Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Обычно мы стучим в дверь, прежде чем войти, но тут я открыл ее тихо… и с облегчением увидел, что Майло в полной безопасности и спит.
Реостатом он притушил лампу на прикроватном столике, и света она давала не больше свечи. Майло лежал на спине, голова приподнялась на подушке. Быстро бегающие под веками зрачки говорили о том, что мальчику что-то снится.
Лесси тоже обосновалась на кровати, положив подбородок на живот Майло. Не спала, как и положено любому охраннику, выполняющую святую миссию. Повернула глаза, чтобы посмотреть на меня, не шевельнув головой.
На U-образном столе накладывающиеся друг на друга облака света (только оттенки синего) медленно плыли по экрану монитора.
Я никогда не видел такой заставки. Поскольку компьютер Майло не имел выхода в Интернет, мальчик не мог загрузить ее из Всемирной паутины.
Интернет скорее сила зла, чем добра. Сеть предлагает худшим представителям человечества абсолютную вседозволенность и анонимность… и многочисленные занятия, к которым развивается привыкание. У детей Интернет крадет невинность и силу воли (если не вообще волю).
Если Майло хочет выйти в Интернет, он должен воспользоваться моим компьютером или Пенни. И мы установили очень надежные программы блокировки нежелательных сайтов.
Крыло стола слева от компьютера занимали схемные платы, микрочипы, все с маркировкой, в маленьких пластиковых пакетиках, раскуроченная клавиатура, раскуроченный радиоприемник, десятки загадочных для меня деталей и узлов, которые я покупал ему в «Радио-шэк»[8]и других местах, разнообразные микроинструменты.
Я не имел ни малейшего понятия, что мой мальчик мог из всего этого создавать. Однако доверял ему в том, что он будет придерживаться общепринятых правил безопасности и не сделает ничего такого, что может привести к удару током высокого напряжения, пожару в доме и транспортации в юрский период без шансов на возвращение.
В кино воспитание вундеркинда – радостное и приятное путешествие к блистательным достижениям. В реальности путешествие это еще и утомительное, а иногда и пугающее.
Полагаю, это не так, если гениальность проявляется в игре на рояле или музыкальном сочинительстве. Даже Моцарт не мог играть на рояле столь великолепно, чтобы тот взрывался и убивал стоящих вокруг шрапнелью из клавиш.
К сожалению (или к счастью, покажет время), у Майло талант к теоретической и прикладной математике, а также к теоретической и прикладной физике. Добавьте к этому глубокое интуитивное понимание природы магнитного и электромагнитного полей.
Нам об этом сказали эксперты, которые обследовали и тестировали Майло в течение двух недель. Я имею только смутное представление о значении сделанных ими выводов.
Какое-то время мы нанимали студентов-выпускников, чтобы они учили мальчика, но они только мешали его обучению. Майло – классический самоучка, целеустремленный, не требующий чьей-либо подсказки, и он уже прошел курс средней школы.
Я горжусь этим малышом, но и чуточку побаиваюсь. Учитывая умственные способности Майло, мне, скорее всего, не придется учить его такому скучному занятию, как бейсбол. Но это и хорошо, потому что я сам не преуспел ни в одном виде спорта.
На правом от компьютера крыле стола лежала большая книга, открытая на схеме какого-то устройства, включающего в себя микропроцессоры, блоки памяти, платы для подключения и многое-многое другое, не менее загадочное, связанное между собой соединительными линиями.
Если возникала необходимость микропайки, ни я, ни Майло к этому не допускались. Такая работа доверялась только Пенни. У нее, в конце концов, твердая рука художницы, эмоциональная зрелость, пока недоступная Майло, и умение обращаться с инструментами, о котором я могу только мечтать.
Постоянно изменяющаяся заставка, похожая на кипящую массу синей протоплазмы, вдруг стала зловещей, словно могла выплеснуться с экрана и заполнить спальню. Мне захотелось выключить компьютер, но я этого не сделал. Майло оставил его работающим не без причины.
Вернувшись к кровати, я какое-то время смотрел на сына в тусклом свете лампы. Прекрасное дитя.
Я очень волновался из-за него.
Он не дружил с детьми своего возраста, потому что скучал в их компании. Круг его общения составляли Пенни, Лесси, Вивьен Норби, Клотильда, Гримбальд и я.
Я надеялся, что он сумеет вести нормальный образ жизни, насколько позволят дарованные ему таланты, но чувствовал, что не смогу указать ему путь к этой самой нормальной жизни. Я хотел, чтобы моему сыну досталось много смеха и еще больше любви, чтобы он оценил красоту этого мира и присущую ему загадочность, познал радость маленьких достижений, пустячков и глупостей, всегда помнил о миллионе удивительных маленьких картинок в одной большой и был хозяином своего дара, а не его рабом. Поскольку я и представить себе не мог, каково это, быть таким одаренным мальчиком, я не годился в поводыри. И обычно дорогу нам приходилось искать вдвоем.
Я любил его достаточно сильно, чтобы уберечь от любых ужасов и умереть самому ради его спасения.
Но как бы ты ни заботился о другом человеке, не в твоих силах гарантировать ему счастливую жизнь ни любовью и деньгами, ни жертвами. Ты можешь только делать все, что в твоих силах… и молиться за него.
Я поцеловал Майло в лоб, не потревожив его сна. В порыве нежности поцеловал Лесси в голову. Ей понравилось такое проявление теплых чувств, а у меня на губах осталась шерсть.
Часы на столике у кровати показывали пять утра. Через семь с половиной часов собака будет сидеть на диване у окна гостиной, смотреть на улицу и гадать, когда же я вернусь с самым дорогим ей человеком, а мы с Майло – есть ленч в ресторане «Рокси», шпионя за знаменитым литературным критиком.
Глава 5
В десять минут первого, в разгаре ленча, посетители «Рокси» вели себя более шумно, чем за обедом, но атмосфера расслабленности оставалась, способствуя размеренной беседе.
Хамал Саркисян усадил нас за столик на двоих в глубине длинного прямоугольного зала. Для Майло положил на стул надувную подушку.
– Будешь пить вино за ленчем? – спросил Хамал мальчика.
– Стакан или два, – подтвердил Майло.
– Я тебе их подам через пятнадцать лет.
Я сказал Пенни, что мы с Майло поедем в библиотеку, в магазин электроники, чтобы купить недостающие детали для его очередного проекта, а потом в «Рокси» на ленч. Я говорил правду. Никогда не лгу Пенни.
Но не упомянул, что за ленчем собираюсь взглянуть на избегающего публичной известности Ширмана Ваксса. Опускать часть правды – тоже обман, и такой поступок заслуживает осуждения.
Не собираясь подходить к критику или заговаривать с ним, я полагал, что в этом маленьком обмане нет ничего худого. Мне не хотелось тревожить Пенни и выслушивать ее строгий наказ: «Плюнь и разотри».
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
