Его длинные смуглые пальцы упали с ее плеч. И впервые за это время она заметила нерешительность в выражении его лица.
– Вы не хотите же сказать мне… Не хотите сказать, что вы еще девственница?
Эриел обдало жаром. Она уставилась на ковер под ногами и принялась изучать его сложный узор, переплетение синих и красных фигур.
– Я никогда не позволила бы мужчине… Я бы не… Да…
Гревилл приподнял ее лицо за подбородок, стараясь заставить ее смотреть ему прямо в глаза. И снова она увидела в его глазах боль, горечь, уязвленные чувства, будто его предал лучший друг. Она не понимала, в чем дело, но почему-то его взгляд растрогал ее. В течение нескольких мгновений он молча смотрел на нее. Он стоял так близко, что она ощущала тепло его тела, и его одежда касалась ее кожи. И цвет его глаз, как ей показалось, изменился. Они стали темно-серебристыми, а не льдисто-серыми. В них еще тлела ярость, но ее характер изменился. Теперь скорее в них мерцал жар.
Потом внезапно его губы прильнули к ее губам, расплющив их в яростном поцелуе. В этом поцелуе не было ни крупицы нежности. Он был жестоким, яростным, жадным, будто он хотел наказать ее этим поцелуем за предательство. Второй раз за этот день она испытала на себе волю и власть едва знакомого человека. Грубый и жестокий поцелуй графа она восприняла как наказание, как возмездие за проступок, но шли секунды, и поцелуй его менял характер – он становился нежнее и жарче. Эриел слегка качнулась, когда его губы принялись обольщать ее, соблазнять, и теперь она ощущала нечто совершенно новое и вовсе не тягостное, нечто такое, что напомнило ей, что в ее теле есть места, значение которых она не вполне сознавала, и он будто вытягивал ее из темноты к свету этим своим поцелуем. Его поцелуй взбудоражил ее, совсем не так, как поцелуй Филиппа Марлина.
Этот поцелуй прервался так же неожиданно, как и начался. Гревилл отвернулся от нее и подошел к окну с цветными стеклами. Теперь он выглядел столь же потрясенным, как и она. Он провел рукой по своим волнистым черным волосам, спускавшимся до ворота. В неровном свете молний они казались иссиня-черными.
– Возможно, вы говорите правду. Только едва ли это имеет значение.
Но в его броне появилась трещина, и в первый раз с момента, когда начался этот кошмар, луч надежды засиял для Эриел. Она собрала все свое мужество и с трудом перевела дыхание.
– Я не могу понять, что думаете вы обо мне. Но, сколь бы плохого мнения вы обо мне ни были, я искренне сожалею о случившемся.
Он повернулся, пристально глядя на нее своими холодными серыми глазами:
– Неужели?
Она провела языком по пересохшим губам, все еще помнившим вкус его поцелуя.
– Я заключила сделку. Как вы справедливо заметили, вы выполнили свою часть ее. Я никогда не думала уклоняться от своих обязательств. Я только надеялась, я молила Бога, чтобы то, что должно произойти между нами, было приятно для обеих сторон. – Граф ничего не ответил. – Я хочу сказать, что у нас могли бы возникнуть дружеские отношения. Я думала, у нас будет время обсудить это. Я не ожидала, что вы потребуете от меня, чтобы я выполнила свои обязательства немедленно и так неожиданно.
Сейчас он выглядел озадаченным и смущенным.
– Вначале у меня не было такого намерения.
В ней затеплилась надежда, и сердце ее забилось быстрее.
– Если это так, я хочу попросить вас об одолжении.
Его густая черная бровь снова вопросительно поднялась:
– Об одолжении? Думаю, вы получили от меня более чем достаточно.
На мгновение она отвела взгляд, чувствуя, что краснеет от смущения. Конечно, он дал ей уже намного больше, чем она могла бы попросить.
– Я говорю только о времени. Дайте мне время. Это и будет одолжением, милорд.
Граф отошел от окна. Теперь гнев его почти прошел, и лицо уже не казалось таким неумолимым и жестким. И впервые Эриел отметила про себя, что граф ничуть не менее красив, чем Филипп, но его красота более мужественна и сурова.
– Вы хотели, чтобы мы стали друзьями? – повторил он с иронией. – Ну, это прямо сюжет для романа, мисс Саммерс. Завести друга-женщину. Я нахожу эту идею забавной.
Эриел вздернула подбородок, жалея о том, что вынуждена вести такой разговор, будучи почти неодетой. Но то, о чем они говорили, уже было чудом, и она благодарила Бога и за это.
– В дружбе нет ничего забавного, милорд. И нет никакой причины, почему мужчина и женщина не могут стать друзьями.
Его глаза блуждали по ее телу, едва прикрытому сорочкой, по ее груди, до тех пор пока яркий румянец не обжег ее щеки. Ей с трудом удавалось заставить себя стоять на месте. Такое беззастенчивое разглядывание смущало ее.
– Есть множество причин, дражайшая мисс Саммерс, почему дружба между людьми, принадлежащими к разному полу, встречается крайне редко. И то, что вы, похоже, не знаете этих причин, вынуждает меня поверить в то, что вы так невинны, как утверждаете.
Он шагнул к ней и теперь стоял всего в нескольких дюймах от нее. Хотя рост Эриел был выше среднего, для того чтобы видеть его лицо, ей пришлось запрокинуть голову. Он приподнял локон ее бледно-золотых волос и теперь разглаживал его, держа между двумя пальцами. У Эриел возникло странное ощущение, как будто внутри ее что-то оборвалось.
– Так как, по-вашему, мы будем строить свои дружеские отношения? – спросил он мягко. Его рука погладила ее плечо, когда он попытался водворить выбившийся локон на место. Это новое для нее, странное ощущение возникло вновь, и по телу ее побежали мурашки.
Конечно, ее сердце забилось так часто и болезненно оттого, что появилась надежда. Если он согласится подождать некоторое время и не требовать, чтобы она тотчас же оказалась в его постели, у нее была бы возможность убедить его пересмотреть условия их сделки.
– Я никогда не была в Лондоне, – сказала она, позволяя себе робко улыбнуться. – Я его почти не видела. Может быть, вы сводили бы меня куда-нибудь.
– Куда? И что вы хотите посмотреть?
Мозг Эриел работал лихорадочно – она искала ответ, который принес бы ей избавление.
– Ну хотя бы в оперу. Или в драматический театр. Мне… мне бы очень хотелось побывать в театре! Посмотреть пьесу Шекспира. Я давно мечтала посмотреть «Короля Лира». Мы ведь живем в этом городе. Конечно, вы знаете интересные места. Я была бы счастлива последовать за вами всюду, куда бы вы ни пожелали.
Казалось, он задумался об этом. Он повернулся к ней спиной и принялся снова разглядывать ветви, стучавшие в оконное стекло.
– Отлично, мисс Саммерс. – Он снова повернулся к ней. – На время забудем о ваших обязательствах. Я предпочел бы, чтобы в моей постели оказалась женщина, принимающая меня охотно, а не дрожащее существо, только подчиняющееся моим требованиям.
