– Романти€к! – щелкнула пальцами Соня, и в глазах у нее появилось что-то нехорошее. – Она про кого-нибудь говорила?
– Нет, она вообще ничего не говорит. Молчит.
– Если она отсюда уберется, Костик будет твоим. – Она снова скосила глаза, глядя на дно стаканчика.
– Да не нужен мне Костик! – возмутилась Лиза. – У меня другой есть.
– Правда? – промурлыкала Томилова. – Познакомишь?
Лиза почувствовала, как медленно, но неуклонно ее щеки стали набухать краснотой. Вот черт дернул ее сказать это! А все из-за Чемоданова! Будь он неладен.
– Да, пожалуйста.
Хорошо бы он был из старших классов, тогда Сонька от зависти лопнет. Какая-нибудь полная противоположность Костику. Чемоданов тощий, долговязый, с бесцветными, как солома, волосами. А ей бы найти широкоплечего атлета, блондина с голубыми глазами. Так и виделось, как он идет по улице, легко поигрывая многокилограммовой штангой.
– Завтра, – перенесла предательское разоблачение на неопределенный срок Лиза.
– А ты, оказывается, вся такая таинственная… – в донышко стакана сказала Соня. – Не ожидала. Хорошо, что мы теперь вместе. Нас многое связывает.
– Что нас связывает? – Лиза потеряла счет съеденному печенью, которое в желудке больше не помещалось. Вот уж никогда Лиза не думала, что сможет объесться сладким.
– Например, случай в раздевалке.
Угощение запросилось обратно, но Лиза разом влила в себя стакан газировки, поперхнулась. Брызнули нежданные слезы.
– Ты же знаешь, что это все придумал Костик. Я тебе рассказала его тайну, что он тобой интересуется. Теперь между нами не может быть никаких секретов. Куда ты, туда и я.
Ух ты! От разворачивающейся перспективы дух захватывало. Кто не мечтал быть рядом с Томиловой!
– Так что у вас с американкой?
– Ничего, – быстро ответила Лиза. – Я потеряла ее стул.
– Какой стул? – Соня мгновенно выплыла из томного состояния.
– Обыкновенный. Нона его в парк отнесла, чтобы сидеть было удобней. А потом убежала. Я спрятала, на следующий день пришла – нет стула.
– То-то Горюнова сегодня такая печальная, – сделала странный вывод Соня. – Ну хорошо. – Она вальяжно потянулась. – Значит, завтра идем к тебе знакомиться с твоим парнем. Часа в четыре подойдет? Твои родители днем на работе?
Ну вот и все. Конец дружбе.
– На работе, – прошептала Лиза, откладывая печенье, неизвестно как оказавшееся в ее руке.
Где ищут парней? Широкоплечих блондинов с гирей под мышкой?
Домой Арзамасцева шла как в тумане. Будущее виделось мрачным.
– Галя! – кричала вечером в трубку Лиза. – Срочно! У тебя нет какого-нибудь приятеля?
Обращаться было больше не к кому – только к соседке по парте. Галя ахала, охала и отвечала уклончиво. Парня у нее не было. И брата тоже. За полчаса они перебрали всех известных родственников одноклассников. Выходило, что если знали они, то могла знать и Томилова. То есть ничего хорошего не выходило.
– Мне срочно нужен! – почти рыдала Лиза.
– Может, эта крокодилица обойдется фотографией? Возьми какого-нибудь манекенщика, обрежь поприличней, отсканируй – и покажи. Скажешь, срочно улетел в Гватемалу, как только узнал, что Сонька хочет его увидеть. – Галя Томилову недолюбливала.
– Нужен живьем.
Мир рушился, раскалываясь на части. Что делать – непонятно. Хоть прямо с утра иди к спорткомплексу и уговаривай какого-нибудь тяжелоатлета заглянуть к ней в гости на чаек, чтобы поболтать с подругой. Или сказать Соне, что поклонника украли инопланетяне? Вот прямо ночью и украли. Он лез к ней по водосточной трубе, в одной руке мандолина, в другой гроздь винограда. Лез, лез… и не долез. Вспышка света, легкое землетрясение – и вот он уже прощально машет рукой из иллюминатора улетающей тарелки.
Можно, конечно, признаться, что никого нет. Но это будет подобно смерти. Их отношения с Соней и так призрачные. После такого Томилова точно не захочет общаться. У нее-то небось парень на каждый день недели припасен.
Остается спорткомплекс, другого выхода нет. Или?..
– Мама! У нас есть среди родственников парни лет шестнадцати-семнадцати?
– Среди каких родственников?
Лиза уставилась в угол, где за комодом в барочном стиле прятался фикус. Когда идешь в открытый космос надо готовиться. Летчики по два года тренируются, под водой, под землей, в невесомости, а она сунулась на вражескую планету без скафандра.
– Погоди!
Мама выбралась из кресла, отложив небольшую книжицу в грязно-коричневой обложке с тиснением. Опять какой-нибудь Гёте. Вечно она пишет за других диссертации – то по Рильке, то о Фаулзе, и тогда Лиза с утра до вечера вынуждена слушать стихи, рассуждения о тонкостях переводов и находить у себя на кровати распечатки из нетленных трудов.
– У твоего отца, возможно, кто-нибудь есть.
Лиза мысленно застонала и стукнулась затылком о косяк двери. Это надолго. Сейчас мама достанет альбомы и начнет их перелистывать, перебирая всех знакомых и незнакомых родственников. А уж если это родственники отца, то тут без слез не обойдется. Папа умер два года назад, и они остались вдвоем с мамой в огромной квартире, обставленной антиквариатом, с небольшим запасом денег. Отец был вдвое старше матери, боготворил ее, как совершенство красоты. Больше в этой жизни он никого не замечал. Лизу в том числе. Мама не уставала причитать, что оставленных денег очень мало, что они вот-вот начнут распродавать мебель, но при этом даже не пыталась устроиться на работу, перебиваясь случайными заработками, типа написания диссертаций и дипломов по литературе. А тут вдруг разговор о родственниках. Хороший повод напомнить о себе, тем самым пробудив родственные чувства, – а ну как с деньгами обломится?
– Где-то у меня тут все были записаны! – Мама запахнула шелковый халат с меховой оторочкой и, забыв про дочь, забралась с ногами в кресло. На коленях два альбома с фотографиями и несколько записных книжек. – Доча, принеси телефон.
Теперь уже Лиза застонала в голос. Лучше бы молчала! Ей несколько дней придется выслушивать стенания, какие у них плохие родственники. Потому что мама умела только жаловаться. Ну и еще читать книжки.
Так, о помощи родственников можно забыть. Гремят барабаны, трубят трубы – ее завтра ждет спорткомплекс.
Утром услышав, куда ее зовет соседка по парте, Галя только распахнула свои еще не совсем проснувшиеся глаза и закусила губу. Лиза сейчас очень нуждалась в Гале, одна ни за что не справится.
– Зачем?
Вопрос был прост. С ответом было не так хорошо, как хотелось бы. Чтобы обмануть Томилову. Скажешь так, опять получишь тот же вопрос – «зачем?». Чтобы сохранить дружбу. «Зачем?» Чтобы было!
