Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
«ЕСЛИ МЫ НЕ МОЖЕМ ОБЕСПЕЧИТЬ СОРОК ДОЛЛАРОВ ЗАРПЛАТЫ САМООТВЕРЖЕННОЙ УЧИТЕЛЬНИЦЕ, КАК ЖЕ МОЖНО ОЖИДАТЬ ПОБЕДЫ В ВОЙНЕ С ТЕРРОРОМ?»
* * *
Мэри Боно была женой знаменитого поп-певца Сонни Боно. Судьба этой женщины складывалась непросто. Сонни являлся членом Палаты Представителей Конгресса США от республиканской партии. В 1998 году он погиб, катаясь на горных лыжах. Ньют Гингрич, в то время спикер Палаты Представителей, предложил Мэри занять политическое кресло мужа. Сначала та решила, что это просто шутка, поскольку никогда не занималась политической деятельностью. Когда-то она была гимнасткой, увлекалась альпинизмом, работала инструктором по фитнесу. В Вашингтон попала в возрасте тридцати семи лет и совершенно не походила на истинную республиканку, особенно когда демонстрировала свою спортивную фигуру в вечерних платьях на официальных приемах.
Однако очень скоро о Мэри Боно, обладавшей не только незаурядной внешностью, но и острым умом, заговорили как о восходящей звезде республиканской партии. К тому времени, когда Мортенсон приехал к ней на Капитолийский холм, Боно убедительно победила на выборах в Конгресс и пользовалась заслуженным уважением коллег. Несмотря на то что в американском Конгрессе преобладают мужчины, эта женщина среди них не терялась.
«Прилетев в Вашингтон, я не знал, что делать. Чувствовал себя, как в афганской деревне, — чужаком, не знающим местных обычаев, — вспоминает Мортенсон. — Мэри посвятила мне целый день; провела через туннель, соединяющий здание, где находился ее кабинет, с Капитолием. По дороге мы встретили десятки других законодателей, и Мэри представила меня всем. Рядом с ней конгрессмены краснели, как школьники. Краснел и я, потому что представляла она меня так: „Вам обязательно нужно познакомиться с этим человеком. Это Грег Мортенсон, настоящий американский герой“».
Боно договорилась о том, чтобы Грег выступил в зале слушаний Капитолия, и разослала извещение о лекции всем членам Конгресса. Она приглашала их «встретиться с американцем, который борется с террором в Пакистане и Афганистане, строя школы для девочек».
«Я КАЖДЫЙ ДЕНЬ ВСТРЕЧАЮСЬ С МНОЖЕСТВОМ ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ГОВОРЯТ, ЧТО ПЫТАЮТСЯ ТВОРИТЬ ДОБРО И ПОМОГАТЬ ЛЮДЯМ. НО ГРЕГ НЕ ПРОСТО ГОВОРИЛ — ОН ДЕЛАЛ!»
«Это было самым малым, чем я могла помочь, — рассказывает Боно. — Я каждый день встречаюсь с множеством людей, которые говорят, что пытаются творить добро и помогать людям. Но Грег не просто говорил — он делал. Я — величайшая его поклонница. Та жертва, которую принес он и его родные, просто поразительна. Он символизирует все лучшее, что есть в Америке».
Установив свой старенький проектор, Мортенсон повернулся к залу, где собрались члены Конгресса. На Греге был его единственный коричневый костюм и потрепанные замшевые мокасины. Он предпочел бы увидеть двести пустых кресел, но тут же вспомнил вопрос Узры о невыплаченной зарплате — и поставил в проектор первый слайд. Мортенсон показывал потрясающую красоту и ужасающую бедность Пакистана. С жаром стал говорить о зарплате, которую не получает учительница Узра, и о том, как важно, чтобы Америка выполнила свое обещание и помогла Афганистану.
Его перебил конгрессмен-республиканец от штата Калифорния. Мортенсон навсегда запомнил его слова: «Конечно, строить школы для детей — дело доброе и достойное. Но главная задача нашего государства на современном этапе — безопасность. Какой смысл в подобной работе в отсутствие безопасности?»
Грег перевел дух, почувствовав приступ ярости, накапливавшейся на протяжении всего пути из Кабула. «Я делаю это не потому, что собираюсь бороться с террором, — сказал он, тщательно выбирая слова, чтобы его не вышвырнули из Капитолия. — Я делаю это, потому что забочусь о детях. Борьба с террором занимает в списке моих приоритетов седьмое или восьмое место. Работая в этом регионе, я многому научился. Понял, что террористы появляются не потому, что граждане Пакистана или Афганистана ненавидят Америку. Это происходит потому, что у детей нет достаточно яркого и интересного будущего, поэтому они предпочитают жизнь после смерти».
Затем Мортенсон с необычным для себя красноречием заговорил о лишенных всего необходимого государственных школах Пакистана; о том, как, подобно раковым клеткам, распространяются по стране ваххабитские медресе. Он говорил о миллиардах долларов, которые саудовские шейхи перекачивают в этот регион, чтобы подпитывать механизм джихада. Зал безмолвно внимал каждому его слову.
Когда Грег закончил свое выступление и ответил на несколько вопросов, к нему подошла познакомиться помощница конгрессмена от Нью-Йорка. «Это просто поразительно, — сказала женщина. — Почему мы никогда не слышали о вашей работе из новостей? Почему об этом ни разу не говорили на брифингах? Вы должны написать книгу!»
ГРЕГ ГОВОРИЛ О МИЛЛИАРДАХ ДОЛЛАРОВ, КОТОРЫЕ САУДОВСКИЕ ШЕЙХИ ПЕРЕКАЧИВАЮТ В ПАКИСТАН, ЧТОБЫ ПОДПИТЫВАТЬ МЕХАНИЗМ ДЖИХАДА. ЗАЛ БЕЗМОЛВНО ВНИМАЛ КАЖДОМУ ЕГО СЛОВУ.
«У меня нет времени писать», — ответил Грег. В зал уже входил генерал Энтони Зинни[76]в окружении офицеров. Наступало время нового брифинга.
«Вы должны найти время», — настаивала женщина.
«Если не верите, спросите у моей жены, — пожал плечами Мортенсон. — У меня нет времени даже выспаться».
После выступления Грег вышел на проспект Мэлл и прогулочным шагом направился к набережной Потомака. Он раздумывал над тем, поняли ли его американские законодатели…
Через несколько месяцев Мортенсон оказался на другом берегу Потомака. В Пентагон его пригласил генерал, который, узнав о работе Грега, пожертвовал ИЦА тысячу долларов. Через сверкающий мрамором вестибюль они прошли в кабинет министра обороны.
«Больше всего мне запомнилось то, что люди старались не встречаться с нами взглядами, — вспоминает Мортенсон. — Они шагали очень быстро. Почти все несли ноутбуки. Они целиком и полностью были сосредоточены на своих задачах, словно наведенные на цель ракеты. Тогда я подумал, что тоже служил, но обстановка в Пентагоне ничем не напоминала армию, которую я знал. Это была армия ноутбуков».
«ОБСТАНОВКА В ПЕНТАГОНЕ НИЧЕМ НЕ НАПОМИНАЛА АРМИЮ, КОТОРУЮ Я ЗНАЛ. ЭТО БЫЛА АРМИЯ НОУТБУКОВ».
К удивлению Мортенсона, в кабинете министра обороны ему не предложили сесть. Когда он встречался с крупными чиновниками в Пакистане, ему всегда предлагали кресло и чай, даже если встреча была короткой и ни к чему не обязывающей. Грег неловко переминался с ноги на ногу в незнакомом кабинете и не знал, что делать и о чем говорить.
«Мы провели там всего минуту. Меня представили министру, — вспоминает Мортенсон. — Хотелось бы мне рассказать о том, как я сказал Дональду Рамсфелду нечто поразительное, нечто такое, что заставило его переоценить ход войны с террором. Но в ту минуту я просто смотрел на его ботинки.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
