Элизабет пыталась заговорить, закричать, но из ее груди вырывались только приглушенные всхлипывания.
– Вероятно, ты считаешь меня больным или сумасшедшим? Моя дорогая, ты глубоко заблуждаешься, полагая, что на свете только плохое и хорошее, черное и белое. – Дэйн покачал головой. – Ты никогда не имела дел с другим миром – особым, не похожим на ваш. Это тот мир, в котором я сейчас царствую.
Широко раскрытыми глазами Элизабет смотрела на стоящую перед ней фигуру в черном одеянии. Она думала о том, что спорить с безумцем бесполезно.
– Пойдем, – сказал Дэйн, вновь уводя ее в узкий туннель. – Я вижу, ты испытываешь отвращение к этим созданиям. Сегодня вечером я покажу тебе мои обширные владения, и ты поймешь, как они прекрасны.
Дэйн потянул Элизабет за собой и привел в просторный зал. На миг ее ослепило яркое сияние горящих на стенах факелов. Когда наконец глаза Элизабет привыкли к свету, она увидела, что в самом центре громадного зала высокими штабелями лежат сияющие золотые слитки. Весьма довольный произведенным впечатлением, Дэйн повел ее дальше, мимо кровати, сложенной из таких же золотых слитков, к тому месту, где горящие на полу факелы обозначали край зияющей черной пропасти.
Заставив Элизабет взглянуть вниз, Дэйн принялся рассказывать ей о том, что все вокруг – это амфитеатр, заполненный невидимыми зрителями. Совсем скоро они вдвоем, как единственные артисты на этой сцене, представят на суд этой аудитории особое, исполненное страсти зрелище.
– Вообрази, как восторженно они будут рукоплескать, околдованные красотой и гениальностью нашего спектакля!
Вытянув вперед бледную руку с длинными острыми ногтями, Дэйн предупредил, чтобы Элизабет была осторожна, когда после представления они подойдут к самому краю освещенной огнями сцены, чтобы поклониться благодарной публике.
– Насколько я знаю, эта яма бездонна, – спокойно произнес Дэйн.
Элизабет, вздрогнув, отпрянула от края чернеющей перед ней пропасти. Зловещая усмешка исказила лицо Дэйна, и он повел Элизабет назад, к стоящей в центре огромного зала золотой кровати.
– Дорогая, я был бы рад поделиться с тобой золотом, но не могу. Ты сама видишь, что здесь и для одного-то мало. – Вытащив кляп изо рта Элизабет, Дэйн добавил: – Но я собираюсь наслаждаться твоим обществом до тех пор, пока…
– Я здесь не одна, Дэйн, – выкрикнула Элизабет. Противоречивые чувства раздирали ее. В ее душе еще теплилась надежда, что Вест найдет и спасет ее. Но в то же время ее мучил страх за Веста. Ведь безумец Дэйн мог его убить! – Один из моих спутников ищет меня и обязательно сюда придет.
Медленно развязывая пояс, стягивающий ее руки, Дэйн невозмутимо ответил:
– Еще никому не удалось приблизиться к этим тайным покоям!
– Но ведь Эдмунд сделал это, – напомнила Элизабет.
– Да, Эдмунд приходил сюда, – хихикнул Дэйн. – Но я не позволил ему ходить тут и высматривать… Он хотел украсть мое золото.
– Ты ошибаешься, Дэйн. Мы пришли сюда вовсе не затем, чтобы украсть твое золото или чем-то навредить тебе, – с отчаянием в голосе уверяла Элизабет. – Мы пришли, чтобы помочь тебе. Мне не нужно ни грамма твоего золота. Возьми себе все, только отпусти меня.
Дэйн медленно повернул Элизабет к себе, и она увидела сатанинский блеск в его зеленых глазах.
– Я хочу любить тебя здесь, на этой золотой постели. Мое золото будет у меня перед глазами, а ты будешь принадлежать мне. – Его глаза вспыхнули лихорадочным блеском, а зубы обнажились в зверином оскале. – Эти сияющие золотые слитки страшно возбуждают меня! – Судорожная гримаса пробежала по лицу Дэйна, и он схватил Элизабет за плечи, стараясь прижать ее к себе. – Раздевайся, Элизабет, немедленно! Если ты не хочешь, чтобы я поступил с тобой так, как с Эдмундом, ты должна мне подчиниться!
Объятая ужасом, Элизабет начала медленно раздеваться. Трясущимися руками она стянула с себя блузу, не уставая повторять:
– Умоляю тебя, Дэйн, пожалуйста!
– Я сказал, раздевайся! – приказал он.
Пожирая глазами ее тело, Дэйн скинул на пол свою черную накидку.
– Сними обувь и брюки, – отрывисто бросил он, затем, потирая вспотевшие ладони, похотливо добавил: – Подумать только, Элизабет, я ведь еще ни разу не видел твои обнаженные ноги!
Вздрагивая всем телом, Элизабет стояла перед Дэйном в одной тонкой атласной рубашке и панталонах. Он облизнул губы и, машинально накручивая на палец длинную прядь давно не мытых волос, задумчиво произнес:
– Ты и представить себе не можешь, как часто я мечтал об этой минуте. Мы здесь одни, в этом царстве наслаждения, глубоко под землей, и, что бы я с тобой ни сделал, никто не услышит твоих криков. Я могу обладать тобой столько раз, сколько захочу… До тех пор, пока ты мне не надоешь! – Тело Дэйна охватила сладострастная дрожь. – Теперь иди к золотой постели!
Элизабет испуганно затрясла головой, но Дэйн шагнул к ней, и она невольно отпрянула. Он медленно наступал. Жалкие лохмотья рубахи не скрывали его грязного голого тела. Острый кинжал все еще висел у него на боку.
– Подойди к постели и сними с себя все белье, – приказал Дэйн. – Взойди на золото и встань на колени, чтобы я мог наслаждаться и красотой твоего обнаженного тела, и сиянием моего золота!
Дрожа от холода и страха, Элизабет, обливаясь слезами, отчаянно крикнула:
– Я не буду этого делать! Тебе не заставить меня, мерзкое, развратное чудовище!
Дэйн истерически захохотал:
– Я не чудовище, крошка. Мы питаемся кровью, потому что мы вампиры. Мы похожи на людей, но мы более совершенны.
– Ты совсем обезумел, – всхлипнула Элизабет.
– Известно ли тебе, что в древних рукописях летучих мышей называли вестниками преисподней? Знаешь ли ты, что эти крылатые создания, так же как и я, обладают особой властью? – Дэйн медленно приближался к Элизабет, продолжая говорить: – Я постоянно ощущал влияние некой силы, исходящей от черной звезды. Вот и сейчас я чувствую, что ты боишься меня, но горишь таким же страстным желанием, как и я. – Он улыбнулся и спокойно повторил: – Сними с себя всю одежду!
– Нет, нет! Будь ты проклят! – в ужасе выкрикнула Элизабет.
Пожирая ее глазами и сладко улыбаясь, Дэйн выхватил из ножен блестящий кинжал и занес его над Элизабет. Из ее груди вырвался душераздирающий вопль.
Этот крик эхом разнесся по всему подземному царству.
Не разбирая дороги, Вест бросился на крик. Он мчался так, как не бегал еще никогда в жизни. Он ворвался в ярко освещенный зал в тот момент, когда Дэйн подцепил кинжалом рубашку Элизабет.
Не в силах отвести взгляд от сверкающего лезвия, Вест громко крикнул:
– Кертэн!
Дэйн изумленно обернулся. Вест быстро обошел золотой постамент, пытаясь отвлечь внимание Дэйна от Элизабет.
