом, словно нас и не существовало, а его «Мини» вместо нас привез воздух. Наверняка отправился в рубку «Забулдыги», чтобы приступить к следующим обязанностям – как пилот-универсал, Лайнус заведовал у Кассида всеми летательными средствами. К месту говоря, с командой Кассида нашу общину связывает многолетнее сотрудничество, на Полтергейсте они почти свои. Но если немногословный Лайнус оставался для нас таким же безликим и холодным, как Призрак зимой – наше планетарное светило, то с Зайдой нас связывали особенные отношения. Примерно лет в семь я даже испытывал к этой великанше что-то вроде детской влюбленности, а она, видя такое отношение, неизменно выделяла меня среди другой малышни, одаряя повышенным вниманием. Что, естественно, поднимало мой статус среди сверстников на неизмеримую высоту. Потом влюбленность прошла, но дружеские отношения и некоторый романтический налет в восприятии образа бикаэлки остались.
Потрепав меня по плечу с высоты своего роста – очень осторожно, чтобы ненароком не сломать мне что-нибудь нужное (с ее-то силой), Зайда перевела внимание своих цепких миндалевидных глаз с золотисто-зеленой радужкой на моих спутников:
– Как поживаешь, БэЗэ? Проснись, Ухан, шевели ножками.
Зайде постоянно кажется, будто Ухан спит на ходу, но у него просто такое выражение лица. Я ухмыльнулся, отметив, как недовольно вытянулось лицо Мараны, когда Зайда произнесла столь нелюбимое ею прозвище – БэЗэ. И все же сестренка нашла в себе силы растянуть пухлые губки в приветливой ответной улыбке:
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
