Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Социолог Димитрас подтверждает этот анализ. Он говорит, что почти 40 % электората, выразившего поддержку Папандреу даже после того, как ему предъявляли обвинения в казнокрадстве и прослушивании телефонов, – это признак «популизма греческой политики, близкой по своему характеру к политике стран третьего мира и Латинской Америки. Это клановая, ксенофобская политика».
Всплеск антиамериканских настроений в Греции 1980-х гг. был ожидаем. Хотя Соединенные Штаты не дали Греции уйти на коммунистическую орбиту и американские налогоплательщики в 1950-х гг. выбросили миллиарды долларов на экономическую помощь Греции, что помогло стране избежать восточноевропейской бедности, многие греки восприняли это как стремление установить политическое господство. В конце 1960-х – начале 1970-х гг. администрация Рейгана явно демонстрировала поддержку репрессивной хунты. В 1974 г. государственный секретарь Генри Киссинджер явно одобрительно отнесся к жестокому вторжению турок на Кипр. Но Папандреу цинично манипулировал негативным отношением к Соединенным Штатам, что ни в коем случае не оправдывает его демагогию насчет «заговоров» или поддержку международного терроризма.
Вскоре после выборов 1981 г., на которых Папандреу одержал победу, криминальный репортер газеты New York Times Николас Гейдж, автор книг Hellas: A Portrait of Greece и бестселлера Elleni о гражданской войне в Греции, рассказал историю из юности Папандреу.
Молодой Папандреу и его богатые друзья ужинали в очень популярном ресторане морской кухни в Глифаде, пригороде Афин. Когда принесли поднос с рыбой, Папандреу тут же потащил к себе на тарелку самую крупную. Друзья возмутились. Папандреу вернул рыбу на место, но предварительно на нее плюнул. Гейдж задается вопросом: если Папандреу откажется от власти над Грецией, сделает он это добровольно или сначала плюнет на страну?
Папандреу дал ответ за несколько недель до всеобщих выборов 1989 г. Несмотря на все призывы ПАСОК, опросы показывали, что победу одержит консервативная Новая демократическая партия во главе с Константином Мицотакисом. В это время Папандреу продавил через парламент новый закон о выборах. В отличие от предыдущего, который должен был обеспечивать политическую стабильность прибавлением дополнительных мест партии, одержавшей победу на выборах, новый закон предполагал принятие израильской модели пропорционального представительства, что практически исключало возможность для победившей партии сформировать некоалиционное правительство. Как и в Израиле, здесь должна была появиться как минимум одна мелкая партия-кингмейкер[75]: сталинистская греческая коммунистическая партия.
Греция мучительно пережила три этапа всеобщих выборов за один год. На первых двух этапах партия консерваторов одержала победу с тем же преимуществом, что и ПАСОК четырьмя годами ранее, но из-за принятия нового закона не получила возможности сформировать правительство. Лидер консерваторов Мицотакис был вынужден вступить в коалицию с твердолобыми коммунистами, хотя в это время коммунизм разваливался по всей Восточной Европе. Папандреу вынужден был с этим смириться, но дал указание своим министрам никак не сотрудничать при передаче власти. Официальные документы, международные договоры, даже служебные автомобили попросту исчезали. В ходе третьих всеобщих выборов в апреле 1990 г. консерваторы одержали победу с огромным перевесом, которого не знала ни одна европейская страна, но смогли сформировать правительство, имея большинство лишь в один голос. ПАСОК при поддержке коммунистической партии организовало ряд всеобщих забастовок с целью свержения нового правительства.
Терроризм не прекращался. Экономика разваливалась. Ради субсидий и обеспечения рабочих мест для верных сторонников ПАСОК Папандреу в течение 1980-х гг. набрал займов столько же, сколько лидеры стран Восточного блока в 1970-х гг. В 1989 г. внешний долг Греции составлял 21,5 миллиарда долларов, что на 6,5 миллиарда больше, чем у коммунистической Венгрии, которая по населению лишь немного уступала Греции.
Когда я в 1990 г. вернулся в Грецию, Афины представляли собой зону городского бедствия. Греческие газеты сравнивали город с Каиром. Телефонная служба была самой худшей в странах Восточной Европы. В середине 1980-х гг. Папандреу отклонил предложения нескольких западных компаний модернизировать греческую телефонную сеть. Неоднократные и достоверные сообщения свидетельствовали, что он отдал контракт своему другу, который стал обновлять систему по частям, используя оборудование, импортированное из Восточной Германии.
Тем временем приближался момент решения Международного олимпийского комитета (МОК) о том, какой город удостоится чести принять юбилейные Олимпийские игры 1996 г. Поскольку Олимпийские игры родились в Греции и возродились в Афинах в 1896 г., Греция на протяжении ряда лет была общепризнанным фаворитом в предстоящем голосовании. В 1980-х гг., когда я жил в Афинах, местные жители не выражали ни малейшего сомнения, что их город станет столицей «Золотой Олимпиады». Но терроризм, политическая нестабильность и разваливающаяся городская инфраструктура шокировали приезжавших делегатов МОК. Решение оказалось под вопросом.
Слабое консервативное правительство Мицотакиса уговаривало ПАСОК и коммунистов отложить очередную волну забастовок. Голосование МОК должно было состояться 18 сентября 1990 г. в Токио. 17 сентября Папандреу ответил на просьбы выступлением на площади, заполненной бастующими рабочими. Бывший премьер-министр заявил: «Долой хунту Мицотакиса!» Его слова были услышаны в Токио.
После того как было оглашено решение предоставить право проведения Олимпиады Атланте, Папандреу заявил, что это «американское воровство». Мелина Меркури, кандидат на должность мэра Афин от ПАСОК, жаловалась: «МОК хотел знать, какой уровень загрязнения воздуха будет в Афинах в 1996 году. Кто может знать, что будет через шесть лет? Как они смеют задавать такие вопросы! Тот, кто задает такие вопросы, попросту выжил из ума!» Ее слова напомнили мне сцену из фильма «Только не в воскресенье». Там Гомер, которого играет Жюль Дассен, говорит об Иллии, которую играет Мелина Меркури: «Как бы мне хотелось вложить в ее голову разум вместо фантазий!»
«Мы, греки, хуже всех, и решение МОК подтверждает, что Бог хочет нас уничтожить», – сказал мне бывший сосед. Даже враги Папандреу, отдающие себе отчет в том, что творилось в Греции в 1980-х гг., были крайне разочарованы решением МОК. После всех страданий гражданской войны, после диктаторских режимов послевоенного периода «Золотая Олимпиада» могла бы наконец укрепить национальную идентичность современной Греции, протянув связующую нить со славным далеким прошлым. Эта Олимпиада могла бы стать важнейшим историческим и мифологическим событием в истории Греции. Как во времена Античности, одновременно со спортивными состязаниями планировалось проводить поэтические и музыкальные конкурсы при поддержке композиторов Теодоракиса и Хаджидакиса. Возвращая Олимпиаду в Грецию, греки надеялись восстановить душевность, магию и романтику Олимпийских игр, которые за последние десятилетия были уничтожены воротилами большого бизнеса, коммерциализацией и медициной «высоких достижений». Мы все понимали, что Афины в данный момент в ужасном состоянии, но также знали, что греки обладают особым качеством philotimo (это труднопереводимое слово приблизительно означает «самоуважение»), благодаря которому можно гарантировать, что город будет готов к Олимпиаде, пусть даже в последнюю минуту. Меркури горько суммировала местную позицию. Намекая на то, что Атланта – американская столица безалкогольных напитков, она сказала, что МОК «предпочел кока-колу Парфенону».
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
