— Прошлой ночью, милорд Кригэн, вас нельзя было назвать гостеприимным.
— Но тогда грохотал гром, сверкали молнии, в темноте таилась опасность, я за вас боялся.
— Правда?
— А сейчас я гадаю, что же это за дела такие, с которыми вы постараетесь закончить как можно быстрее.
Мартиса почувствовала, что краснеет. Она снова задавалась вопросом, почему ей кажется, что этот человек слишком много знает.
Она быстро ответила:
— О, это дела сентиментального свойства, сэр.
Чтобы он не прочел ее мысли, она опустила глаза.
К ее облегчению, вернулся Хогарт. Он пришел не один, а с румяной женщиной плотного сложения. Суповые тарелки были убраны, и им подали аппетитно пахнущую рыбу с молодым картофелем и зеленым горошком.
Лэрд Кригэн представил Мартисе женщину:
— Леди Сент-Джеймс, это Фрейя. — Он улыбнулся женщине. — Полагаю, ее предки, как и мои, были выходцами из Скандинавии. Она здесь у нас — одно из редких чудес, непревзойденная кухарка.
Фрейя широко улыбнулась лэрду и присела в реверансе перед Мартисой. Мартиса что-то пробормотала в ответ, а затем Хогарт и Фрейя бесшумно скрылись из виду.
— Фрейя — непревзойденная кухарка. Не позволяйте ее еде остыть, — сказал лэрд Кригэн.
Мартиса почти механически взяла вилку и попробовала рыбу. Блюдо и впрямь было приготовлено великолепно, в меру сварено, чуть приправлено специями.
— Похоже на вашу американскую кухню? — вежливо поинтересовался он.
Мартиса положила вилку на стол.
— Лэрд Кригэн, вы должны понимать, что Штаты недавно были разорены Гражданской войной.
— «Войной мятежников», как писали в ваших северных журналах.
Мартиса стиснула зубы. Она понимала, что он нарочно пытается вывести ее из себя.
— Лэрд Кригэн, как называть эту войну, не имеет значения. Я принадлежала к неправильной стороне, поскольку, как оказалось, наша сторона проиграла, и…
— О да, и ваш бедный муж пропал на этой войне, он тоже был на проигравшей стороне, как я понимаю. Примите мои глубочайшие соболезнования, леди Сент-Джеймс. Я и забыл, что вы безутешная вдова, так же как я — безутешный вдовец. Простите меня. И помолитесь, — добавил он тихо и снова накрыл ее пальцы своими.
Ей хотелось отдернуть руку, но она этого не сделала. Она чувствовала жар. Не только в руке, но и глубоко внутри ее тепло стало превращаться в дрожь. Она подняла взгляд и снова посмотрела ему в глаза.
— Молитесь. Знайте, что я хорошо осведомлен об этой войне и о том, кого вы потеряли на ней. Постараюсь больше никогда не углубляться в эту тему. — Он улыбнулся. — Вместо этого я буду донимать вас вопросами о том времени, когда ваш муж служил в британских войсках в Африке. Должно быть, это был очень интересный период.
«Да, наверное», — подумала Мартиса, беспомощно глядя на него. Беда в том, что она ровным счетом ничего не знает об Африке. Ее кузен и Маргарет прожили там не меньше года, но к тому времени, когда вернулись в Штаты, в Америке шла Гражданская война, и Мартиса не помнила ни единого слова из того, что Маргарет рассказывала об Африке.
Она принужденно улыбнулась. Улыбка получилась холодной и какой-то надломленной, но все-таки это была улыбка.
— Африка, конечно, это было очень захватывающе. Но последние годы были такими бурными, что, боюсь, я забыла почти все, что было раньше.
— Конечно.
Лэрд Кригэн нежно улыбнулся. Его лицо было очень близко, а жар его тела, казалось, теперь окутывал ее всю, так что ее кровь едва не вскипала.
— Миледи, я буду тревожить вашу память воспоминаниями о более приятных временах, — добавил он мягко. — Клянусь.
Некоторое время они ели в молчании. Затем он отодвинул стул от стола и встал. Через мгновение — слишком быстро — он снова оказался за спиной у Мартисы. И снова, когда он отодвинул ее стул, чтобы она могла встать, она почувствовала на своей коже тепло его дыхания.
— Пойдемте, миледи, я отведу вас к Мэри.
Лэрд Кригэн предложил Мартисе руку, и ей ничего не оставалось, как принять ее. Она быстро опустила взгляд. Они повел ее мимо лестницы к тяжелой дубовой двери и открыл ее. За дверью оказалась другая лестница, ступени из необработанного камня которой вели вниз. Мартисе показалось, что холод, исходящий от камня, поднимается вверх и обвивает ее, как человеческая рука. Лэрд Кригэн посмотрел на нее и сказал, словно оправдываясь:
— Боюсь, в часовне и в склепе холодно. Здесь всегда так было. Позвольте, я пройду вперед, потому что эта лестница довольно коварна, если человек к ней не привык.
Казалось, они спускались целую вечность. Было по-прежнему холодно. Однако пока Кригэн осторожно вел ее вниз, Мартиса поняла, что здесь кто-то прошел до них и подготовил путь. Лестницу освещали газовые рожки, без них здесь царила бы кромешная темнота. И вот после нескончаемого спуска они вышли в холодный каменный коридор, который вел в подвал и в склепы. У подножия лестницы лэрд Кригэн задержался. Мартиса остановилась рядом с ним, привыкая к свету и холоду. Впереди протянулся длинный пустой коридор, Мартиса видела в нем только двери из кованых металлических прутьев. За некоторыми дверями была полная темнота, сквозь другие, казалось, шел слабый свет.
— Это что, все склепы? — тихо спросила она.
Он улыбнулся.
— Леди Сент-Джеймс, я вас предупреждал, что здесь степы шепчут. Говорят, в залах замка Кригэн являются призраки столетий. Замок много раз перестраивался и сильно изменился за годы, но вам следует иметь в виду, что здесь был мэнор еще до того, как в восьмисотых годах в Британию вторглись викинги. А еще, леди Сент-Джеймс, помните, что вы не боитесь привидений.
Так она заявила. Мартиса подумала, что если хочет приблизиться к хозяину Кригэна ближе, чтобы просить у него защиты, то должна хотя бы немного бояться мертвых и неизвестного.
— Милорд, будьте добры, мое имя Мартиса, и я не боюсь привидений. Я просто не ожидала, что в зайке так много склепов.
Он взял ее под руку и, хмыкнув, повел дальше.
— Налево, Мартиса, нет ничего призрачного, там всего лишь находится наш винный погреб. А вон те две двери ведут в очень красивую часовню. Пойдемте, я вам ее покажу.
Часовня в самом деле оказалась очень красивой. По-видимому, прямо под ней выкопали яму и вычерпали землю, а стены замка построили на некотором расстоянии, потому что в старых арочных проемах находились великолепные витражные окна. Мартиса подумала, что они обращены к морю. Солнечный свет, проходя через цветные стекла, образовывал многоцветную радугу. Витражи украшали изображения святого Луки, святого Матфея и других святых. Скамьи в часовне были совсем новые и еще пахли сосновой смолой и воском. Вдоль центрального прохода стояли красивые медные подсвечники. Перед алтарем из белого мрамора стояли свежие цветы.
