Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
– Ну, я, по крайней мере, могу отвезти тебя в магазины, – говорит она. – Хотя не уверена, что в вашей округе есть большой выбор. Прилетай в Дубай – они строят самые большие в мире торговые комплексы.
– Не знаю. Не знаю, как это получится – с полетами и прочим. – Я инстинктивно прижимаю руку к груди.
– О-о… – вздыхает она.
– Думаешь остаться там?
– Я там уже десять лет. Это потрясающее место, но со временем начинаешь понимать… все это внешняя сторона – деньги, имидж. Я подумываю о новой пробе сил. Сейчас, с появлением Интернета, происходит много всего интересного. Революция Веб 2.0, обмен видео, подкастинг, повсюду Wi-Fi… Силиконовая долина бурлит, в Лондоне тоже куча проектов.
– Ты можешь вернуться в Британию?
– Не знаю. Это зависит от… множества вещей.
Наверное, мой вопрос задел ее за живое, потому что Элизабет вновь умолкает, и я вижу, как она обводит взглядом комнату. В конце концов она замечает фотографию на камине – там они с папой еще до моего рождения. У них очень счастливый вид. На ней куртка с капюшоном, но она все равно выглядит классной и безупречной. Папа в костюме пирата. Она замечает, что я тоже смотрю на снимок.
– Это мы на Эдинбургском фестивале в тысяча девятьсот восемьдесят шестом, – говорит она. – Он рассказывал тебе об этом? На следующий год после окончания университета. Том… то есть твой папа… представлял там шоу с группой друзей-актеров. Мы все остановились в крошечной квартирке в Лите, спали по восемь человек в комнате. У нас не было денег, и постоянно шел дождь.
– О-о, блин, это звучит ужасно!
– Могло быть, – отвечает она с задумчивым, мечтательным выражением на лице. – Но твой папа… Он умел превращать все в приключение. Он находил самые лучшие представления, лучшие бары и вечеринки. Мы танцевали сальсу, пили абсент, подружились с финской труппой мимов. Мы бродили туда-сюда по Королевской Миле, раздавая рекламу его пиратской версии «Доктора Фауста». Воздух пах дождем и хмелем с Каледонского пивоваренного завода. Это было так… Иногда, когда мы бывали вместе, казалось, может произойти все, что угодно.
На какое-то время напряжение спадает. Мы обе оказываемся во власти этих приятных воспоминаний.
– Но он так и не вырос из этого. Его друзья ставили пьесы в «Ройал-Корт», «Олд Вик», «Лирик». Он был счастлив, показывая там и сям небольшие спектакли. Похоже, он и сейчас этим доволен. Хочу сказать, он может быть потрясающим, он мог бы руководить Национальным театром. Я и правда в это верю. Просто хочу, чтобы он разглядел в себе этот потенциал.
Почему-то это меня достает. Действительно достает. Что-то у меня в голове переключается с беспокойства на потерю самообладания.
– Это совсем не так! – говорю я очень громким, резким голосом. – Он очень много работает в театре! Спроси любого!
– Я не хотела сказать…
– Из твоих слов выходит, что он не хочет себя утруждать, но это не так! Он любит свой театр. Не его вина, что «Уиллоу три» закрывается.
– Ханна, я не это имела в виду.
– Нет, это! Ты не знаешь, чего это ему стоило. Ты смотришь на него свысока, но что ты на самом деле знаешь? Ты нас бросила!
– Дай объясню…
Пути назад нет.
– Как ты могла?
Она уже по-настоящему паникует, это чувствуется по голосу.
– Папа, наверное, рассказывал тебе. У нас не получалось.
– Не получалось для тебя! Для тебя!
– Ханна, прошу тебя, дай мне объяснить. Я была влюблена в твоего отца. Думала, это то, что мне нужно, но не смогла справиться. После твоего рождения я просто… Мне так жаль. Ханна, я почувствовала себя обманутой, опустошенной, и я ничего не могла с этим поделать. Все говорили, что это послеродовая депрессия. Я ходила к психотерапевту, принимала лекарства, делала все, что в моих силах.
– Но все же я тебе была не нужна.
– Нужна! Нужна! Но я не могла… Во мне не было всего этого – того, что делает из женщины мать. И это не приходило, хотя все говорили, что придет. Но, Ханна, ты была мне нужна. И когда я ушла, я страдала без тебя, это была физическая боль. Так больно мне никогда не было.
– Тогда почему не вернулась?
– Потому что вам обоим было лучше без меня.
– Нет! Разве не понимаешь? Твой уход уничтожил его! Он так и не оправился после этого! Ты стерва! Оставила его одного, и, когда я умру, он снова будет один!
Ну вот.
Я это сказала.
Когда я умру.
Потому что операция может не состояться. Потому что я могу не дождаться. Потому что мое тело может отторгнуть новое сердце.
Мои слова эхом отдаются в комнате, а потом наступает такая глубокая тишина, что кажется, ни слова больше сказано не будет. Потрясенные, мы смотрим друг на друга. В этот момент я слышу, как в двери поворачивается ключ.
В комедиях папа всегда отличался безупречной привязкой по времени.
Том
При изучении театрального искусства в университете мы играли в одну игру. Два студента начинают импровизировать в эпизоде, а потом, в определенный момент, из другого помещения приходит третий участник, который должен включиться в контекст и плавно присоединиться. Это было забавно на занятиях по актерскому мастерству, но совсем не забавно, когда это происходит в твоей гостиной, а персонажами являются твоя дочь и твоя бывшая жена.
Вот увиденная мной сцена: Ханна стоит с расстроенным и сердитым выражением лица. Встревоженная Элизабет сидит в кресле, подавшись вперед. В повисшей тишине царит безошибочная атмосфера ссоры. Если вы так же часто, как я, смотрели «Оглянись во гневе», то за версту почуяли бы это.
– Привет, папа, – сказала Ханна.
– Привет, Том, – эхом повторила Элизабет.
В течение нескольких секунд никто ничего не говорит. Мы просто выжидаем, пока по дороге за окном проносится транспорт. В конце концов кому-то из нас придется нарушить молчание.
– Что ты здесь делаешь? – спросил я у Элизабет.
– Это я ее пригласила, – ответила Ханна. – Извини.
– Все нормально, – сказал я.
– Нет, не нормально, – возразила Ханна, сверкая на мать глазами.
– Ну-у-у… – протянул я. – Может, поставить чайник?
– Мы только что выпили по чашке, – сказала Элизабет.
– Сейчас поставлю. – Ханна направляется на кухню.
Я убрал с дивана пачку комиксов и сел, стараясь выглядеть спокойным и дружелюбным.
– Так что тут происходит? – поинтересовался я.
– Мне следовало сказать тебе, что я приеду. Я получила от Ханны письмо и просто… подумала, что мне очень надо ее увидеть, раз есть такой шанс. Я взяла машину у родителей и поехала, толком не подумав. О господи, какую сумятицу я тут устроила! – Она приложила ладонь ко лбу в театральном жесте отчаяния. – Красивый дом, прелестные виды.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
