– То есть нас убивать эти мерзавцы могут, а мы с ними раскланиваться вежливо должны? – не выдержал Клим, побелевший от злобы. – Скоро посреди дня бомбы рвать будут. Уже рвут! Только не у нас, а в соседних губерниях, где правил придерживаются…
– Что… – набравший было воздуха в грудь для очередного грозного рыка, полковник поймал иронический взгляд человека с четками и стушевался. – Штабс-ротмистр Климов, извольте не перебивать старшего по званию. Вы все знаете, что я в меру своих сил не мешал вашим «методам», но сейчас вы затронули интересы очень влиятельных персон. Среди тех, кто вчера попался вам под горячую руку, был сын князя Мереяславского, а это очень значимая фигура в столице. Камергер двора его Императорского Величества, известный либерал и просто человек с очень большими связями.
– Вот тебе, бабушка, и юрьев день… – скривился Ханна. – Не было печали, так извольте получить.
– Верно, поручик. Он уже получил по телеграфу известие о смерти своего единственного сына, теперь следует ждать визита сюда всяких… персон. И что мне делать прикажете?
Оригинальное переплетение нитей судьбы, что тут скажешь. Не о наших проблемах беспокоится начальство, а о своих… С кого спросят? С него, раз он числится начальником Третьего Отделения в губернии. Да, он может попытаться все перевались на нас, возможно ему и поверят (во всем поверят), но карьера, которую он выстраивал на протяжении многих лет, рухнет одномоментно и безвозвратно.
Самым лучшим в его положении было бы не выражать эмоции по поводу и без, а здраво поразмыслить, каким образом можно нейтрализовать влияние высокопоставленного родителя, чей сынок, откровенно говоря, был совсем не безгрешным ангелочком. Бомбист, террорист и просто революционер, чьи ручки давно уже испачкались в крови. Но куда там! Месье Алферьев никогда не пойдет на подобное, он у нас полностью законопослушен и в принципе не представляет для себя возможности малость повернуть ситуацию другой гранью. Отсюда и полное непонимание относительно того, что ему сейчас делать и как выбираться из очень опасного положения.
Вопрос, тем не менее, прозвучал, на него нужно было давать ответ. Но кривить душой я не хочу, а высказывать свое действительное мнение по сему поводу значило еще более усугубить ситуацию. Дилемма! И все равно, я выбрал бы второй вариант, как и всегда в таких случаях. Однако, помощь пришла с несколько неожиданной стороны, то есть от титулованного незнакомца:
– Вам, Алферьев, делать не надо ровным счетом ничего, только слушать мои указания и не болтать лишнего, – рука с четками вытянулась в направлении полковника. – И не шалить, я тебя насквозь вижу. А сейчас погуляйте где-нибудь за пределами этого уютного кабинета, воздухом подышите. Оно для здоровья полезно, да и во многих знаниях многие печали, как говорилось в одной книге, где порой встречаются мудрые изречения.
– Да, несомненно, – невнятно пробормотал начальничек и резво засобирался. Через минуту его уже не было, лишь дверь хлопнула несколько громче, чем обычно.
– Нервы совсем плохие у него стали, – одновременно со словами зерна четок продолжали свое вечное путешествие по нити. – На курорт пора, минеральные воды пить, за дамами в приятной обстановке ухаживать. Посмотрим… Теперь к вам. У меня есть предложение, от которого не отказываются.
Категорично выражается граф. А ведь он не из тех людей, слова которых так, пепел на ветру и не более того. Чувствуется полная уверенность в собственных силах и возможностях, внутренний стержень из дамасской стали, что так редко встречается среди окружающих нас в этом мире.
– Пусть он сначала скажет, чем собрался нас заинтересовать, а уж потом можно и обсуждать, – огрызнулся Висельник, раненая рука которого никак не способствовала смягчению и так довольно жесткого характера. – Туманно все это.
– Хорошо! – неизвестный поднялся так резко, что его движения показались мне словно бы стертыми, размытыми во времени, словно картины импрессионистов. – Я всегда рад, когда в разговоре говорят именно то, что думают. Ни лести, ни замалчивания… Оставим это слабым, пусть они играют такими картами, заранее обреченными на проигрыш. Вы хотите знать истинное положение дел?
– Надеюсь, что вопрос риторический? – уточнил я. – С детства не выношу иллюзий, а особенно тех, что человек сам ставит пред собственными глазами.
– Кровь… Живая кровь, текущая в жилах, а вовсе не жидкая водичка бледно-розового цвета, – непонятно к чему сделал замечание граф. – Это правильно. Будет вам «истинное положение вещей», клянусь честью. Да вы присаживайтесь, господа офицеры, не стоит передо мной политес разводить. Особенно к вам обращась, рука наверняка еще болит, да и крови потеряли порядочно.
Что ж, присесть мы можем, тем более оно гораздо приятнее, чем стоять. Висельнику же это просто необходимо… А граф этот явно не чужд боевого опыта, успел пороху понюхать. И все равно странная персона, есть в нем что-то иное, не похожее на остальных людей, пусть и привыкших убивать.
– Четверо. Четверо офицеров «охранки», сумевших поставить себя не то, чтобы выше законов и правил, а оказаться в другой плоскости, в стороне от догм и шаблонов, – после небольшой паузы заговорил граф, медленно прохаживающийся взад вперед по кабинету. – Ротмистр, штабс-ротмистр и двое поручиков. Не в великих чинах, ордена хоть и есть, но не самых высоких степеней, полное отсутствие покровителей и связей в свете, а тем более при императорском дворе. Люди, почти забывшие свои настоящие имена и предпочитающие прозвища… Стилет, Клим, Висельник и Ханна. Я не ошибся?
– Нет, вы точны, – подтвердил я точность сказанного им. – Очень точны, что бесспорно свидетельствует об очень хорошей осведомленности. Полковник Алферьев рассказать сподобился?
– Он лишь подтвердил узнанное несколько раньше. Министерство внутренних дел, полицейский департамент в столице Империи, «большая картотека» на всех, кто прямо или косвенно имеет отношение к полиции, а тем более тайной. Да, не стоит удивляться, я имею доступ ко всем этим тайнам.
– Кто вы?
– Пока это не важно, – отмахнулся граф от вопроса Клима. – Впоследствии узнаете. Сейчас достаточно того, что я имею полное право приказывать Алферьеву, а через него и вам. Поверите на слово или предпочтете услышать подтверждение из уст непосредственного вашего начальства?
– Верю, достаточно было увидеть его реакцию на вашу пока что незнакомую нам персону. Если бы полковник просто был зависим от вас в силу тех или иных причин, то поведение было бы хоть и похожим, но все таки чуточку другим.
– И в чем именно?
– Алферьев человек военный, с младых лет в армии, ну а потом переход в тайную полицию. Вся жизнь в офицерском мундире, ну а отсюда и некоторые неистребимые привычки и мельчайшие особенности поведения. Вы ведь отдали ему приказ покинуть кабинет, пусть и малость зафлерированный. Он же чуть было не прищелкнул каблуками… Таким образом поступают лишь перед старшим по должности и имеющим самое прямое отношение к департаменту полиции.
– Грамотный ход мыслей. Вы, Стилет, способны подмечать незначительные детали и на их основе делать выводы. Верные выводы.
