– Если уж мы заговорили о родственниках, есть еще твой Джас, – заметил мистер Кэмпион. – Как я предполагаю, мистер Льюк по-прежнему не отстал от него?
– Мне тоже так кажется. Он встретился мне, когда я зашел в погребальную контору. Вот ведь прекрасная идея – открыть магазин гробов! Он весьма вежливо попросил меня отправиться сюда и предупредить вас, что может задержаться. Вид у него был такой, словно у него забот полон рот.
– А что твой зятек?
Лагг усмехнулся.
– Его я не застал. Этот полисмен далеко пойдет, верно? Я о Чарли Льюке.
– С чего ты взял?
– Просто вижу, что он вцепился в работу мертвой хваткой. Для него пять рабочих дней в неделю мало. Его удар хватит, если придется проводить выходные, дожидаясь очередного понедельника. А вот и он!
На лестнице раздались шаги, дверь распахнулась, и вошел дивизионный инспектор. С появлением его массивной фигуры кабинет будто стал еще теснее.
– Извините, сэр, но я не мог бросить старого проходимца, – сказал он с усмешкой Кэмпиону. – Они с сыном напоминают мне пару провинциальных комиков. Будь это возможно, я бы попросил их прийти со мной сюда и повторить спектакль, чтобы развлечь вас. Впрочем, всегда есть возможность пригласить их выступить в ежегодном концерте для полиции. «Ты сдал этот сарай без моего ведома, парень!» – Как обычно, Чарли Льюк поразительным образом трансформировался под образ человека, о котором рассказывал, – даже показалось, что он облачился в удлиненный сюртук мистера Боуэлса. Кэмпион с изумлением отметил: ему мерещились даже шелковистые складки на полах сюртука.
«Да, я сделал это, папа, и теперь понимаю, насколько неправильно поступил. Прошу у тебя прощения, – продолжил Льюк, войдя в роль худощавого и жалкого Роули прямо у них на глазах. – Но я пошел на это из соображений благотворительности, папа, чему ты сам всегда учил меня. Тот паренек буквально в ногах ползал, упрашивал, слезно умолял…» Ну и так далее.
Льюк тоже пристроился за столом и нажал кнопку звонка для вызова миссис Чабб.
– Их можно было слушать целый день, – серьезно сказал он. – Он очень зол. Я говорю о Джасе. Зол на Роули и на кого-то еще. Может, на того самого юного Даннинга, хотя это представляется мне сомнительным.
– Вы не считаете, что один из них мог орудовать дубинкой?
– Не исключено, – он нахмурился. – Хотел бы я знать, что они затеяли. Я приставил к ним своего человека. Исполнительный молодой констебль, усердный, но на чердаке у него пустовато, если вы меня понимаете. К сожалению, никого получше у меня сейчас нет. У нас и так людей не хватает, а тут объявили общую тревогу из-за стрельбы на Грик-стрит, и работы заметно прибавилось.
Мистер Лагг грустно потупил взгляд.
– Надо же набраться наглости, чтобы стрелять в полицейского, и к тому же попасть в ни в чем не повинного прохожего из гражданских, – возмущенно произнес он. – И ведь ему это еще, поди, сойдет с рук. Он же сбежал.
– У нас мало людей, вот в чем проблема. Но мы доберемся до Джаса. Вот только не представляю его отравителем. А вы, мистер Кэмпион?
Прибытие хозяйки с подносом, уставленным кружками пива и тарелками с сандвичами, заставило Кэмпиона помедлить с высказыванием своего мнения на сей счет. Он ленивым движением поднялся из-за стола и шагнул к окошку, из которого открывался вид на бар. Несколько минут он стоял там, бесстрастно взирая на мельтешение толпы внизу. Но внезапно встрепенулся, подался вперед, а глаза под линзами очков выдали нескрываемое удивление.
– Вы только гляньте на это, – обратился он к Льюку.
Двое мужчин только что вошли в главный зал паба и прокладывали себе путь к стойке. Они явно держались вместе и казались со стороны хорошими знакомыми, даже друзьями. В одном из них безошибочно угадывалась фигура мистера Конгрива из банка, а вторым был элегантный, слегка потертый жизнью Кларри Грейс в длинном приталенном синем плаще. Они на ходу вели оживленную приятельскую беседу.
– Я видел их прежде, – сказал Чарли Льюк, хотя сцена заставила его призадуматься. – Это продолжается почти неделю. Не исключено, что их связывает лишь случайное знакомство завсегдатаев одного паба. Так мне показалось сначала. Но теперь я, если можно так выразиться, взглянул на парочку вашими глазами, – он с помощью своих выразительных пальцев изобразил на себе очки в толстой роговой оправе. – До сегодняшнего дня я ни разу не беседовал со стариком. Да, теперь замечаю, что у них какое-то общее дело. Придется разобраться, какое именно.
– У вас тут примечательный квартал, – заметил Лагг, говоривший сегодня без свойственного ему просторечного говора. – Чего стоит одна только тетушка аптекаря. Вам о ней что-нибудь известно?
Реакция Льюка не могла не порадовать его. Тот резко повернулся на стуле, а в его взгляде сверкнул живейший интерес:
– Папаша Уайльд завел себе новую женщину? Вы это хотите сказать?
– Могу только подтвердить, что это особа женского пола, – мистер Лагг пока не желал вдаваться в подробности. – Его часто посещают дамочки?
– Время от времени, – усмехнулся Льюк. – Над ним у нас даже подшучивают по этому поводу. Иногда, хотя не регулярно, женщина проводит у него ночь или даже две. Но леди всегда разные и выглядят вполне респектабельно, если судить по внешности. А вообще-то, вы хотя бы видели его самого, мистер Кэмпион?
– Нет. А что, занятное зрелище? Он совершенно не того типа мужчина, угадал?
– А кто из нас подходящего типа? – Инспектор говорил печально, как человек опытный. – Здесь никаких правил не существует. Ему, например, нравятся немного жалкие, но опрятные дамы с печатью траура в облике, но любит он их ровно десять минут. Это странно, но разве не все люди имеют предпочтения в любовных отношениях? Если на то пошло, он сам такой странный, что дальше некуда.
– Прошу пардона, – вмешался мистер Лагг, которому стоило большого труда высказываться в тон собеседникам. – Вы употребили выражение «с печатью траура»?
– Да. – Инспектор только сейчас заметил тщательность в произношении Лаггом отдельных гласных и согласных звуков. – Замечено, что все они обычно в черных нарядах и глаза печальные. Вот-вот расплачутся. Надеюсь, я пояснил для вас смысл своей фразы? А вот последней его посетительницы я не видел.
– Зато я видел. Это Белла Масгрейв.
Чарли Льюку имя ничего не говорило, и на круглом лице Лагга появилась самодовольная улыбка.
– Оно и понятно, вы слишком молоды, – пробормотал. – А вот я и мой работодатель…
– Который тоже на двадцать лет моложе тебя, – не слишком вежливо перебил его мистер Кэмпион, – так и горим желанием сообщить вам, что она, скорее всего, мелкая мошенница, которую мы однажды упекли на год в тюрьму. Случилось это во время Всемирной выставки. Как доктор отнесся к отчету вашего судебно-медицинского эксперта?
– Смиренно и без возражений, – ответил Льюк. – Он сам не мог быть виноват, пришлось напомнить ему. И он мне кое-что сообщил. Помните младшую мисс Палиноуд? Мисс Джессику из сквера? По его словам, она постоянно дает старику, владеющему молочной лавкой, пить маковый чай. Он пациент доктора. Страдает от гайморита. Доктор как-то застал его под сильным воздействием наркотика, но молочник объяснил, что не употреблял ничего, кроме того варева, которое мисс Джессика дала ему как обезболивающее, и оно подействовало. Но, как сообщил мне тот же врач, если бы она нарвала нужный сорт мака в нужное время года, то старик накачался бы чистым опиумом-сырцом и помер в одночасье. – Он сделал паузу, и его смуглое лицо приобрело озабоченное выражение. – Это выглядит настолько подозрительно, что даже дает повод арестовать ее, но мне пока не хочется прибегать к подобной мере. Улика слишком зыбкая, согласны?
