– Что сделают? А вот полоснут меня ножом по горлу, как бедную маркизу!
Женщина всхлипнула.
Однако бригадир стоял на своем:
– Это совершенно необходимо, мадам Луиза. Но вы напрасно пугаетесь. На этих негодяях наручники, и они не смогут причинить вреда. К тому же мы, уверяю вас, глаз с них не спустим. Разрешите нам посидеть здесь, пока не приедет следователь.
Луиза в это время машинальным движением снимала с огня закипевший чайник. Услышав последнюю фразу, она обернулась:
– Следователь? Господин де Пресль? Откуда приедет? Ведь он уже здесь!
Полицейский, присевший было на стул, подскочил от удивления.
– Не может быть! – воскликнул он.
– Говорю вам, он уже здесь! – проворчала старая кухарка. – И с ним еще маленький толстый человечек, который все время что-то пишет.
Бригадир почесал в затылке.
– Какой еще маленький человечек? А, это, должно быть, Жигу, судейский секретарь! Вы говорите о нем?
– Почем я знаю, может, и о нем, – пробурчала Луиза. – Знаю только, что он вечно скрипит своим пером.
Бригадир повернулся к подчиненному.
– Поручаю вам пленников, Морран. Смотрите, не упустите их, – приказал он.
Признаться, жандарму Моррану выпала не самая сложная задача.
Двое бродяг в наручниках тихонько сидели в углу возле плиты и, судя по их унылому виду, совершенно не собирались убегать.
Они были очень не похожи один на другого.
Первый, высокий здоровяк с сальными волосами и надетой на макушку жокейской шапочкой, молча покусывал свисающий ус и бросал вокруг себя, в том числе и на своего товарища по несчастью, мрачные, беспокойные взгляды. Он был обут в галоши, а в скованных руках с трудом удерживал увесистую палку.
На вопрос жандармов, как его имя, он ответил: «Франсуа Поль».
Другой субъект, обнаруженный ночью на задворках фермы в тот момент, когда он пытался спрятаться в стогу сена, являл собой классический тип деревенского бродяги.
Его голову покрывала старая бесформенная шляпа, из-под которой во все стороны торчали где рыжие, а где седые лохмы. Лица было совершенно не видно из-за густой, косматой бороды, и только глаза, живые, блестящие, сновали с предмета на предмет: бродяга с явным любопытством разглядывал жилище, в которое его привели жандармы.
За плечами его болталась котомка, набитая всевозможным барахлом.
В то время, как его товарищ хранил мрачное молчание, этот болтал без умолку. Время от времени он толкал соседа в бок и быстро шептал:
– Слышь, ты, а сам-то откуда будешь? Похоже, нездешний… Я тебя в наших краях что-то не встречал! Меня-то здесь каждая собака знает – Бузотер, слыхал небось! Так меня здесь прозвали.
Потом он фамильярно обернулся к жандарму.
– А, мсье Морран, мое почтение! Ну, с вами-то мы давние приятели. Ведь это, поди, уже четвертый или пятый раз, как вы меня схапали!
Второй бродяга удостоил Бузотера презрительного взгляда и произнес низким мрачным голосом, вполне соответствовавшим его виду:
– Похоже, приятель, ты сильно гордишься тем, что попадаешься к легавым в руки так часто.
Болтун осклабился:
– Что ж, случается время от времени. Только все зависит от того, что под этим понимать! Зимой, да еще в мороз, я никогда не откажусь отдохнуть в теплом местечке вроде этого.
Летом – другое дело, летом легавым придется попотеть, чтобы меня найти! Да и воровать летом нет особой нужды. Все, что нужно, можно найти возле дорог, не греша против заповедей.
Бузотер захихикал.
– Летом эти олухи крестьяне раскидывают свое барахло где попало, грех не поднять. Это зимой они дрожат над своими вещами и прячут все под замок.
Если уж меня и замели сегодня ночью, так это наверняка из-за кролика мамаши Шикар, черт бы побрал старую жадину!
Жандарм, до того слушавший разглагольствования бродяги вполуха, вмешался в разговор:
– Так это твоя работа, паршивец!
В ответ снова раздалось хихиканье.
– Ну и вопросики вы задаете, мсье Морран! Просто смешно! Можно подумать, вы этого не знали и сцапали меня только потому, что полиция соскучилась по старине Бузотеру!
Второй бродяга мрачно усмехнулся и тихо прошептал соседу на ухо:
– Похоже, приятель, кроликом ты тут не отделаешься. Тут заваруха посерьёзней. Сдается мне, что нас замели из-за убийства хозяйки этой хоромины…
Бузотер беспечно отмахнулся:
– Ах, это…
Лицо его выражало полное безразличие.
В этот момент в кухню вернулся бригадир жандармов. Суровым голосом он скомандовал:
– Называющий себя Франсуа Полем, следуйте за мной. Господин следователь желает вас допросить.
Задержанный подошел к бригадиру и покорно позволил себя увести.
Бузотер, лишившись общества себе подобного, остался один на один с жандармом. Он бросил на него хитрый взгляд, ухмыльнулся и удовлетворенно произнес:
– Ну что ж, в добрый путь. Похоже, сегодня обойдемся без обычной волокиты!
Морран не отвечал, соблюдая надлежащую дистанцию, но бродяга принадлежал к племени неисправимых болтунов. Он не унимался:
– А по мне так все едино – что свобода, что предвариловка, что тюрьма. Тюрьма еще и получше. Государство о тебе позаботится и накормит, и напоит, и спать уложит. К тому же, говорят, Бривская тюрьма после ремонта – просто дворец, пальчики оближешь!
Бузотер замолчал, но не надолго. Вскоре он заерзал на стуле и втянул носом воздух.
– Черт побери! – воскликнул он. – Да тут пахнет, как в раю!
Потом, не стесняясь, окликнул кухарку:
– Эй, послушайте-ка, мадам Луиза! Не найдется ли у вас чего-нибудь пожевать для меня?
Кухарка обернулась, побагровев от возмущения. Бузотер продолжал, как ни в чем не бывало:
– Ну не надо так кипятиться, моя милая! Разве вы меня плохо знаете? Я ведь часто приходил к вам и забирал разное старье. И вы мне никогда не отказывали. Чем же я теперь вам насолил?
Помните, в прошлый раз вы отдали мне старые ботинки мсье Доллона? Так что ж, они мне отлично подошли, не жалуюсь! А уж отказать старине Бузотеру в куске хлеба – это, я вам скажу…
Он поднял глаза к небу, словно призывая Господа в свидетели творящейся несправедливости.
Болтовня бродяги тронула доброе сердце старой кухарки, и она в нерешительности взглянула на жандарма, как бы ища поддержки. Морран пожал плечами и, беззлобно посмотрев на Бузотера, сказал:
