Теперь они ждали, пока им найдут место для ночлега. В принципе они могли бы вернуться в «Половодье», но сама мысль о том, что придется объясняться с друзьями, казалась им невыносимой.
Наклонившись, Джон поцеловал Клэр в щеку.
— Нужно позвонить Сьюзан, — сказал он. Клэр в ответ кивнула. Джон поплотнее закутал жену в одеяло, а затем попытался поймать ее взгляд, но та отрешенно смотрела куда-то в пространство. Джон взглянул на детектива Патрика, добродушного коренастого полицейского, сидевшего за рабочим столом.
— Разрешите? — кивнул он на телефон.
— Пожалуйста, — ответил детектив.
Джон подкатил к столу и поставил телефон себе на колени. Было уже почти восемь. Очень может быть, что Сьюзан ушла к кому-то из друзей, подумал Джон. Однако та почти сразу взяла трубку.
— Привет, детка.
— Привет. Вы все еще в Харперс Ферри?
— Да. Нам придется задержаться тут на ночь.
— Понимаю. На улице ужас что творится.
Расслышав нотку облегчения в голосе Сьюзан, Джон ощутил привычный укол боли. В свои девятнадцать дочка нуждалась в них куда меньше, чем они в ней. За последний год он вынужден был признать, что Сьюзан поспешила окончить школу вовсе не потому, что отличалась блестящими способностями или повышенным честолюбием. Ей просто хотелось поскорее ускользнуть из дома. Впрочем, он никогда не делился своими мыслями с Клэр: пусть считает, что их девочка не мыслила своей жизни без университета.
— Мы уже направлялись домой, но… — Джон попытался собраться с мыслями. Надо как-то пересказать эту историю дочери — тем более что им не раз еще предстоит рассказывать ее. — В общем, там была женщина на мосту, и мы остановились, чтобы помочь ей. Но она… она спрыгнула вниз, пока мама разговаривала с ней.
Сьюзан ответила не сразу. Джон отчетливо представлял, как она стоит в своих обтягивающих джинсах и широком не по размеру свитере, прислонившись к кухонной стойке. Каштановые волосы густой волной падают ей на плечи, а на лицо наползает тревожное облачко.
— Хочешь сказать, что она совершила самоубийство прямо у вас на глазах?
— Боюсь, что так. Во всяком случае, на глазах у мамы. Мама как раз была на краю моста, пытаясь отговорить ее от этого шага.
И вновь молчание.
— На краю моста? Что ты хочешь этим сказать? — вымолвила наконец Сьюзан.
— По ту сторону ограды.
В трубке что-то щелкнуло, как будто о стойку шлепнули книгой.
— Господи, ну почему она во все вмешивается? — выпалила Сьюзан. — Она сейчас там? Могу я с ней поговорить?
Джон бросил взгляд на Клэр.
— Она не очень хорошо себя чувствует и…
Клэр быстро потянулась к трубке, одеяло упало с ее плеч на стул. Джон с неохотой передал ей телефон.
— Привет, детка, — бодро промолвила Клэр. Детектив Патрик поднял голову, удивленный переменой в ее голосе. — С нами все в порядке, — Клэр нахмурилась, вслушиваясь в то, что говорила ей дочь. — Нет, Сьюзан, я не думаю, что могу спасти весь мир, — сказала она наконец. — Просто мне казалось, что я могу помочь этой бедняжке, — Клэр кивнула. — Да, я знаю. И мне очень жаль, что мы не сможем сегодня увидеться с тобой. Ладно, я передаю трубку папе.
Стоило ему взять трубку, как зубы Клэр выбили барабанную дробь, будто наверстывая упущенное.
— Сьюзи? — промолвил он.
— Она же могла погибнуть, — голос у дочери предательски дрогнул. Джону страшно хотелось увидеть Сьюзан, обнять ее перед тем, как она снова уедет из дома.
— С мамой все в порядке, — сказал он. Мысли о снеге вернули ему хорошее настроение. Дочь не сможет уехать в колледж, пока дороги не расчистят. — Думаю, завтра мы все-таки увидимся, — добавил он. — Ты же не можешь сесть за руль в такую погоду.
— Почему не могу? Вообще-то меня должны подвезти. Но через несколько недель я вернусь за своей машиной.
— С кем ты едешь?
— Да есть тут один парень с мини-фургончиком. Нас к нему набилась целая куча.
Джон недовольно поморщился.
— Скажи ему, пусть не слишком гонит.
— Ладно, — с легкой досадой промолвила Сьюзан.
— Я люблю тебя, детка.
— Ладно. Вы тоже там поосторожнее на дороге.
Он повесил трубку и поставил телефон на стол. Клэр тихонько вздохнула.
— Прогуляюсь-ка я до уборной, — сказала она, вновь закутывая плечи одеялом.
Как только Клэр вышла, детектив Патрик взглянул на Джона.
— Не возражаете, если я задам вам личный вопрос?
— Пожалуйста.
Пожилой полицейский опустил взгляд и потер рукой свой массивный подбородок.
— Я хочу спросить вас, поскольку мой племянник только что получил травму спины, — Патрик вновь поднял голову. — Повредил позвоночник.
Джон понимающе кивнул.
— Знаете, мы часто видим людей в инвалидных креслах, но как-то не задумываемся об этом, пока что-то подобное не коснется нас самих. И вот теперь парнишке грозит паралич, и я… Не возражаете, если я спрошу, что случилось с вами?
— Тоже несчастный случай, — ответил Джон. — Самолет потерпел крушение.
Он не стал говорить детективу, что это был их личный самолет. Не стал переводить его мысли на богатство.
— Мне тогда было шестнадцать. Родители и сестра погибли на месте, а я несколько месяцев провел в коме. А когда очнулся, мне сказали, что я никогда уже не буду ходить.
— Черт, — детектив смотрел на него широко открытыми глазами.
— А что произошло с вашим племянником?
— Мотоцикл. Врачи сказали, у него Т4. Вы знаете, что это значит?
— Да, — Джон поморщился, поняв, какую травму получил парнишка. — У меня самого L3, — добавил он, хотя вряд ли для детектива это имело какое-то значение.
Джон расспросил Патрика о той восстановительной программе, которую назначили парню, и предложил позвонить директору реабилитационного центра — женщине, которую он знал уже не один год.
Детектив Патрик написал на визитной карточке имя племянника и вручил ее Джону.
— Мне как-то полегчало после разговора с вами, — заметил полицейский. — Раньше казалось, что для парнишки это — конец света, и только. Но я смотрю на вас, — он вновь взглянул на Джона, — и вижу, что вы живете, в общем-то, нормальной жизнью. У вас симпатичная жена, а ведь встретились вы, наверно, уже после того, как… — он кивнул на инвалидное кресло.
— Да. Мы встретились уже в старших классах школы.
— Школьная парочка, да? — улыбнулся детектив.
Джон улыбнулся в ответ.
— Только не совсем обычная.
