Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
– Ты точно уверен в словах своих, сын мой?
– Ваше преосвященство, как пить да… она это. Я ж её с детства помню. Племянница моя.
– А муж куда смотрит? Слепой, что ли, девице такое позволять?
– Мужа вы её видели, перед вами, в капюшоне стоял. Вот и решила она – не отставать.
– На исповедь ко мне. Немедля.
Евстафий засуетился, хотел, было, чайку подлить, но его опередил Иннокентий. Где ж племянницу сыскать? Лисий Хвост словно на метле улетел. Елена, с которой приехала Нюра, опустила вуаль на лицо, и лишь по колебанию перьев на шапке можно было понять, что дама хихикает.
«Ну, Нюрка. Всё батьке расскажу», – решил про себя Евстафий и бочком стал протискиваться к служебному выходу.
Амазонка тем временем подбежала к возку, распахнула полог и влезла внутрь. Пять минут на переодевание, пятнадцать на посмотреть в зеркальце – и из крытых саней вышла прекрасная дама. Евстафий поймал её почти у самой трибуны. Нюра готовилась повязать белый передник, дабы под видом разносчиц напитков попасть в ложу.
– Нюрочка! Заждались мы тебя. Где пропадала?
– Дяденька, животиком занедюжила. – Девушка приложила руки к животу, быстро комкая фартук.
– Идём со мной, у епископа нашего чай с травами лечебными, вмиг поможет, – сказал Евстафий, проводя Нюру через пост охраны.
* * *
Стоит одному человеку при скоплении большого количества людей на свежем воздухе, когда дел никаких нет, да ещё в разгар веселья начать что-нибудь есть, причём с аппетитом, – окружающих вмиг охватывает чувство голода. Румяные, только что из печки пирожки, жаренные в шипящем масле беляши, свёрнутые трубочкой блинчики со всевозможной начинкой, горячий сбитень и лесные орешки стали появляться в руках горожан. В ложе торговали сразу лукошками. Корзинка, напоминавшая большой лапоть, была прикрыта белым полотенцем, и приобретавший её зритель получал готовый обед на полторы персоны. Сделано это было специально. Платить четыре монетки за один обед как-то не увязывалось в голове. А когда еды визуально гораздо больше, чем можно съесть, то вроде бы и не считаешь себя обманутым. К тому же полотенце бесплатно, да и упаковка ещё в хозяйстве сгодится. Но больше всего налегали на горячие напитки. Корчмарь даже заволновался, что не хватит сбитня. Огромный, шестидесятилитровый, уже на три четверти пустой бидон с напитком стоял на решётке с углями. Сынишка помешивал половником, а разносчицы, уже разобрав вторые сани с продуктами, всё шли и шли, позвякивая монетками в карманах передников.
«А ведь это только первый перерыв. Пусть на второй съедят в шесть раз меньше, но уже и нет-то ничего», – размышлял корчмарь.
– Бать, можно мне на бой одним глазком взглянуть? Я быстро, – попросил мальчик.
– Не сынок. Беги к мамке, скажи, чтоб пироги с рыбой несли и куриные ножки. Беда у нас, сани уже пусты. Потом посмотришь.
Мальчик разочарованно крутанул половником и, оставив его плавать в бидоне, побежал к городским воротам. Прав отец, беда. Такой успешной торговли никогда не было.
* * *
Над ристалищем проревел рог, а вслед за ним раздался бой барабана. Поле для поединка разделили на две части посредством вбитых в землю колышков и натянутой верёвки с флажками. Одновременно с этими действиями навстречу друг другу пробежались двое молодых парней, толкавших перед собой хитрые тележки, из которых сыпался песок. Как только площадка была подготовлена, с разных концов поля к главной трибуне подъезжали два всадника. И тут стало видно огромное различие в доспехах. Конь, покрытый бордовой попоной с двумя медведями по бокам, был снабжён нагрудным доспехом, налобная пластина закрывала голову и даже защищала торчащие уши. Сам всадник имел глухой шлем, намертво соединённый с ребристой кирасой посредством стального горжета. Поножи переходили в пластинчатый сапог, а наручи – в латные рукавицы с шипами. Казалось, что исполин в железе не сможет и повернуться, не то что руку поднять.
– Гюнтер Штауфен из Самолвы, – представился рыцарь распорядителям турнира.
Конь после речи хозяина вытянул левую переднюю ногу вперёд, правую согнул и выполнил поклон, изящно изогнув шею. Постояв так несколько секунд, повинуясь команде, лошадь приняла исходное положение, а затем, перебирая ногами, подобралась к трибуне боком. В этот момент в ложе привстала дама, поправила подушечку на лавке и, выпрямившись, подошла к краю перил, за которым начиналось ристалище. В руке женщины появился шёлковый шарф, который она тут же повязала на протянутую правую руку рыцаря. Шуба в этот момент распахнулась, и на груди красавицы золотом засверкал медальон на цепочке.
– Лисий Хвост? – пробормотал удивлённый Тороп.
– Победи его, Гюнтик. – Нюра чмокнула губами, посылая поцелуй возлюбленному.
Публика на трибунах не могла сказать и слова. Появление совершенно непривычного доспеха, манеры и поведение участника – всё было ново. Впрочем, из какой-то Самолвы. Иными словами из глуши беспросветной…
– Смотри, – перешёптывались горожанки, – платок на руку повязала. Не иначе, жёнка его. Вот молодец, мужа бережёт, вдруг рана какая?
Ермоген в этот момент прикрыл глаза. Иногда на некоторые мирские дела лучше не смотреть. Девушка воспитана, Святое писание знает, пост соблюдает, старших уважает, а то, что мужа любит, так это богоугодно. Пусть так будет.
Латинянин скис. И если поначалу Просперо обрадовался, что неповоротливый рыцарь станет лёгкой мишенью, то после кульбитов лошади и вёрткости соперника все видимые недостатки тяжёлого доспеха превратились в ощутимые преимущества.
– Просперо Колома, – назвал своё имя римлянин.
Лошадка не кланялась, искусство выездки не показывала, а двойная кольчуга с засаленной безрукавкой, усиленной редкими железными пластинами, и воротник с заклёпками, защищавший шею, свисающий с нелепого шлема, впечатления на смолян уже не произвели.
Всадники разъехались по своим местам. Сигналом к началу поединка станет звук боевого рога, о чём герольды предупредили ещё раз. Оруженосцы поднесли копья с трёхлучевыми наконечниками. Гюнтер что-то поправил на груди, ловко приподнялся на стременах, подбросил копьё в руке и поднял лошадь на дыбы. При этом конь разъярённо заржал, а после тягучего звука рога резко стал набирать скорость, переходя на галоп. Латинянин поскакал навстречу. Римский посол стал молиться про себя, заклиная всех святых даровать победу. За здоровье Просперо с него спросят в первую очередь.
Бабах!
Поединщики ударили друг друга одновременно. За первым звуком раздался треск. Древки не выдержали напряжения. Только Гюнтер поскакал дальше, а Просперо вылетел из седла. Удар латинянина был мощным. Копьё угодило в щит, прочертило борозду, скользнуло по стали воротника и разошлось волокнами. Штауфен тоже метил в щит, но наконечник зацепил окантовку и угодил точно в шлем. Турнирное ведро от удара вмялось, а шея…
Подбежавший к лежащему на песке рыцарю Ишая только развёл руками:
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
