Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
— Что еще за русы Кия? — нахмурился император.
— Жрецы языческих богов.
Вообще-то Пордака слегка увлекся, разоблачая патрикия Руфина в глазах императора Валента. О русах Кия он услышал краем уха от мага Гвидона, самого, пожалуй, опасного из друзей Руфина. Тем не менее Пордаке почему-то казалось, что он не слишком далеко ушел от истины, обвинив венедских и готских жрецов в напастях, обрушившихся на Римскую империю.
— Как ты попал в готский стан? — спросил Валент, косо поглядывая на струхнувшего нотария.
— Я сделал это по приказу покойного ректора Максима еще до начала мятежа.
— Почему именно тебе он поручил столь опасное дело?
— Я был среди тех, кто пытался остановить патрикия Руфина, когда он бесчинствовал в Риме со своими варварами.
— Значит, людям моего брата Валентиниана не удалось их поймать?
— Увы, — развел руками Пордака. — Многие достойные мужи заплатили жизнями за попытку изловить демонов.
Рассказ Пордаки о демонах (сильно приукрашенный, надо сказать) произвел на Валента куда более сильное впечатление, чем нотарий мог предположить. Валент был очень впечатлительным человеком, да к тому же глубоко верующим. Языческих богов он считал исчадьями ада, а их жрецов — посланцами сатаны. И только нерешительность старшего брата мешала ему искоренить остатки старой религии на землях империи. И вот теперь из уст Пордаки он получил подтверждение правильности своих мыслей и действий, ибо божественный Валентиниан стал жертвой собственной нерешительности. Не сумев совладать с демонами в Риме, он пал жертвой их коварства в Сабарии.
— Так ты считаешь, что божественного Валентиниана погубили прислужники сатаны?
— Он слишком доверился варварам, — тяжело вздохнул Пордака. — А они опасны. И особенно опасны те из них, кто прячет свои черные замыслы под личиной христианского благочестия.
— Ты имеешь в виду комита Меровлада?
— Ты сам назвал это имя, божественный Валент.
Антиохия превосходила Константинополь размерами, но ей не хватало столичного блеска. И даже присутствие в этом городе божественного Валента не могло изменить сей скорбный факт. К тому же Пордаке не нравился здешний климат, слишком жаркий для деятельного человека. Словом, нотарий был только рад, когда император включил его в свиту магистра пехоты Траяна, который во главе армянских легионов направлялся во Фракию. Именно во Фракии Пордака собирался уладить свои финансовые дела, пришедшие в последнее время в полное расстройство. Что же касается божественного Валента, то на Пордаку этот человек не произвел большого впечатления. Слишком уж он был зауряден, чтобы управлять величайшей в этом мире империей.
Глава 9 Разгром
По мнению Пордаки, император Валент в очередной раз ошибся с выбором полководца. Магистр Траян умом не блистал, а о его стратегических талантах и вовсе говорить не приходилось. В первой же битве близ Салицин он практически угробил римскую кавалерию и не потерпел окончательного поражения только благодаря поддержке дукса Фригерида, присланного старшим сыном покойного императора Валентиниана на помощь своему дяде Валенту. Именно Фригериду удалось загнать готов в угол между Дунаем, Балканами и Черным морем. После чего в войне наступило затишье. Ромеи копили силы для решительного удара, а готы чего-то выжидали, окопавшись в своих неприступных станах-варенбургах. К сожалению, дукс Фригерид заболел и вынужден был вернуться в Панонию, а вся полнота власти вновь перешла к бездарному Траяну. И магистр Траян «отличился» в очередной раз, позволив готам не только выскочить из ловушки, в которую их загнал Фригерид, но и значительно пополнить свои ряды за счет конных русколанов и вестготов, переправившихся через Дунай в поисках добычи. Теперь варвары вновь вырвались на равнину и всерьез угрожали Андрионаполю. Успехи готов вызвали новый приступ ярости у императора Валента, успевшего вернуться в столицу, и новую волну отставок. Прежде всего с поста командующего армией был смещен магистр пехоты Траян, а на его место был поставлен сиятельный Себастьян. Немилость императора не коснулась, однако, светлейшего Пордаки, который и при новом командующем фракийскими легионами катался как сыр в масле. Грандиозная торговая операция, которой он занимался вот уже не первый месяц, катилась к закономерному финалу. Пордаке пришлось даже отправиться в Константинополь, дабы личным присутствием подтолкнуть нерешительного Софрония к выгодной сделке. Впрочем, официально он прибыл в столицу с отчетом магистра Себастьяна по поводу хода военных дел во Фракии, а потому ему пришлось предстать пред грозные очи императора и выслушать со скорбным видом новую порцию ругательств. Ругательства предназначались, естественно, Себастьяну, честно сообщившему божественному Валенту, что сил для победоносного окончания войны у него недостаточно.
— Мы испытываем величайшие трудности, божественный Валент, — попытался оправдать своего начальника Пордака. — Нам не хватает фуража и продовольствия. Его просто негде взять в провинции, разоренной войной. А к готам вновь подошло подкрепление. Похоже, варвары решили окончательно прибрать Фракию к рукам.
Ярость Валента была неописуемой. В этот раз она обрушилась, впрочем, не на полномочного представителя магистра пехоты Себастьяна, а на нерадивых константинопольских чиновников.
— Где продовольствие, Софроний?! — орал император. — Где фураж для кавалерии, Арапсий?! Вы обещали мне, что армия ни в чем не будет знать недостатка. А что я слышу сейчас — цены на рынках Константинополя взлетают до небес. Чернь, того и гляди, взбунтуется, и вместо войны во Фракии мне придется подавлять мятеж на улицах собственной столицы.
— Мы делаем все возможное, — обиженно пробубнил Петроний, толстый и ленивый человек, отличавшийся среди ближников императора не столько умом, сколько хитростью. — Готы перекрыли все дороги по суше, но нам удалось закупить партию зерна в Сердике и перебросить ее морем в Константинополь.
— Ловлю тебя на слове, Петроний, — слегка успокоился император. — Это зерно мне понадобится для армии, ибо через седмицу я выступаю во Фракию. И я не потерплю, чтобы римские легионеры шли в поход против готов с подведенными от голода животами.
Гнев императора пришелся Пордаке как нельзя кстати. Константинопольские чиновники перетрусили не на шутку и буквально набросились на нотария с требованиями выполнить наконец взятые на себя обязательства. Разговор на повышенных тонах состоялся во дворце сиятельного Софрония, куда компаньоны отправились сразу же после приема у императора. Особенно усердствовал магистр Арапсий, в служебные обязанности которого как раз и входила забота о продовольствии для армии. Пордаку горячность Арапсия не удивила. Этот прожженный константинопольский интриган в свое время допустил крупный промах, согласившись примкнуть к мятежнику Прокопию. Правда, он тут же подстраховался и сообщил императору Валенту, что готов открыть ворота Константинополя по первому его требованию. И сдержал слово. Именно поэтому божественный Валент не только сохранил ему жизнь, но и доверил весьма ответственный пост в своей администрации. Разумеется, высокородный Арапсий метил выше. Его вполне устроил бы пост префекта претория, который после отставки сиятельного Валериана оставался свободным, и он уже предпринял определенные шаги, дабы утвердиться в новой должности, но как раз в этот ответственный для него момент вдруг всплыло имя патрикия Руфина. Того самого Руфина, которого Арапсий направил к варварам с целью поиска союзников для Прокопия. Патрикий союзников нашел, и теперь именно эти люди разоряли Фракию и угрожали Константинополю. Если Валент узнает, какую роль сыграл Арапсий в формировании союза готских вождей, то магистру точно не поздоровится. А уж если Арапсий оплошает и в этот раз, то его, чего доброго, заподозрят в сношениях с мятежниками. С божественного Валента станется. И тогда вместо должности префекта претория магистр получит удавку на шею от гневливого императора.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
