— От плена?!. О, Грэм Сколт, Златожар — мой друг и охраняет мой замок. Он совершенно безобиден для всякого, кто идет сюда без оружия в руках и злой мысли в сердце.
— Прости, госпожа, я не знал этого, — отвечал Грэм несколько смущенно.
Он уже вложил меч в ножны.
— Но почему ты подумал, что Златожар мой враг?
— Но… мы все считали так. Так показалось Трору.
— Трору?!. — фея раскрыла глаза шире прежнего, едва ли не во все лицо.
Казалось, при звуке этого имени и вся она, и все вокруг неё озарилось каким-то особым внутренним сиянием — даже золотое свечение змея как-то побледнело рядом с этим незримым — и зримым одновременно — светом.
— Ты сказал — Трор? Ты знаешь его?
— Да, прекрасная фея. Он мой друг.
— Ты принес весть от него! Войди же, войди, Грэм Сколт!
И фея скользнула с балкона внутрь дворца, очевидно, спеша навстречу Грэму. Юноша посмотрел на Златожара — длинное тело змея полностью заграждало путь ко входу в замок, но его госпожа сказала «войди» — и Грэм, пожав плечами, шагнул прямо в это золотое свечение. Его обдало приятным теплом, и через два шага он уже стоял у крыльца, откуда сходила к нему прекрасная дама.
— Прости, Грэм Сколт, я заговорилась и забыла сразу пригласить тебя в свой дворец.
Фея взяла его под руку и ввела внутрь. Во дворце было так же чудесно, как и снаружи его, — то же очарование мягкой и таинственной красоты, те же приятные и чистые тона росписи, простая мебель изящных линий, ажурные перила лестницы — и что-то особенное, что-то волшебное во всем, в тон и лад прекрасной госпоже прекрасного мира.
Меж тем, фея провела Грэма наверх и усадила в кресло. По её знаку к нему приблизились две служанки и омыли его лицо и руки каким-то слегка пахучим настоем и вытерли мягким полотном. Еще одна служанка подала ему бокал с ароматной прозрачной жидкостью.
— Отведай, Грэм, это прогонит твои тревоги и усталость, — подсказала хозяйка замка. — И рассказывай, прошу тебя, желаннейший из вестников.
Грэм отхлебнул напитка — и действительно, с первого глотка почувствовал свежесть в голове и теле, будто не рубился только что в изнурительной схватке. Гибель друзей, заботы анорийского мира отодвинулись, и Грэм начал свой рассказ легко и просто, будто читал книгу о далекой жизни в далекой стране.
— Однажды в крепость Эшпор сослали Браннбога Трора, бесчестно плененного в битве при Атлане…
И он мало-помалу рассказал обо всем, включая видение Трора и его рождение, и историю Нейаны и Сэпира, и историю своих отца и матери, и про изгнание Бойтура в Эшпор, и про свое бегство с Вианором и Трором, и историю Дуанти, и все остальное, вплоть до недавнего возвращения короля Трора к народу Туганчира, и окончил все рассказом о том, как ему открылась дверь её чудесного мира с лазурным солнцем. И сияло несравненным сиянием все это время лицо прекрасной госпожи замка, и особенно, когда он рассказывал о видении Трора и его подвигах и походах.
Когда Грэм окончил рассказ, фея долго молчала, а потом попросила вышивку Рецины. Грэм вынул из-за пазухи ткань и предупредил:
— Она вся в пыли и пятнах моей крови, госпожа.
Прекрасная фея улыбнулась. Она развернула вышивку, разгладила ткань рукой и принялась задумчиво разглядывать творение Рецины.
— Значит, вот как меня видел мой рыцарь… Что ж… А где ты видишь тут пятна?
Фея протянула вышивку обратно. Грэм бросил взгляд — на ткани не только не осталось следов пыли и его крови, но и сам рисунок чудесно преобразился. И замок, и лазурное солнце, и зеленые холмы, и змей, и сама фея были в точности такими, как они открылись его глазам час или два назад. Это немного напоминало картины Интара, только было ещё удивительней и волшебней.
А фея сказала Грэму:
— Спрячь эту ткань, принц Грэм, ты передашь её королю Трору вместе с моей вестью.
И тогда Грэм спросил то, что хотел спросить с самого начала:
— Прекрасная госпожа, но откуда ты знаешь Трора, если никогда не была в Анорине?
В ответ фея встала и пригласила Грэма пройти с ней на балкон. Там прекрасная дама показала ту даль, в которую она так пристально вглядывалась сама:
— Смотри, принц Грэм, смотри — там мой рыцарь.
Грэм бросил взор в сторону заветных холмов, освещенных неярким заходящим солнцем и где-то там, далеко, он и вправду увидел одинокого всадника на дороге, ведущей к замку. Едва видна была за далью его фигура и слабы уже были лучи лазурного солнца, но Грэм не усомнился ни на миг — это был Трор, Грэм это знал, Грэм видел это. А фея с мягкой печалью произнесла:
— О, далеко, ещё так далеко мой рыцарь!..
— Но госпожа, — возразил с удивлением Грэм, — отсюда до замка час езды, самое большое.
Фея с печальной улыбкой качнула головой:
— О, принц Грэм, это особая дорога! Отсюда он начал её, давно, и в горький час покидал он мой дом. А когда он впервые показался вновь, он был вон там — видишь? — у самого дальнего дерева. И за все эти годы он одолел только половину холма — всего одного холма. А я так мало знала о нем, только имя — Трор — ни страны, где он теперь, ни часа встречи — ничего.
— Но сейчас, — добавила фея, — когда ты принес эту бесценную весть, я уже знаю много, много больше… Я знаю…
И впав в задумчивость, фея повторила несколько раз, как заклинание:
— Едет, едет ко мне мой рыцарь, едет мой король! О, как далеко, как ещё долго-долго!..
Не сразу решившись нарушить её молчание, Грэм осторожно спросил:
— Госпожа, а что это за мелодия, что звучит откуда-то из-за тех холмов?
— Как, а разве ты не знаешь? — удивилась фея. — По твоему рассказу я подумала… Это мелодия не моей страны, принц Грэм. Она доносится оттуда, из мира Вианора, где поселились гуингмы.
— Вианора? — удивился и Грэм. — О! Интересно было бы его увидеть… Но если ты была там, госпожа, почему он не рассказал тебе о Троре?
Фея покачала головой:
— Нет, принц Грэм, я не была там. Но я отведу тебя туда, когда настанет час. Дней через пять.
— Но, — Грэм несколько замялся, — я ведь тороплюсь назад, к друзьям… к отцу, Дуанти… В Анорине… я рассказывал, что у нас происходит.
— Ты собираешься вернуться домой в один миг? Нет, принц Грэм, счет времени здесь иной, и твой путь домой будет долгим. А к долгому пути надо приготовиться, и я помогу тебе, бесценный вестник. Ведь ты — друг и спутник моего рыцаря, моего короля.
— Разве ты не сможешь показать мне короткий путь? Или открыть дверь в наш мир? — с надеждой спросил Грэм.
— Нет, принц Грэм, нет. Дверь, в которую ты вошел, ведет из вашего мира ко мне, но не обратно. А другая дверь — дорога, по которой едет ко мне мой рыцарь, мой король Трор — она длиной в долгие годы, и не подходит тебе, тем более, для возвращения назад. Мир Вианора — самое близкое. Тебе там помогут.
