К середине недели он будет знать, выбывает она из игры или нет.
До конца недели Дамиан видел Александру еще дважды. Одна встреча произошла во время пикника в загородном доме полковника сэра Уильяма Томаса, вторая – на вечере у мадам Тримейн. Он ограничивался лишь недолгим пребыванием на раутах и ни разу не приблизился к своей жертве. Он только издали наблюдал за ней, правда, всякий раз без слов выражая свое желание. Она, как и обещала, передала ему долговое обязательство.
Ее манера поведения продолжала удивлять его.
Из депеш, полученных им от матери и единокровной сестры Мелиссы по дороге с материка, он узнал о самоубийстве Питера. Родные подробно изложили ему все. Они упоминали о неразделенной любви его брата к Александре Гаррик и обвиняли девушку в том, что она свела его в могилу. На основании этих сведений Дамиан составил себе ясное представление о трагедии.
Женщина вскружила Питеру голову, делая вид, что разделяет его чувства. На самом же деле он был для нее игрушкой. Когда брат попросил ее руки, Александра рассмеялась ему в лицо. В письме, найденном на его столе в день рокового выстрела, были строки, где он именовал себя «вторым сыном без пенни в кармане». В отсутствие титулов и средств, даже отдаленно сопоставимых с богатством Александры, юный Питер Мелфорд никогда не рассматривался ею как достойный претендент на роль мужа. Она держала его за влюбленного простачка и просто водила за нос.
Хотя Дамиан редко виделся со своей матерью, леди Таунсенд, и у них никогда не было нежных родственных чувств друг к другу, он не сомневался в правдивости ее писем. У него также не было оснований не доверять Мелиссе. До смерти Питера она была близкой подругой Александры, но после гибели брата порвала с ней. Александра уехала в Марден, одно из огромных поместий ее брата в провинции. Таким образом она получила возможность избежать скандала, который мог разгореться после случившегося.
Избежать скандала. Тогда ей это удалось, но теперь вряд ли получится.
Два месяца назад Дамиан закончил свои дела на континенте и вернулся в Англию. Он поклялся, что женщина, повинная в смерти Питера, понесет заслуженное наказание. Предварительно граф написал матери и сестре о своих планах и твердом намерении не привлекать их к этому делу. Он собирался провести в столице часть сезона, чтобы осуществить свой замысел и убедиться, что долг оплачен. Всеобщая любимица, привыкшая беззаботно кружиться в вихре жизни, должна вкусить прелести бесчестия. Если этот план сорвется, он разработает другой, более удачный.
Граф прошелся по толстому персидскому ковру и остановился у окна. Над мощеными улицами низко висел туман, и от этого светящиеся фонари на столбах приобрели вычурные расплывчатые очертания. В своих родных местах ему нравилось смотреть на легкий туман, клубящийся вокруг прибрежных скал. В Лондоне туман действовал на него угнетающе и заставлял с тоской думать о доме.
Ждать осталось недолго, уговаривал он себя. В середине недели станет известно, продвинется его план дальше или нет. Если да, то останется лишь приложить некоторые усилия, и очень скоро вопрос с отмщением Питера будет закрыт. Тогда он вернется в свой замок.
Дамиан невесело улыбнулся, представив финал надвигающихся событий.
– Ты что, окончательно потеряла рассудок?
Леди Джейн Торнхилл, сидевшая напротив Александры в великолепной четырехместной коляске, смотрела на девушку с неподдельным ужасом. Они ехали в открытом экипаже черного цвета с золоченым герцогским шлемом. В этот день подруги вместе с прочими членами высшего общества дышали свежим воздухом в Гайд-парке.
– Ради Бога, говори тише, – попросила Александра. – И успокойся, пожалуйста. Я не вижу в этом ничего дурного, все в порядке вещей.
– Нет, не в порядке, а гораздо хуже.
Воцарившуюся тишину заполнило цоканье копыт. Быстроногая четверка была подобрана один к одному – все ровной серой масти.
– Ничего подобного. Все не так, как ты думаешь. Если я даже соглашусь на встречу с ним, это не значит, что позволю соблазнить себя. Я ни секунды не сомневаюсь, что дальше бокала хереса у нас с ним дело не зайдет и…
– Что «и»? Александра улыбнулась.
– Может быть, я позволю ему поцеловать меня.
– Понятно. Может быть, ты позволишь ему поцеловать тебя.
– Может, ты не будешь повторять все, что я говорю? Ради нашей дружбы, Джейн, попытайся понять. Ведь я рассказываю тебе все потому, что мне нужна твоя помощь. Я не думала, что ты впадешь в крайность и станешь одолевать меня своими назиданиями.
– И напрасно. Тебе следовало этого ожидать. Как можно решиться на такой… такой опрометчивый шаг?
– Джейн!
– Это же совершенно очевидно, что лорд Фэлон замышляет нечто более серьезное, чем поцелуи. Ты не должна заблуждаться на этот счет. Мужчина просто уверен, что за девяносто тысяч фунтов он вправе рассчитывать на большее.
– Мало ли на что он рассчитывает. Фэлон, кстати, честно сказал о своих намерениях. Тем не менее я не допускаю, что он станет силой принуждать меня.
Граф не может не понимать, что в таком случае хлопот не оберешься.
– У тебя нет никакого опыта в подобных делах. Откуда ты знаешь, что ему не придет в голову взять тебя силой? – Джейн дотянулась до нее и взяла за руку. – Послушай меня, Александра. Ты моя самая близкая подруга, и я могу говорить с тобой откровенно. По-моему, иногда тебя… заносит. Ну, понимаешь, ты чересчур импульсивна.
– Я слишком долго не позволяла себе никакой импульсивности. И не могу сказать, что пребывать в таком вялом состоянии очень комфортно.
– При иных обстоятельствах, возможно, я одобрила бы твою смелость, но не сейчас. Этот человек – а я знаю, что говорю, – не станет разыгрывать из себя паиньку. Не жди, что он будет сидеть и таять от умиления, разглядывая тебя.
Они обогнули угол парка. Экипаж въехал в тенистую аллею с низко свисающими ветками буков. В стороне от дороги в окружении ивняка виднелось небольшое озеро. По его глади весело танцевали солнечные блики. Возле берега, склонившись к воде, маленький мальчик пускал бумажный кораблик.
– Я не верю, что лорд Фэлон может причинить мне вред. Думаю, я могу пойти на эту встречу. Побуду с ним немного и заберу расписку. Надеюсь, он позволит мне расплатиться с ним позднее.
– А если нет?
– Тогда буду знать наверняка, что это за человек, и его… чувства перестанут меня волновать.
– Это слишком рискованно, Александра.
– Джейн, вся жизнь – сплошной риск. Я слишком хорошо усвоила это, когда не стало Питера. Если бы я не вела себя с ним как ветреная кокетка и не заморочила ему голову…
– Не надо так говорить. Ты тогда была моложе. Тебе и в голову не могло прийти, что Питер так отреагирует. Если бы ты могла предвидеть это, то не стала бы проводить с ним столько времени.
– Да, не стала бы. Лучше бы сидела в четырех стенах, как последние два года, и полагалась во всем на брата. Позволила бы ему заняться устройством моего брака. Он подыскал бы мне какого-нибудь занудного старца с негнущимися коленками, зато аристократа. В общем, я получила бы то, к чему он, кажется, стремится сейчас.
