Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Сейчас же впервые в жизни у меня появилась возможность не каждый месяц думать о хлебе насущном, о благоустройстве своего жилья и о дорогой одежде, которую надо носить в соответствии с занимаемым социальным статусом. Уютный дом у меня есть, машина хорошая есть, баня во дворе есть, благоприятный для себя домашний микроклимат в течение последнего десятилетия я создал. Теперь надо сделать что-то для души и то, что можно будет оставить своим потомкам.
А может быть, написать книгу? Если даже будущая книга и не станет популярной, то все равно писательский труд даром не пропадет, так как в книге я постараюсь высказать свои мысли на разные социальные темы и опишу события за двадцатилетний период разрухи, хаоса и восстановления глазами современника, обычного человека – не бандита, не олигарха, не высокого политического деятеля и даже не историка, а обычного гражданина, пытавшегося выжить и добиться чего-то для себя, для своих родных и своих потомков в это непростое время.
По крайней мере даже с информативной точки зрения моим детям и внукам эту книгу будет интересно прочесть. Ведь в книге можно описать свои ощущения и переживания при переходе страны из развитого социализма к развивающемуся капитализму. По сути, это же было революционное время для России. Прошла целая эпоха за какой-то тридцатилетний период!
Я же помню свое детство во времена правления Брежнева. Как стоял в постоянных очередях с отцом за разливным молоком и вареной колбасой. А что такое, к примеру, копченая колбаса, мы тогда вообще не знали, хотя отец работал преподавателем в престижном вузе, был кандидатом экономических наук и семья имела средний достаток. В те времена пустых магазинных полок и низкопробного отечественного товара наиболее престижно было работать продавцом или товароведом в магазине. А уж директор магазина – это был почти что бог, который за счет шоколадных конфет и мандаринов к Новому году для детей или за счет импортной мебели и шмоток для взрослых решал на бартер все свои социальные проблемы. В те времена плановая социалистическая экономика не могла соперничать в эффективности с рыночной капиталистической экономикой, и поэтому, чтобы как-то еще успевать за Западом, планы сверху для трудящихся спускали все более высокие и неадекватные, подкрепленные коммунистической пропагандой во всех средствах массовой информации.
При этом народ же у нас неглупый и он постоянно замечал, как расходятся слова с делами высоких партийных руководителей, и уже устал от демагогии во власти и от выступлений с ужасной дикцией 70-летнего руководителя государства Леонида Ильича Брежнева. Помню момент, когда мы с отцом пришли на премьеру фильма «Пираты двадцатого века» в алма-атинский кинотеатр «Искра». Перед началом фильма в кинотеатрах всегда крутили документальные фильмы или киножурналы «Ералаш» и «Фитиль». А в тот раз пустили документальный фильм о выступлении генерального секретаря ЦК КПСС Брежнева на очередном съезде Коммунистической партии Советского Союза. Брежнев невнятно шепелявил минут 50, при этом его речь постоянно прерывали депутаты громкими продолжительными аплодисментами, так же как сейчас, к примеру, приветствуют граждане выступления своего вождя в Северной Корее. Через пять минут я уже отказался от попытки понять, что хотел сказать Брежнев на экране, и начал наблюдать за скучающими зрителями кинотеатра. Никто не слушал Брежнева. Люди в кинозале болтали между собой. Кто-то даже начал играть в карты. А кто-то выходил в туалет, за мороженым или за пирожками. Но все, как один, зрители кинотеатра по окончании выступления Брежнева вместе с депутатами съезда на экране дружно зааплодировали с ироничным смехом, говоря тихо между собой: «Ну, наконец-то болтовня закончилась! Давайте кино уже смотреть».
Также ясно помню, как в один из дней конца 1982 года с утра по телевизору почему-то по всем каналам передавали концерты классической музыки. А когда я пришел в школу, то с первого урока меня забрал завуч и как члена комитета комсомола попросил спуститься в кабинет пионервожатого, где уже собрались все комсорги классов. Завуч, когда все школьники собрались, торжественно и со скорбью в голосе заявил:
– Товарищи, сегодня ночью умер Брежнев Леонид Ильич.
Повисла десятисекундная гробовая тишина.
– Ой! А что теперь будет? Война, что ли? – испуганным голосом спросила одна из старшеклассниц.
Опять повисла короткая пауза.
И вдруг ни с того ни с сего все начали смеяться. И не просто смеяться, а громко ржать. Даже строгий завуч улыбнулся, но потом взял себя в руки и сказал:
– Нет. Не думаю, что будет война. Все-таки мир уже знает, что мы такие же люди, как они, и не хотим ни с кем воевать. Но смеяться нехорошо. Успокойтесь и идите в классы. Постарайтесь сделать так, чтобы сегодня в нашей школе был траур и никто не веселился.
Конечно же, было кощунственно смеяться над человеком, который только что умер. Но дети слышали наверняка разговоры своих родителей на кухне и поэтому так развязно вели себя в школе в день смерти вождя. Всем хотелось видеть какое-то будущее. А с неадекватным, старым и больным руководителем этого будущего видно не было.
* * *
После Брежнева руководить огромной империей коммунисты выбрали Андропова, возглавлявшего до этого КГБ СССР. Думаю, что подавляющая часть народа обрадовалась этому назначению, от которого ждали борьбы с прогнившей партийной номенклатурой и тунеядцами в обществе. А меньшая часть народа осуждала Андропова за усиление давления на правозащитные организации. Но толком результаты деятельности Андропова понять никто не успел, потому что он правил страной не более двух лет и умер. Однако по крайней мере говорил Андропов с трибуны лучше, четче и понятнее, чем Брежнев, и имел из-за этого у населения уважения больше, чем его предшественник. Хотя и его смерть никто не оплакивал.
Но когда после смерти Андропова пост главнокомандующего страной отдали семидесятитрехлетнему Черненко, который так же мямлил с трибуны на всю страну, как и Брежнев, народ еще больше уныл и запил. Ибо опасался, что пока эти старички из Политбюро ЦК КПСС каждый ни постоит у руля, они никому другому из более молодых коммунистов дорогу не дадут. Американцы тогда называли наших высших партийных руководителей «домом престарелых» и были правы, потому что всем нашим вождям давно уже было пора на пенсии грядки дачные копать, а не управлять самым большим в мире государством. Черненко через год после назначения старшим по стране умер, и здесь неожиданно генеральным секретарем ЦК КПСС старички из Политбюро выбрали молодого, по отношению к ним, конечно, пятидесятичетырехлетнего М. С. Горбачева.
О, как все в стране воспрянули духом от этого энергичного, симпатичного, либерального, демократичного, многоговорящего руководителя. Он призывал к перестройке сознания, к свободомыслию, к сближению с демократическим Западом. Дал республикам СССР столько свободы, сколько они могли потянуть. Естественно, все республики взяли не столько, сколько могли потянуть, а столько, сколько могли взять. В результате налаженные десятилетиями промышленные, культурные, хозяйственные связи между субъектами государства начали разрываться.
В то же время граждане всего бывшего СССР не понимали, что с полученной свободой нужно делать, и многие воспринимали свободу как вседозволенность.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
