Все и вся должны обеспечивать ее комфортное и, желательно,роскошное существование в мире, она же выступает во всем этом некимочаровательным фокусом, волшебно-эротическим сном наяву, желанным центром,вокруг которого все организуется и сосредоточивается, являя собою как бы ееощутимое дополнение и продолжение.
Ее невозможно представить вне этого комфортабельногоантуража, она неуклонно создает вокруг себя особенную жизнь, сладость которойсоблазняет и сбивает с толку многих, побуждая их стремиться к достижению этой«сладкой» жизни, символом которой является она, «сладкая женщина».
И при всем этом она холодно и расчетливо использует своихданников в угоду себе, через соблазн и прельщение своими «пленительнымичарами», неопределенно, но очаровательно игриво обещая возможную сексуальнуюнаграду тому, кто благоволит к ней и способен содействовать ее успеху идостижению материального благополучия. Она упоенно будет играть роль«прелестной женщины», пока все идет в соответствии с ее скрытыми меркантильнымипланами, и она же срывается, обнажая всю неженственную природу свою, в тотмомент, когда, несмотря ни на что, желанное для нее «благо», ее добыча, еекусок уходит от нее, ускользает из рук. Здесь мгновенно утрачивает онарассудочную способность поддерживать в надлежащем, благопристойном виде своюдвойную игру; здесь она моментально «обнажает когти» – становится грубой,дерзкой, стремительно-беспощадной, капризно-своевольной, вероломной, надменнойи злопамятной, циничной и наглой; здесь ее житейский меркантилизм уже неприкрывается никакой «лирикой», «ахами» и «вздохами». Желание взять, ухватить,вырвать любой ценой жирный кусок вполне объективных благ заставляет ееотбросить орудие лова и, уже не таясь, голыми руками хватать, тащить к себежеланную добычу.
Агрессивностью и жестокостью мстит сексуальная женщина мируза свою невротическую неспособность любить, и эта неспособность удручает ее темсильнее, чем больше мнит она себя «жрицей любви» и «наперсницей высшегосладострастия». Озлобленно не приемлет она наивную поэзию любви, обозначая темсамым свою глубинную проблему: невозможность быть подлинной женщиной. В ней вседемонстративно, все поверхностно и саморекламно, ее женское ядро остаетсянепроявленным, глубоко замурованным в ней самой.
Женщина изменяет собственной женственности, внутреннейглубине в социальной среде, где женственность не нужна, где она вообще неприемлется, где женщина нужна как сладостное тело, как утеха, где царят другиеценности жизни и основанные на них порядки, где доминирует не женская –любовная, а мужская – сексуальная – эротика. Ведь секс – сугубо мужскаяжизненная ценность, очень важная составляющая в мужских ценностях жизни.
Нормальный мужчина чувствует себя ущербным, если по каким-топричинам лишен сексуального самовыражения.
Он никогда не выступает против секса. Он может относиться кнему с известной долей иронии, но никогда не будет враждовать с ним, озлобленнопреследовать его, – повторяю, если он нормален. Но одна лишь сексуальнаяразрядка в отношении с женщиной, без душевных и духовных резонансов в общении сней, никак не преображает мужчину в зрелую Личность. Он должен быть«оплодотворен» ее женственностью, только тогда в нем раскрывается творческийпотенциал, только тогда он способен к деятельности, достойной личности, толькотогда открыт он духовно для самопознания и осмысленности собственной жизни.
Сексуальная женщина никогда не может дать ему всего этого.Она будет лишь потворствовать его половой активности, прельщать еговозможностью чувствовать себя «стопроцентным» мужчиной.
Мещанство в самом соблазнительном своем виде – вот наиболееверное определение той среды, которую создает кругом себя сексуальная женщина.Никаких жертв, никакой самоотдачи, никакой драмы жизни, никаких отречений отматериальных благ, никаких «духовных самокопаний» всяких там мечтателей,чудаков, философов и прочих «дураков»! Все для себя, во имя себя, все на себя ипод себя, а поверх всего этого натасканного отовсюду «добра» – идол сытости идовольства – «сладкая женщина», «секс-бомба» – дурманящий наркотик в уныломземном существовании серых духом. Разве может существовать такая женщина безсоответствующего ей окружения? Они неразделимы.
Атмосфера залихватского ухажерства, упрямо сопящего,грозного, неуступчиво-наступающего соперничества, чувственной «любовной»пошлости, навязчивой саморекламы, функционерства и авантюризма, рядящихся в«мужество» и «предприимчивость», – вот среда ее обитания, в которой онажаждет царить.
Но к этому ли призвана истинная женщина? И нужна лиженственность в ее глубине и святости такому окружению?
Интересно проследить линию жизни сексуальной женщины.
В детстве это не всегда избалованная девочка, она можетиметь несчастное детство. Она осталась как бы ненасыщенной, ненапитаннойдетскими радостями жизни и пытается восполнить эту недостачу во всей своейпоследующей жизни. Многое в ее поведении объясняется этим детским желанием бытьв центре внимания взрослых. Ее стремление быть «обольстительным объектом» частоисходит из раннего неосознанного желания привлечь к себе внимание отца какпервого человека противоположного пола в ее жизни, и затем, уже в более старшеми зрелом возрасте, обратить на себя внимание других мужчин. У нее ранопроявляется соперничество с матерью, явное или подспудное, из-за отца. Онаочень рано хочет играть роль «женщины». Это особенно проявляется в том случае,когда отношения с отцом у нее сложные или когда его у нее нет. И тогда оназаявляет о себе миру тем, что желает быть особенно привлекательной для всех, ане для кого-то одного, избранного. Это подвигает ее к тому, чтобы статьпроституткой по мировоззрению, а не обязательно по профессии. Быть ценным «объектом»для мужчин – ее основная жизненная задача, а привлекательность ее женского телапревращается в «товар». Поэтому так рано начинает она смотреть на себя состороны (как правило, глазами мужчины), а не пребывать в глубине своихпереживаний и чувств. Вся душевная жизнь ее порабощается служением идолусобственной привлекательности. Она всегда хочет оставаться молодой, она идет наразличные ухищрения, вплоть до косметической операции, чтобы выглядетьмоложаво. Она с ужасом обнаруживает морщины на своем лице. Моложавый видявляется для нее гарантом ее еще не освоенных возможностей. Ее сильный возрастот двадцати пяти до сорока лет, последующие годы все чаще преподносят ейневротическую подавленность и раздраженность, – ее возможности резкоубывают. Она хочет многое взять в том возрасте, когда чувствует свою силу иимеет успех.
Старость такой женщины редко бывает благостной и умудренной.К старости проясняются все негативные пласты ее души – черствость, жадность,зависть, формализм, презрительность, надменность, чванство, эгоизм. В старостиее воспоминания о своей жизни идеализируются, ей кажется, что она переживалакогда-то что-то подлинно ценное и возвышенное, хотя на самом деле все былосовершенно иным. Ее извечная любовь к себе перерождается в озабоченность своимздоровьем. Временами, на людях, она может играть роль «любящей бабушки», нобыстро устает от этой роли, и ее раздражение проявляется в мелочных капризах,придирках и недовольстве окружающими.
