Я невольно оглянулась на Тейта и почти беззвучно спросила:
— Свободный?
— Не обязательно, — выдохнул рыжий, прищуриваясь. — Бывший ученик, может.
Ох… Что-то мне подсказывает, что это слишком оптимистичная версия.
— Уэкка или Пайн, — задумчиво повторил Кагечи Ро. — Любопытно… Я хотел бы с ним поговорить. Он сумел сделать то, над чем я работаю уже давно. У тебя интересное тело, Диккери. Кости и мышцы слегка изменены, они стали легче и прочнее. Тебе нужно меньше воздуха. Раны быстро покрываются пленкой, которая временно замещает кожу и не пропускает ничего опасного в кровь.
— У меня так же, — безмятежно встрял Тейт, слегка откинувшись назад.
— Это не все. — Ро повел круглой бровью. Я едва подавила смешок. — В твой живот и спину, Диккери, вшиты капсулы, в которых живет то, что я назвал бы жидким айром. Когда ты испытываешь сильный страх или боль, он выходит наружу по каналам и образует вокруг тебя плотное газовое облако. Оно способно повреждать магию и обострять твои чувства, а уже чувства ведут тебя помимо воли в безопасное место.
Из всей долгой речи я поняла только, что у девчонки есть нечто вроде полуразумного симбионта и что Кагечи Ро хотел бы тоже создать такого.
— Тебе знакома эта вещь? — произнес внезапно Ригуми Шаа и протянул Диккери браслет-обещание.
Она недоверчиво моргнула, тронула теплый металл… и вдруг свернулась в клубок, давя всхлипы. Ответа не потребовалось.
Самое удивительное, что успокаивать девчонку никто не стал. Мастер и Кагечи Ро вполголоса обсуждали изменения в ее теле — какие еще могут быть сюрпризы, насколько они опасны, как трудно сделать «жидкого айра» и так далее. Лиора и вовсе прилегла поспать, пристроив голову у Маронга на коленях. Айка, зевая, разлеглась у самого костра и молчала, щурясь на огонь.
Когда Диккери пришла в норму, то заговорила сама. Ригуми лишь изредка направлял ее рассказ в нужную сторону. Постепенно светало; донеслась издали звенящая песня сойнаров, серый песок стал красно-оранжевым. Я начинала подозревать, что сон в ближайшее время мне не грозит, и налила себе порцию шерги.
Полное имя у Диккери оказалось длинным, из трех или четырех слов. Ей было шестнадцать; родилась она в семье почтенного хакка — что-то вроде правителя в крупной деревне, совмещающего ритуальные и управленческие функции. Росла Диккери в окружении трех сестер и двух братьев. Ее баловали больше других из-за красоты и музыкальных способностей… Их оценила даже я, к слову, — пела она изумительно. Примерно год назад Диккери наткнулась на дальнем пляже на странного человека.
— Я сразу поняла, что он маг, — призналась она и плотнее закуталась в накидку, словно пытаясь бессознательно отгородиться от опасности. — У него такое лицо было… вроде и жуткое, а хочется смотреть и смотреть. И руки очень изящные, не как у наших в деревне. С ним было какое-то существо с белым мехом, гладкое, тоже красивое, оно ныряло в океан и приносило ему рыбу. Я хотела окликнуть его, но потом испугалась. Убежала за скалу, села на камень, волосы расчесала и стала петь. Возвращалась каждое утро… Наблюдать за мной он стал почти сразу, но подошел лишь на шестой день.
Дальше эти странные отношения развивались так нежно и романтично, что тронули бы даже мою дорогую кузину Лоран в худшие времена. Диккери пела и приносила из деревни угощение, а маг, назвавшийся Пайном, сидел у ее ног, зачарованный, и бросал жаркие и робкие взгляды. Затем парочка стала выбираться в горы… Одно из таких путешествий затянулось, и дома почтенный хакк устроил прелестной и легкомысленной дочери неслабую порку. Пайн отреагировал на это как маг — мстить не стал, но зато предложил Диккери улучшить ее тело. Та согласилась.
— Я знаю, что такое хорошо не кончается, — смутилась девчонка, когда Лао растерянно покачал головой, выражая легкое удивление. — Но он маг, а я обычная. Меня же сразу рядом с ним убьют, если что. И еще… я думала, что если Пайн такой… такой… — Диккери мучительно покраснела. — В общем, значит, и его магия… особенная. И я хочу, чтобы во мне была его магия, всегда.
Если бы кто-то сейчас воплотил из ничто индикатор скепсиса, то прибор бы зашкалило, наверное. Выражения лиц у Ригуми и у Лао можно было в музей помещать как образцы вежливого недоуменного сочувствия.
Не все разделяли это мнение, впрочем. Маронг с Лиорой обменялись нежными взглядами, но им простительно — влюбленные, конфетная стадия, или как это в Лагоне называется.
На одном опыте Пайн, разумеется, не остановился — постоянно совершенствовал свою модель, последнее изменение было сделано буквально месяц назад. Но еще после первой же операции Диггери обнаружила у себя на руке браслет-обещание.
— Отец понял, конечно, — дернула она плечом. — Но ничего не сказал. Боялся, что я вообще уйду. Он меня любит. Ходили все вместе советоваться к старухе… Она сказала оставить меня в покое.
— Старуха? — мне стало любопытно.
Образ был расплывчатым, и женщина вовсе не казалась старой.
— Прабабка, — нехотя откликнулась Диккери и склонила голову так, что волосы скрыли выражение глаз. — Живет у моря, умирать вообще не собирается. У нас ее уважают. Я… в общем, она меня петь учила.
— Значит, конфликт с семьей вы уладили, с Пайном общий язык нашли, — подытожил Ригуми Шаа. — Когда отец принял твое решение?
Диккери сдвинула брови, напряженно подсчитывая в уме.
— Полгода назад.
— И тем не менее ты оказалась в море, преследуемая айрами.
— Это не Пайн, — быстро сказала она, выпрямляя спину. — Это другие. Появились двадцать дней назад. Пришли с моря, притворялись морскими охотниками, но старуха сказала, что они с гор. С тех гор, — повторила Диккери и поежилась. — Я и сама почувствовала. Они пахли… странно. Ходили по деревне, расспрашивали всех подряд, искали одного человека.
— Пайна? — предположил Ригуми Шаа. В мыслях у него снова промелькнули черные балахоны.
— Описывали его, — подтвердила девчонка. — Но называли по-другому — Уэкка. Я сразу все поняла, и когда они ушли, нашла Пайна и рассказала ему все. Он хотел сразу меня забрать, но я попросила подождать немного, хотя бы пока у моей сестры не родится ребенок. Пайн согласился, но сказал, что, если те фальшивые охотники опять вернутся, я должна оставить обещание в пещере, а потом бежать в наше место. Четыре дня назад они вернулись, — совсем тихо произнесла Диккери. — Меня тогда не было, я удрала раньше. Они забрали старуху, а еще один из них остался сторожить меня. Я спряталась в доме, но кто-то вошел, а потом… потом стало больно и проснулась умная сила. Кажется, я сбежала в океан, долго плыла, но кто-то меня догнал… Стало совсем плохо. Дальше я снова уснула, а когда проснулась, то вокруг было много света, и… и я испугалась, — скомканно заключила она, проглотив чрезвычайно живое описание монстра с жуткими фиолетовыми язвами на теле и целым пучком конечностей.
Да-а-а, представляю, какое впечатление произвел на неокрепшую психику вид Кагечи Ро за работой.
