Позже, читая почту, я наткнулась на письмо с темой: «Ты поразила Средний Запад!» Открыла его.
Я только что прочитал рассказ о тебе в «Чикаго трибьюн» и хотел сказать, что понимаю твои чувства.
«Чикаго трибьюн»? О, Господи! Это может прочесть и мой папа! Конечно, он предпочитает «Чикаго сан таймс», а не «Трибьюн», но вдруг по какой-нибудь причине именно в этот день он прочитает «Трибьюн»? Надо было срочно позвонить ему. Я сама должна все рассказать ему все прежде, чем это сделает кто-то другой. Потянув еще немного, я, наконец, позвонила ему.
— Папа?
— Дорогая!
— Привет, — сказала я. — Как дела?
— Хорошо, — ответил он.
Мы немного поболтали ни о чем, потому что мне было трудно начать. Предстояло не только выдавить из себя слова «У меня двадцать тысяч долга», но и добавить «Я тут создала веб-сайт, совершенно дикий». Наконец, минут через пять, я решилась.
— Мне надо тебе кое-что рассказать.
— Что? — спросил папа, поняв, что я говорю серьезно.
— Это все немного странно… — начала я. — Ммм… у меня кое — какие долги по кредитным картам. Но перед тем, как я скажу тебе сколько должна, ты должен узнать, что ситуация меняется, и я скоро смогу их выплатить. Поэтому не волнуйся.
— Ладно, — ответил он с подозрением. — И сколько?
— Я же сказала — прежде ты должен узнать другое. Сначала, когда я задолжала все эти деньги, я не знала, что делать. Но подошла к этому творчески и создала веб-сайт.
— Какой еще веб-сайт? — удивился он.
— Не бойся, это не порно и не что-то другое в том же духе. Это такой забавный сайт. Как бы шутка, а все, что вышло дальше — просто счастливая случайность. В общем-то, сайт называется «savekaryn.com», и я в нем прошу помочь мне выплатить долг. Я и не думала, что кто-то будет туда заходить, но посещений масса, и о нем пишут во всех газетах. В «Бизнес уик», в «Нью-Йорк таймс» и во всяких других газетах тоже.
Он помолчал.
— Так сколько же ты должна? — снова спросил он.
— Папа, — я не спешила с ответом, — дама из «Бизнес уик» сказала мне, что я олицетворяю потребительский долг на сегодняшний день. Я вроде как дитя с плаката.
— Карин, сколько? — спросил наконец папа ровным голосом.
— Я должна была — заметь, в прошедшем времени — двадцать тысяч долларов. Но сейчас мой долг уже только семнадцать тысяч пятьсот. Не хотела говорить тебе, пока не выплачу, но сейчас все это становится забавным, и я решила поделиться с тобой.
Папа молчал.
— Алло? — спросила я. — Что ты там делаешь?
— Хожу, — мрачно ответил он. — И что же ты покупала?
— Одежду, — тихо ответила я. — И туфли, — еще тише. — И сумки, — сказала я еще тише. — И ходила в парикмахерскую, — почти прошептала я.
Он замолчал. Снова.
— Папа, — спросила я. — Что ты делаешь?
— Все еще хожу.
— Не волнуйся, я ведь смогу все выплатить. Вполне возможно, большая кинокомпания захочет купить авторские права и сделать фильм об этом, разговоры еще идут. А издатели уже предлагали мне написать книгу. Я все выплачу.
Папа продолжал молчать.
— О чем ты думаешь?
— О том, что ты все еще должна семнадцать тысяч долларов.
— Да, — сказала я. — Но мой сайт, похоже, работает, так что я надеюсь с этим скоро разделаться.
— А что, если завтра он перестанет работать и ты не сможешь разделаться с этим долгом?
— Тогда, очевидно, мне придется выплачивать все самой.
Он молчал.
