Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
– Нет! – я в ужасе дергаюсь, наступаю кому-то на ноги, пытаясь пятится.
– Зайди, – он разворачивается и уходит, не вступая в дискуссию, не давя, не приказывая. Вампир. Никогда не сомневавшийся, что его слово – закон, а взмах ресниц – повод возмечтать о смерти.
Ноги ватные, сердце вот-вот вывалится из груди, в лице ни кровинки. Вот как я к нему пойду? Ага, а как я к нему НЕ пойду? Впаяет потом неповиновение его светлейшей вампирской воле и что делать будем? Помирать в страшных муках?
– Лариска, ты что стоишь, он же ждет! – нетерпеливо подтолкнула меня Олеська.
– Ты что, опять что-то натворила? – с подозрением косится Марийка, не забывшая еще, как я его высочайшим соизволением коридоры намывала.
Молчу. Он еще не ушел, он еще на лестнице. Выше нас на пару пролетов, но все еще может нас слышать. Молчу. Одногруппники смотрят неодобрительно. Во взгляде любого – зависть, от сильной до мимолетной. Их бы кто позвал, хоть какой вампир, хоть зачем. А впрочем, не сомневаюсь: вот конкретно этот вампир предпочтительней любого другого. С его-то вниманием, с его-то улыбкой. Они же не знают про шерстинки. Не знают, что белых лошадей не бывает.
Очень долго стою перед его дверью, собираясь с духом постучать и войти. Смешно, но постучать так и не получилось. Просто вошла.
Он сидел за столом, что-то читая и делая на полях пометки. Поднял на меня голову, взглянул спокойно, без эмоций.
– Присядь, – кивает на одно из кресел у противоположной от него стены и вновь углубляется в чтение.
Сажусь. Сердце колотится, в голове все смешалось – стыд, страх. Хотелось бы прибавить – гнев, ненависть, но это не так. Я чувствую себя слабой, раздавленной. Мне стыдно вспоминать, как я вела себя с ним при последней встрече. Как он заставил меня себя вести. И мне страшно: он действительно может сделать со мной все, совсем все. Захочет – заставит любить, захочет – заставит ненавидеть. Или бояться. Впрочем, бояться себя он уже меня научил.
Что ему нужно от меня теперь? Сидит, работает. Весь углубился в свои бумаги. Совсем-совсем обо мне забыл. Не верю, ни на грош. Жду. Ну он же умеет так ждать – камнем среди потока. Я не вампир, конечно, но почему бы и мне не научиться. Жду. Пытаюсь погасить дрожь в руках. Пытаюсь погасить дрожь в мыслях. Ни о чем не думать, ничего не вспоминать, ничего не бояться. Жду. Рассматриваю его лицо, слегка склоненное вниз. Оно казалось мне бесконечно красивым при нашей последней встрече. Он красив? Вот если объективно? Не знаю, не могу объективно. Лицо и лицо. Привычное. Родное.
Родное? Вот, бездна, родственничек нашелся! Понимаю, что он делает. Топит в своей дракосовой ауре. Ждет, когда захлебнусь, проникнусь и перестану трепыхаться.
– Что вы от меня хотите? – не выдерживаю.
Он поднимает лицо от бумаг, скользит по мне спокойным, чуть отрешенным даже взглядом.
– Ничего.
– Так я могу идти? – встаю и делаю шаг к двери.
– Нет, посиди.
– Зачем?! Что, так нравится меня мучить?
– Я ж еще и мучаю, – слегка пожимает плечами. – Слова не сказал, пальцем не тронул… Сама ж хотела меня видеть.
– Что-о? Да с чего вы взяли такое? Если вы о том, что творила со мной ваша кровь, то это подло. Я была тогда не в себе, и вы это знаете, – воспоминания жгут меня, и я пытаюсь отгородиться от него этим бесконечным «вы». От него и от себя, той себя, что как заведенная твердила «люблю». «Люблю тебя».
– Знаю. Я о другом. О том, что кто-то стоял у меня под дверью пару недель назад, не в силах ни войти, ни отойти.
Сажусь обратно, закрывая лицо руками. Ну конечно, могла бы и догадаться. Если я чувствую его… вернее, если люди могут чувствовать ауру вампиров не обладая при этом никакими особыми способностями, то уж вампиры-то, со своей способностью чувствовать даже эмоции, да что там – питаться этими эмоциями…
– Мог бы и сказать… что-нибудь, – смущенно выдавила я, не в силах поднять на него глаза. – Раз все равно почуял.
– Не успел. Слишком быстро сбежала.
– Видимо, не слишком спешил.
– Совсем не спешил. Мне было приятно, что ты подошла. Не ожидал.
– Я не подходила, просто мимо шла. Я…
– Не надо. Я ведь потому и дверь тогда не открыл. Не хотел слушать, как ты оправдываешься, врешь себе самой и мне заодно. А эмоции твои были… искренние.
Я молчала. Не могла понять, что ему от меня надо. Чего он хочет? И это было не пару недель назад, кажется, месяц уже прошел. Он по-прежнему сидел за своим столом. Спокойный. Слишком спокойный. Ни эмоций, ни улыбки. Даже взгляд такой… не правильный, не его. В нем не было тепла. Но и холода в нем не было тоже. Ни интереса, ни равнодушия. Просто взгляд. Просто голос. Просто слова.
– Я бы хотела уйти, Анхенаридит, – назвать его Анхеном язык не повернулся. – И это абсолютно искренне. А вы обещали меня отпустить. Еще тогда, зимой, – меня невольно передернуло, когда я вспомнила зиму. – А сами обманули. Я не сделала ничего… Я не нарушала ваших запретов. Я просто живу. Как все. А вы… Вы заставили меня привязаться к вам. Потом заставили ненавидеть. Потом любить. Потом сгорать от стыда. Я понимаю, вам это забавно, вас развлекает, а мне… Может, просто скажете, что вы хотите сделать со мной теперь?
– Научить тебя жить, наверное.
– Что? – я аж поперхнулась. Такого ответа я не ждала. Нет, не правильно. Я вообще от него ответа не ждала. Вернее – просто не знала уже, чего ждать. Запуталась.
– Мне не нравится, как ты живешь.
– Как я живу?
– Никак не живешь. Уходишь в мир теней.
– Неправда. И не важно. И вам-то что за дело, светлейший куратор? Как это может оскорбить Великих вампиров и их обожателей?
– Никак. Это расстраивает лично меня.
– Что вам за дело? Отпустите меня, пожалуйста. Вы же обещали.
– Я не могу тебя отпустить, Лариса. Ты моя. И ты не справляешься, – его голос все так же спокоен. Все так же нейтрален.
– Я не ваша, – в горле возник комок, мешая говорить. Живот скрутило от страха. «Она не справляется» – говорил он о той крашеной блондинке, собираясь ее убивать. Вот так, все, поиграли?
– Ты моя. И я могу позволить тебе роскошь этого не признавать, не ощущать, не соглашаться. А вот себе я такой роскоши позволить не могу. Ты принадлежишь мне, а значит, я за тебя в ответе. Хотя, я полагаю, ты тоже это ощущаешь. Просто у тебя не хватает смелости это признать.
– Отпустите меня. Я не хочу. Я не буду, – почти шепчу, не особо понимая, что.
– Разве ж я держу? Я просто чувствую себя в ответе за тебя, глупая ты девочка. И пытаюсь помочь – там, где это необходимо.
– Помочь?! Так тогда, с ремнем – это помощь такая была?
– Ну а что, по-твоему, это было? – он чуть пожимает плечами. – Твое поведение становилось социально-опасным, надо было корректировать, пока ты сама себя до беды не довела.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
