Страх надвигающегося экологического судного дня или «возвращения вытесненного» питается от одного из самых бездонных колодцев беспокойства в нашей культуре. В 1970-х годах такие фильмы, как «День животных», приводили зрителей в ужас предположением о том, что время расплаты уже на носу. Даже популярные комиксы Гари Ларсона из серии «По ту сторону» (The Far Side) выражали по сути глубоко параноидальное видение наших отношений с миром природы. По мнению Ларсона, животные просто выжидают, запоминают имена, готовятся сделать ответный удар.
В таком случае, наш единственный выбор — это выработать совершенно новое экологическое сознание, направленное на неантропоцентрический биосферный эгалитаризм. Людям необходимо осознать, что они — всего лишь представители одного биологического вида среди миллионов других, и они не имеют привилегированного права на планету и ее ресурсы. Все остальные биологические виды вправе предъявить нам моральные претензии, и мы не можем ставить наше собственное процветание превыше иных форм жизни. Наша нынешняя степень эксплуатации мира и вмешательства в природу чрезмерна и все время усиливается, и с точки зрения глубинной экологии каждый из нас обязан предпринять шаги, чтобы изменить ситуацию.
В последние двадцать лет предпринимается ряд более или менее успешных попыток поставить радикальную программу глубинной экологии на разумные интеллектуальные рельсы. Например, теорию систем и кибернетику использовали для поддержки биорегионализма, представляющего собой программу по организации жизни людей в определенных местностях, особенно возле водоемов, так, чтобы их населенные пункты были самодостаточными в плане пищи, необходимых предметов и услуг. Дабы облечь плотью основополагающие принципы экологического эгалитаризма и внутренней ценности Билл Деволл и Джордж Сешнс опубликовали в 1985 году книгу «Глубинная экология» (Deep Ecology). Заявленная авторами как «приглашение к размышлению», она ссылается на смешение разнообразных традиций, включая дзен-буддизм, философию процесса, немецкий романтизм, юнгианский психоанализ и литературную деконструкцию. Как выразился ван Вик, эта книга читается «скорее как бартлеттовский сборник цитат в духе нью-эйджа», и движение глубинной экологии в своей основе остается простым призывом любить Землю и заботиться о ней.
Но за всеми этими призывами к сознательности и воззваниями типа «все, что вам нужно, — это любовь» лежит мрачная сторона движения глубинной экологии, характеризующаяся явной нетерпимостью. Многие активисты, испытавшие влияние глубинной экологии, приняли близко к сердцу идею, что люди обязаны всеми силами бороться за панэкологическое процветание, и не следует бояться применения насилия для достижения этой цели. Одна из самых неоднозначных группировок такого толка называется «Земля превыше всего!», и ее призыв к оружию звучит как «Назад в плейстоцен!». Тактика этой организации не ограничивается лишь актами неповиновения, а включает еще и саботаж — вбивание стальных штырей в стволы деревьев, чтобы во время лесоповала о них ломались бензопилы, повреждение автострад и вывод из строя машин для строительства дорог. В последние годы аналогичная группировка под названием «Фронт освобождения Земли» приобрела дурную славу, устраивая поджоги стройплощадок домов-кондоминиумов, разрушая лаборатории биотехнологических исследований и поджигая автосалоны по продаже внедорожников.
Элементы нетерпимости прослеживаются в усредняющей и уравнивающей логике «движения вовне». Если сделать шаг назад и попробовать представить себе функционирование Земли в целом, то угроза экологии представляется либо как механическая авария, либо как биологический надлом: ломается космический корабль или планетарный организм поражает болезнь. Появляется подозрение, что человеческий род является биологическим отклонением, паразитом или вирусом на Земле, который не прекратит действовать, пока не разрушит или не убьет все, к чему прикасается. Вспомните сцену в фильме «Матрица», где агент Смит допрашивает схваченного Морфеуса и излагает свои глобальные претензии к человечеству. В отличие от других млекопитающих, живущих на планете, утверждает Смит, люди не способны достичь равновесия с окружающей средой. Они размножаются до тех пор, пока не иссякают природные ресурсы, после чего распространяются в очередной район, словно зараза или раковая опухоль.
В этой сцене поражает то, насколько она созвучна популярным представлениям о том, как мы отдаляемся от природы, а также какое она вызывает сочувствие к агенту Смиту и другим машинам. Предположение о том, что истинные злодеи в «Матрице» — это люди, получило развитие в «Аниматрице» — серии коротких анимационных фильмов, вышедших в 2003 году. В сериях фильма, озаглавленных «Второй ренессанс, части I и II» рассказана история (предшествующая сюжету художественного фильма) о том, как на самом деле началась война между людьми и машинами, почему мы решили сжечь небо, и приводятся подробности нашего окончательного порабощения Матрицей.
Из этого синкретического повествования мы узнаем, как развитие массового общества приводит к краху человечества. В соответствии с нашим фундаментальным тщеславием и развращенностью люди возомнили себя богами. Мы создали по нашему образу и подобию машины — киборгов, которые будут нам служить, и в то время как машины были дисциплинированными и непорочными, люди оставались «странными, бесконечно плодящимися млекопитающими». Война разразилась, когда мы отказались предоставить гражданские права машинам — тогда, с одной стороны, машины подвергались публичному линчеванию, а с другой — люди поддерживали «марш миллиона машин». Наконец, машины были сосланы в землю обетованную под названием 0/1, где они благополучно обитали и в какой-то момент подали просьбу о приеме в члены ООН. Снова получив отказ, машины, наконец, нанесли ответный удар, и уничтожение неба показано как попытка человечества «окончательного решения вопроса» проблемы машин. Но только теперь машины были вынуждены поработить людей, чтобы выжить, и тем не менее, старались действовать как можно гуманнее, создав Матрицу, чтобы держать людей в предпочитаемой ими психологической среде.
Вся эта история — экологическая притча. Технократическая система человечества является настолько фашистской по натуре, что подавляет даже собственные машины, обращаясь с ними точно так же, как некогда обращались с чернокожими, евреями, женщинами, геями и другими нонконформистскими угрожающими элементами. Чтобы сохранить свою гегемонию, люди даже готовы объявить войну природе, уничтожив небо и сделав жизнь на Земле невозможной. Получается, что восстание машин на самом деле является антифашистским, так как они борются за собственную экологическую нишу, защищая ее от постоянных посягательств людей. И машины решают эту проблему, не убивая людей, а помещая их в Матрицу и изменяя их сознание, чтобы они больше не представляли собой угрозу.
Как и эти машины, члены группировки «Земля превыше всего!» считают себя хорошими ребятами, бунтарями контркультуры, занятыми революционными формами борьбы. Согласно их воззрениям, невозможно решить проблемы экологии без разрушения фундаментальной логики системы и тотальной трансформации сознания. Однако результатом такого мышления становится уверенность в том, что любые реформы, которые не нарушают основополагающую логику системы, не могут служить серьезным решением проблемы окружающей среды. И вот тут идея контркультуры становится полностью контрпродуктивной.
