— Кто не нашел?
— М-мужчина в ч-черном… Он там б-был. — Вторая бутылка сливовицы подействовала на бабулю как короткое замыкание на розетку. Она (бабка, а не розетка), дожевывая чеснок, заползла обратно в свои тряпки и оттуда забубнила что-то несуразное, вроде: — Кони… К-карета… Черный ч-человек, он наз-з-з… наз-звал имя… Ж-жуж-жа! — И бабуля мирно зажужжала, потихоньку отключаясь в своем углу.
Все, бабушка теперь проспится только к завтрашнему утру. И чего это она так испугалась, что выхлебала столько сливовицы, сколько нормальному алкоголику хватило бы на полдня? Ведь все произошло четыре года назад… Хотя неизвестно, что чувствовала бы я, если увидела вдруг, как непонятная баба потрошит моего личного коняшку с явно вампирскими намерениями. Вот блин, неужели Жужа все-таки была вампиром?! Тогда теория Шандора о залетном вампире требует некоторой корректировки…
Пока я добрела до замка, моя новая версия об убийстве Жужи выглядела следующим образом, а именно: девушка, родом из Трансильвании, действительно была вампиром (или вампиршей, вампиркой, вампирюгой, не знаю, как точно образовать женский род!). Что ж, вампиры действительно водились, Ула-то видел одного. Правда, не знаю, было ли это до того, как он пристрастился к кагору, или после… Ну так вот, любила наша Жужа кровь пить вместо томатного сока, но была еще по малолетству совестливой (Шандор упоминал, что Жуже было около шестнадцати, когда она вышла за графа). Человеческую кровь ей пить было стыдно, а вот кровь животных — пожалуйста! И когда Жужа в очередной раз выползла ночью из дома, чтобы вдоволь нахлебаться крови какого-нибудь животного, ее застукал муж. Представляю себе картинку: Жужа мирно ковыряет ножиком лошадку, а в кустах граф клацает зубами от праведного гнева и точит нож, чтобы порешить саму Жужу. Потом с воплем: “Умри, несчастная!” — выскакивает из засады, вырубает кроволюбивую женушку и тащит ее в церковь, то есть на святую землю, где и сжигает, подстраховавшись таким образом дважды. У любимого автора Шандора сжигание вампира называлось одним из самых действенных способов уничтожения кровососа.
Я остановилась, перевела дух и фыркнула. Ну и сценарий вышел! Прямо для постановки оперы палатой номер шесть тихих шизофреников городской психушки. Но ничего другого у меня на данный момент не было… То есть почти не было. После вчерашнего разговора с Улой в моей не особенно богатой мыслями голове вдруг зашевелилась мутная и неясная версия происшедшего здесь четыре года назад. Версия эта была еще невероятнее предыдущей, но зато прекрасно объясняла все недомолвки и неувязки… Оставалось только прояснить некоторые детали, и именно этим я и собиралась заняться.
— Где была? — голос Улы раздался у меня прямо над ухом, и я вздрогнула от неожиданности.
Мой Помощник стоял прямо передо мной, охая и держась за поясницу. Кроме этого, я отметила признаки надвигающегося посинения мощной скандинавской скулы. Вообще, Мэри Джейн хорошо поработала своей дубиной, профессионально… При дневном освещении Ула был похож на старшеклассника из моей школы, которого избила объединенная группировка малышей в бойне за взятие школьной столовой. Чистая правда, я сама в столовой без рогатки не появлялась!
— Ну что молчишь-то? — Ула осторожно ощупывал свое лицо. — Вот зараза эта Мэри Джейн! Ну надо же так меня отделать! Что я наверху-то скажу?! Ну уж в благородство играть не стану! Все как есть выложу… так мол и так: избит жестоко агрессивно настроенной шизофреничкой, вообразившей себя Кларой Цеткин!
Я мрачно подтвердила:
— Да уж, боюсь, что когда придет время закрывать меня от вражеского обреза, от твоего тела мало что останется. И окна ты им затыкал, и били его нещадно… Что дальше-то?
Ула только вздыхал. Я решила отвлечь парня от грустных мыслей и пересказала ему, как всегда очень артистично, мой поход в цыганский табор, а также новую версию убийства Жужи. Помощник покривил избитое личико:
— Как-то мелодраматично! Значит, по-твоему, граф убил Жужу из-за того, что она была вампиршей?
— Конечно, чтоб не мучилась! — кивнула я. — Да и из соображений безопасности. Маленькая Жужа довольствовалась кровью коней и баранов, а вдруг со временем она перешла бы на человеческую? Жена женой, но думаю, что своя жизнь графу все-таки была дороже брачного кодекса.
Ула открыл рот, чтобы высказать все, что он думает по поводу моей версии, но тотчас же его закрыл. К нам приближался слуга в ливрее и помятом парике.
— Господин Шандор просит вас пожаловать в малую гостиную! — произнес парень, и выражение у него на личике было опять такое, будто он увидел привидение, откалывающее танго на кухонном столе.
Мы с Улой переглянулись. Что еще придумал наш любитель экстравагантных выходок? Тут я вспомнила про порножурнал и ночные приключения и захихикала. Ула, наоборот, побледнел и прошептал:
— Может, спрячемся? Пока не поздно…
— И не узнаем, что случилось?! — возмутилась я. — Да ты что! Неужели ты пострадал от дубины Мэри Джейн напрасно? Неужели мы никогда не узнаем, во имя чего ты вернешь небесной канцелярии тело, годное разве что для солиста итальянской оперы?!
— Ох! — Только и вздохнул Ула. Наверное, у парня вычтут из зарплаты…
В малой гостиной сидели два Золтана и неизменный скелет на стульчике. Я опять запоздало припомнила, что Золтан и Шандор — близнецы, и еще раз подивилась их потрясающему сходству. Так, стоп! А почему это Шандор не в своем обычном парике и штанишках до колена? И пудры ни на грамм… Ур-ра! Неужели наш нетрадиционный метод подействовал?!
— Ой, милая Павла! — Шандор протянул ко мне ручки. — Как вы сегодня прекрасны!
Я принюхалась. Спиртным вроде не пахло, а чтобы назвать Павлу красивой, надо быть в умат пьяным алкашом с бельмами на обоих глазах. Неужто наше средство подействовало слишком сильно?..
Меж тем Шандор принялся рьяно за мной ухаживать. И стульчик пододвинул, и яблочко в руки сунул, и сам сел рядом, глядя на меня влюбленными глазами. Ула гадко хихикал в уголке, Золтан с тревогой смотрел на брата, а я гадала, что ж такого Шандор мог увидеть в порноржурнале, что вдруг возлюбил меня так пылко. Мы ж ему не комиксы давали…
Нашу идиллию нарушила возникшая в дверях Фанни. Возникать она начала с самого порога:
— Господин Шандор! — начала она не предвещающим ничего доброго голосом, поглядывая одновременно на Золтана и Шандора. — Это вы взяли из моей комнаты сорок восемь ключей на железном кольце, включая один, бронзовый, от двери фамильного склепа семьи Басор?
Шандор неохотно отвлекся от созерцания моего перекошенного в безмерном удивлении личика и сообщил:
— Совершенно верно. Если хотите их забрать, то они лежат… кажется, я оставил их в кастрюле из-под шоколада. В общем, ищите, и дано будет вам!
Фанни побелела, потом позеленела и переспросила шипящим голосом:
— Что?!
— Так вы еще и глухая? — Деланно удивился Шандор. — Сказал же, в шоколаде ваши ключи мокнут. Ничего с ними не случилось…
